Город костей - Коннелли Майкл. Страница 59

Босх достал из кармана извещение о телефонном звонке. Развернул его, держа на руле. Несколько секунд смотрел на него, потом вынул сотовый телефон. Набрал указанный на извещении номер и стал ждать ответа.

— Оперативный отдел, лейтенант Болленбах слушает.

Босх выключил телефон. Лицо у него горело. Подумал, есть ли у Болленбаха определитель номера звонящего. Он сознавал, что медлить со звонком нелепо, ведь что случилось, то случилось, и телефонный звонок ничего не изменит.

Спрятав телефон с извещением, Босх постарался сосредоточиться на деле, особенно на последнем сообщении Джеспера о скейтборде, обнаруженном в доме Николаса Трента. Босх понимал, что после десяти дней расследования дело совершенно запуталось. Человек, за которого он сражался с начальством, стремясь его обелить, стал теперь единственным подозреваемым — с вещественной уликой, определенно связывающей его с жертвой. У него мелькнула мысль, что, возможно, Ирвинг прав. Ему пора в отставку.

Сотовый телефон защебетал, и Босх решил, что звонит Болленбах. Он не хотел отвечать, но от судьбы не уйдешь. И раскрыл телефон. Звонил Эдгар.

— Гарри, чем занят?

— Я тебе говорил. Мне нужно в НИО.

Он не хотел сообщать напарнику о последнем открытии Джеспера, пока не увидит его сам.

— Я мог бы поехать с тобой.

— Это было бы пустой тратой твоего времени.

— Слушай, Гарри, Бдиллетс тебя ищет, и ходит слух, будто тебя переводят.

— Ничего об этом не знаю.

— Но ты сообщишь мне, если что-нибудь произойдет? Мы ведь долго вместе работали.

— Скажу тебе первому, Джерри.

Добравшись до Паркер-центра, Босх попросил одного из дежуривших в вестибюле патрульных помочь ему доставить манекен в научно-исследовательский отдел, отдал его Джесперу, тот взял манекен и с легкостью отнес в чулан.

Джеспер повел Босха в лабораторию, где скейтборд лежал на смотровом столе. Включил лампу на штативе и выключил верхний свет. Повернул лупу так, чтобы она оказалась над скейтбордом, и пригласил детектива взглянуть. Боковое освещение создавало легкие тени, и надпись была отчетливо видна.

1980 А.Д.

Босх догадался, почему Джеспер сделал поспешный вывод об этой надписи, тем более что не знал имени жертвы.

— Похоже, кто-то стирал надпись наждачной шкуркой, — заявил Джеспер, пока Босх продолжал смотреть на нее. — Готов держать пари, что весь скейтборд был переделан. На нем новые подвески и новое лаковое покрытие.

Босх кивнул.

— Так, — сказал он, подняв голову от лупы и распрямляясь. — Мне нужно забрать его и показать кое-кому.

— Работу над ним я закончил, — произнес Джеспер. — Забирай.

И включил верхний свет.

— Под другим колесом смотрел?

— Конечно. Но там ничего нет. Я поставил его обратно.

— У тебя найдется коробка?

— О, Гарри, я думал, ты выедешь отсюда на скейтборде.

Босх не улыбнулся.

— Это шутка.

— Да, я понял.

Джеспер вышел и вернулся с достаточно длинным картонным картотечным ящиком. Положил в него скейтборд, отвинченное колесо и винты в маленьком пластиковом пакете. Босх поблагодарил.

— Гарри, хорошо я поработал?

Чуть поколебавшись, Босх ответил:

— Да, Энтони, хорошо.

Джеспер указал на его щеку:

— При бритье?

— Вроде того.

Возвращаться по шоссе в Голливуд пришлось еще медленнее. В конце концов Босх выехал по переулку Альварадо на бульвар Сансет. Но и там машины ползли с такой же скоростью.

По пути Босх все время размышлял о скейтборде и Тренте, пытался втиснуть какие-то объяснения во временные рамки и имевшиеся в их распоряжении сведения. Ничего не получалось. Не хватало части уравнения. Он знал, что где-то, на каком-то уровне, все просто и ясно. И не сомневался, что вышел бы на этот уровень, будь у него время.

В половине пятого Босх внес через заднюю дверь в участок картонный ящик со скейтбордом. Быстро пошел по коридору к сыскному отделу, и тут Манкевич выглянул из дежурной части:

— Эй, Гарри?

Босх, не останавливаясь, обернулся:

— Что?

— Я слышал новости. Нам будет недоставать тебя.

Слух распространился быстро. Босх держал ящик в правой руке, левую он поднял и опустил ладонью вниз в воду воображаемого океана. Этот жест обычно предназначался водителям патрульных машин, проезжающих мимо по улице. Он означал — спокойного плавания, дружище.

На столе у Эдгара лежал большой лист белого картона, закрывавший и большую часть стола Босха. На нем он начертил что-то похожее на термометр. То была схема Уандерланд-авеню, разворотный круг в конце ее представлял собой шарик термометра. От улицы отходили черточки, обозначающие дома. От черточек тянулись фамилии, написанные зеленым, синим и черным маркерами. Место обнаружения костей было помечено красным X.

Босх уставился на схему улицы, ни о чем не спрашивая.

— Надо было сделать это с самого начала, — заметил Эдгар.

— Что означают эти цвета? — спросил Босх.

— Зеленые фамилии — те, кто жил там в восьмидесятом году, а потом съехал. Синие — те, кто поселился после восьмидесятого года, но затем тоже сменил адрес. Черные — как Гийо — означают, что люди все время жили там.

— Хорошо, — сказал Босх, хотя не представлял, какой теперь может быть прок от этой схемы.

Поставив ящик на стол, Босх открыл крышку. Показал напарнику выцарапанные инициалы и дату на скейтборде.

— Нужно опять заняться Трентом. Рассмотреть твою теорию, что он поселился там потому, что похоронил на холме мальчика.

— Господи, Гарри, да я говорил это чуть ли не в шутку.

— Ну а теперь это не шутка. Надо возвращаться, составлять психологический портрет Трента, начиная по меньшей мере с восьмидесятого года.

— А тем временем нам поручат другое дело. Вот будет замечательно.

— По радио объявляли, в выходные ожидается дождь. Если нам повезет, все будут спокойно сидеть в четырех стенах.

— Гарри, в четырех стенах и происходит большинство убийств.

Босх увидел Биллетс в дверном проеме ее кабинета. Она манила его к себе. Он забыл о сообщении Эдгара, что начальница искала его. Указал на напарника, потом на себя, спрашивая, хочет ли она видеть обоих. Биллетс покачала головой и указала пальцем только на Босха. Он понял, о чем пойдет разговор.

— Меня зовет Бдиллетс.

— Удачи тебе.

— Да, напарник. Если только мы все еще напарники.

Босх вошел в кабинет. Биллетс уже сидела за столом. Не глядя на него, она произнесла:

— Гарри, тебя домогается 0-2. Немедленно позвони лейтенанту Болленбаху. Это приказ.

Босх кивнул.

— Не спросили его, куда меня переводят?

— Нет, Гарри. Я очень разозлилась. Боялась, что если спрошу, то начну с ним скандалить, а он тут ни при чем. Болленбах просто-напросто связной.

Босх улыбнулся:

— Разозлились?

— Конечно. Я не хочу тебя терять. Особенно из-за какой-то дурацкой неприязни, которую питает к тебе кое-кто наверху.

Он пожал плечами:

— Спасибо, лейтенант. Может, позвоните ему и включите динамик? Покончим с этим.

— Ты уверен? А то смотри, я могу пойти за кофе и оставить кабинет в твоем распоряжении.

— Не нужно. Звоните.

Биллетс соединила телефон с динамиком и позвонила Болленбаху. Тот сразу же поднял трубку.

— Это лейтенант Биллетс. Детектив Босх у меня в кабинете.

— Очень хорошо. Сейчас найду приказ.

Послышался шелест бумаг, Болленбах откашлялся.

— Детектив Ие... Иеро... то есть...

— Иероним, — сказал Босх. — Рифмуется с «аноним».

— Значит, Иероним. Детектив Иероним Босх, вам приказано явиться на службу в отдел расследования убийств и разбоев пятнадцатого января к восьми ноль-ноль. Это все. Приказ вам ясен?

Босх был ошеломлен. Перевод в ОРУР представлял собой повышение. Его выставили оттуда в Голливуд больше десяти лет назад. Он взглянул на Биллетс, выражение ее лица было недоверчиво-удивленным.

— Вы сказали ОРУР?

— Да, детектив, отдел расследования убийств и разбоев. Приказ ясен?