Город костей - Коннелли Майкл. Страница 30
— Хорошо, Шейла, мы сейчас закругляемся. Еще всего несколько вопросов. Были у Артура друзья? Например, близкий друг, с которым он откровенничал?
— Нет-нет. Он почти все время проводил в одиночестве.
Босх кивнул и собрался закрыть записную книжку, но Шейла заговорила снова:
— Был один мальчишка, вместе с которым они катались на скейтбордах. Звали его Джонни Стокс. Он жил где-то возле Пико. Был повыше Артура и чуть постарше, но учились они в одном классе. Отец был уверен, что Джонни курит марихуану. Поэтому нам не нравилось, что Артур с ним водится.
— Под «нами» вы имеете в виду отца и себя?
— Да. Отец беспокоился из-за этого.
— Кто-нибудь из вас разговаривал с Джонни Стоксом после исчезновения Артура?
— В тот вечер, когда он не вернулся домой, отец позвонил Джонни Стоксу, но тот сказал, что не видел Арти. На другой день отец пошел в школу выяснить, в чем дело, и сообщил мне, что опять разговаривал с Джонни об Артуре.
— И что ответил Джонни?
— Он не видел его.
Босх записал имя мальчика и подчеркнул.
— А других его друзей не помните?
— Нет.
— Как зовут вашего отца?
— Самьюэл. Вы будете разговаривать с ним?
— Скорее всего.
Шейла нервно сцепила пальцы.
— У вас есть причины не желать этой беседы?
— Нет. Просто отец нездоров. Если окажется, что это кости Артура... По-моему, лучше, если он об этом не узнает.
— Мы будем иметь это в виду. И не станем разговаривать с вашим отцом до окончательного опознания.
— Но если будете, то он узнает.
— Шейла, это, пожалуй, неизбежно.
Эдгар подал Босху еще одну фотографию. На ней Артур стоял рядом с высоким блондином, показавшимся Босху смутно знакомым. Он показал снимок Шейле.
— Это ваш отец?
— Да.
— Он не...
— Отец — актер. Точнее, бывший. В шестидесятых годах принимал участие в некоторых телепрограммах, снялся в нескольких фильмах.
— Этих заработков не хватало на жизнь?
— Да, ему вечно приходилось подрабатывать. Чтобы нам сводить концы с концами.
Босх кивнул и хотел отдать фотографию Эдгару, но Шейла протянула руку над журнальным столиком и взяла ее.
— Извините, не хочу, чтобы снимок выносили из дома, у меня мало отцовских фотографий.
— Хорошо, — сказал Босх. — Можно теперь взглянуть на свидетельство о рождении?
— Пойду поищу его. Побудьте здесь.
Шейла встала и снова покинула гостиную. Эдгар воспользовался этой возможностью, чтобы показать Босху другие фотографии, которые взял на время расследования.
— Гарри, это он, — прошептал Эдгар. — У меня нет никаких сомнений.
Он показал ему еще одну фотографию Артура Делакруа, очевидно, сделанную для школы. Аккуратно причесанный мальчик был одет в синий блейзер с галстуком. Босх всмотрелся в его глаза. Они напомнили ему обнаруженную в доме Трента фотографию мальчика из Косово. Мальчика с отрешенным взглядом.
— Нашла.
Шейла Делакруа вернулась в гостиную, разворачивая вынутый из конверта пожелтевший документ. Босх записал имена, даты рождений и номера социального страхования ее родителей.
— Спасибо, — произнес он. — Вы с Артуром родные брат и сестра, так ведь?
— Конечно.
— Хорошо, Шейла, благодарю вас. Мы уходим. Когда что-либо выяснится, позвоним.
Босх встал, Эдгар тоже.
— Можно, мы возьмем на время эти фотографии? — спросил Эдгар. — Я лично позабочусь, чтобы вы получили их обратно.
— Берите, если они вам нужны.
Детективы направились к двери, хозяйка открыла ее. С порога Босх задал последний вопрос:
— Шейла, вы всегда жили здесь?
Она кивнула:
— Всю жизнь. Оставалась здесь на тот случай, если он вернется, понимаете? Если не будет знать, с чего начать, то придет сюда.
Шейла печально улыбнулась. Босх попрощался и вышел вслед за Эдгаром.
25
Босх подошел к окошку кассы музея, представился и сказал кассирше, что у него назначена встреча с доктором Уильямом Голлиером в антропологической лаборатории. Кассирша сняла телефонную трубку и позвонила. Потом стала стучать по стеклу обручальным кольцом, пока стук не привлек внимания охранника. Женщина велела ему проводить посетителя в лабораторию. Брать билет Босху не требовалось.
Охранник молча повел его по тускло освещенному музею, мимо выставки костей мамонта и стены с волчьими черепами. В этом музее Босх никогда не был, хотя в детстве часто ходил к битумным ямам Ла-Бреи на прогулки. Музей построили позднее для хранения и демонстрации находок, которые появлялись из-под земли в этих ямах.
После получения медицинских документов Артура Делакруа Босх позвонил Голлиеру по сотовому телефону, антрополог ответил, что уже работает над другим делом и до завтрашнего дня не сумеет приехать в здание судебно-медицинской экспертизы. Босх сказал, что не может ждать. Голлиер сообщил, что копии рентгеновских снимков и фотографии по данному делу у него при себе. Если Босх приедет, то он проведет сравнение и даст неофициальный ответ.
Босх согласился на компромисс и отправился к битумным ямам, а Эдгар остался в голливудском отделении поискать по компьютеру мать Артура и Шейлы Делакруа и навести справки о друге Артура Джонни Стоксе.
Босху стало любопытно, над каким новым делом работает антрополог. Битумные ямы представляли собой древнюю черную впадину, куда в течение столетий заходили животные, чтобы найти свою смерть. В некоей зловещей цепной реакции они, попадавшие в эту вязкую массу, становились добычей других животных, те, в свою очередь, увязали в ней и медленно погружались. В каком-то порядке природного равновесия кости теперь выходили на поверхность из черноты, люди собирали их для изучения. Все это происходило рядом с одной из самых оживленных улиц Лос-Анджелеса, служило постоянным напоминанием о сокрушительном ходе времени.
Босх с охранником вошли через две двери в загроможденную лабораторию, где опознавали, классифицировали, датировали и очищали кости. Казалось, ящики с ними стоят на каждой плоской поверхности. С полдюжины людей в белых халатах работали на установках, мыли и осматривали кости.
Голлиер был в гавайской рубашке с попугаями, он работал за столом в дальнем углу. Подойдя, Босх увидел на столе два деревянных ящика для костей. В одном лежал череп.
— Как поживаете, детектив Босх?
— Не жалуюсь. Это что?
— Это, могу сказать вам с полной уверенностью, человеческий череп. Его и еще несколько человеческих костей нашли два дня назад в битуме, выкопанном тридцать лет назад, чтобы освободить место для этого музея. Меня попросили осмотреть их перед тем, как объявлять о находке.
— Не понимаю. Он... древний или... тридцатилетней давности?
— О, весьма древний. Датировка по углероду показала, что ему девять тысяч лет.
Босх кивнул. Череп и кости в другом ящике походили на красное дерево.
— Посмотрите, — предложил Голлиер и достал череп из ящика.
Он повернул его затылком к Босху. Обвел указательным пальцем звездчатый перелом возле макушки:
— Знакомая картина?
— Перелом от удара тупым предметом?
— Совершенно верно. Почти как в вашем деле. В самый раз, чтобы продемонстрировать вам.
Антрополог осторожно положил череп обратно в ящик.
— Что продемонстрировать?
— Положение вещей, которое почти не меняется. Эта женщина — по крайней мере мы полагаем, что это женщина — была убита девять тысяч лет назад, ее тело, видимо, бросили в битумную яму, чтобы скрыть преступление. Человеческая природа неизменна.
Босх уставился на череп:
— И она не первая.
Босх перевел взгляд на Голлиера:
— В тысяча девятьсот четырнадцатом году в битуме были обнаружены кости — более полный скелет — другой женщины. На черепе у нее был такой же звездчатый перелом в том же месте. Датировка по углероду показала, что костям девять тысяч лет. Те же временные рамки, что и здесь. — Он указал на череп в ящике.
— Вы хотите сказать, что девять тысяч лет назад существовал серийный убийца?