Город костей - Коннелли Майкл. Страница 50
— Не помню. Ту, что попалась под руку в ящике.
— Хорошо. Описать рюкзак можете?
Делакруа пожал плечами:
— Я не помню. То был просто обыкновенный рюкзак.
— Что вы делали потом?
— Сунул рюкзак в багажник и захлопнул крышку.
— Какая была машина?
— "Импала", семьдесят второго года выпуска.
— Она у вас до сих пор?
— Нет, к сожалению; это было бы замечательно. Но я угробил ее.
— Что вы имеете в виду под словом «угробил»?
— Врезался на ней в пальму в Беверли-Хиллз. Ее отправили на какое-то автомобильное кладбище.
Босх понимал, что отыскать машину через тридцать лет трудно, но сообщение, что она была разбита вдребезги, покончило с надеждой найти ее и поискать в багажнике какие-нибудь следы.
— Тогда давайте вернемся к вашей истории. В багажнике у вас лежал труп. Когда вы избавились от него?
— В тот же вечер. Из школы он не вернулся, и мы принялись искать его.
— Мы?
— Шейла и я. Мы ездили повсюду. Побывали во всех местах, где катались на скейтбордах.
— И все это время тело Артура лежало у вас в багажнике?
— Да. Я не хотел, чтобы Шейла знала. Оберегал ее.
— Понимаю. Заявили вы об исчезновении мальчика в полицию?
Делакруа покачал головой:
— Нет. Я поехал в уилширское отделение, поговорил с полицейским. Он сидел прямо у входа за письменным столом. Этот человек сказан мне, что Артур, наверное, убежал и вернется. Нужно несколько дней подождать. Поэтому я заявления не оставил.
Босх старался отыскать больше зацепок, мысленно перебирая те факты, которые можно подтвердить и, следовательно, использовать для подтверждения признания, когда Делакруа с помощью адвоката будет отказываться от него. Этой цели лучше всего послужили бы веские улики или научные факты. Но и совпадения в показаниях тоже были важны. Шейла Делакруа уже сообщила Босху и Эдгару, что они с отцом ездили в полицейское отделение тем вечером, когда Артур не вернулся домой. Но Босх не обнаружил следов заявления о пропавшем мальчике. Теперь все как будто совпадало. У него появилась еще одна зацепка, которая поможет подтвердить признание.
— Мистер Делакруа, вы чувствуете себя спокойно, разговаривая со мной?
— Да, конечно.
— Не ощущаете принуждения или угроз?
— Нет, ни малейших.
— Беседуете со мной свободно, так ведь?
— Да.
— Хорошо, когда вы достали тело своего сына из багажника?
— Вечером. Шейла легла спать, а я снова вышел к машине и поехал туда, где мог спрятать тело.
— Где же вы его спрятали?
— На холме. В Лорел-каньоне.
— Помните, в каком месте?
— Смутно. Поднялся на гору Лукаут. Где-то там, наверху. Было темно, и... я пил, потому что очень переживал после несчастного случая.
— Несчастного случая?
— Того, что слишком сильно ударил Артура.
— По какой дороге вы поднимались?
— По Уандерланд-авеню.
— Вы уверены?
— Нет, но мне кажется, так. Все эти годы... я старался обо всем забыть.
— Так говорите, вы были пьяны, когда прятали тело?
— Да, пьян. Не думаете, что причины для этого у меня были?
— Не важно, что я думаю.
Босх насторожился. Пока Делакруа делал полное признание, он выявлял и те сведения, которые могли навредить делу. То, что он был пьяным, объясняло, почему тело было торопливо брошено на холме и наспех прикрыто рыхлой землей и сосновыми иглами. Но Босх вспоминал свой трудный подъем вверх по склону и сомневался, чтобы пьяный человек мог взобраться туда, неся или волоча труп сына.
Не говоря уж о рюкзаке. Пришлось его тащить вместе с телом, или Делакруа вторично поднимался на холм и каким-то образом нашел в темноте то место, где спрятал труп?
Пристально глядя на него, Босх обдумывал, какой предпринять ход. Он погубит дело, если своим вопросом спровоцирует ответ, который адвокат использует в своих целях на судебном процессе.
— Помню только, — неожиданно произнес Делакруа, — что у меня это заняло много времени. Чуть ли не всю ночь. Я крепко обнял Артура перед тем, как положить в яму. Простился с ним.
Делакруа посмотрел на Босха, словно ища подтверждения, что правильно поступил.
— Давайте уточним кое-что, — сказал тот. — Какой глубины была яма, в которую вы его положили?
— Мелкой, около двух футов.
— Как вы ее вырыли? У вас были при себе инструменты?
— Нет, я об этом не подумал. Пришлось копать руками. Особенно углубиться не удалось.
— А что сделали с рюкзаком?
— Тоже положил туда. В яму. Но не уверен.
Босх кивнул:
— Хорошо. Помните что-нибудь о том месте? Было оно крутым, пологим или грязным?
Делакруа покачал головой:
— Не помню.
— Были там дома?
— Да, несколько домов поблизости было, но меня не видел никто, если вы это имеете в виду.
Босх решил, что зашел слишком далеко на опасную почву. Требовалось вернуться и прояснить некоторые детали.
— А скейтборд вашего сына?
— Скейтборд?
— Что вы с ним сделали?
Делакруа подался вперед и задумался.
— Знаете, право, не помню.
— Закопали вместе с Артуром?
— Не помню...
Босх подождал несколько секунд. Делакруа молчал.
— Хорошо, мистер Делакруа, сейчас мы устроим перерыв, я пойду поговорю с напарником. Подумайте обо всем, что мы говорили. О месте, куда отнесли своего сына. Постарайтесь вспомнить о нем побольше. И о скейтборде.
— Ладно.
— Я принесу вам еще кофе.
— Спасибо.
Босх поднялся, собрал пустые чашки и вышел из комнаты. Тут же направился к аппаратной и открыл дверь. Там были Эдгар и еще кто-то. Незнакомый Босху человек смотрел на Делакруа сквозь прозрачное с одной стороны зеркало. Эдгар потянулся к видеокамере, чтобы ее выключить.
— Не выключай, — торопливо произнес Босх. — Пусть работает. Если он вспомнит еще какие-нибудь детали, то я не хочу, чтобы кто-либо заявил, будто их сообщили ему мы.
Эдгар кивнул. Другой человек отвернулся от зеркала, широко улыбнулся и протянул руку. С виду ему было не больше тридцати лет, с темными, гладко зачесанными назад волосами и очень белой кожей.
— Привет, Джордж Португэл, помощник окружного прокурора.
Босх поставил пустые чашки на стол и обменялся с ним рукопожатием.
— Похоже, дело у вас интересное, — сказал Португэл.
— И становится все интереснее, — усмехнулся Босх.
— Ну, судя по тому, что я в течение десяти минут видел, вам совершенно не о чем беспокоиться. Это верняк.
Босх кивнул. Ему хотелось рассмеяться над бессмысленностью данного заявления. Он прекрасно понимал, что на интуицию молодых прокуроров полагаться не стоит. Подумал обо всем, что случилось до того, как они привели Делакруа в комнату по ту сторону зеркала. К тому же ему было известно, что никаких верняков не бывает.
38
В семь часов вечера Босх с Эдгаром повезли Самьюэла Делакруа в Паркер-центр для официального взятия под стражу по обвинению в убийстве своего сына. Они допрашивали его с участием Португэла еще почти час, но смогли добыть лишь несколько новых подробностей убийства. Отцовская память о смерти сына и собственной роли в ней притупилась за двадцать лет страданий от сознания вины и пьянства.
Португэл покинул комнату для допросов, по-прежнему считая это дело верняком. Однако Босх не разделял его уверенности. Он никогда не бывал так удовлетворен добровольными признаниями, как другие детективы и прокуроры. Считал, что искреннее раскаяние встречается в мире редко. Относился к непредвиденным признаниям с предельной осторожностью, всегда искал за словами какую-то игру. Для него каждое дело походило на строительство дома. Когда появлялось признание, оно становилось бетонным фундаментом, на котором возводился дом. Если бетон был неправильно замешен или уложен, дом мог не выдержать первого толчка землетрясения. Везя Делакруа в Паркер-центр, Босх сознавал, что в фундаменте этого дома есть невидимые трещины. И землетрясение надвигается.