Ваше Сиятельство 2 (СИ) - Моури Эрли. Страница 40

— Ну-ну, что ты, — Сухров спохватился, снял свою куртку и накинул ей на плечи. — Все плохое для тебя кончилось. Идемте отсюда, а то задохнемся.

— Ее имя Артемида или проще — Артис, — сообщил я. Мне показалось, что девушка, несмотря на жалкий вид, грязь и кровоподтеки на теле, Сухрову приглянулась. Он ее разглядывал внимательно, тем особым взглядом, когда мужчина не просто оценивает девушку, а испытывает влечение к ней.

Выйдя через сломанную мной дверь, мы выбрались в коридор.

— Ты — страшный человек, Саш, — Еграм шел впереди, рядом с Артис, придерживая ее цепи, волочившиеся по полу.

— Это ты так меня, за это превращение в Волгу? Подожди, давай глянем, может для Артис здесь будет что-то из одежды, — я толкнул дверь в комнату, которую недавно успел бегло обследовать.

— Не только. Если бы я сам не видел твое превращение, то никогда бы не поверил, что такое возможно. Теперь я понимаю, от чего ты хотел идти один, — отозвался он, пропуская Артемиду в комнату. — Страшен ты тем погромом, который учинил. Теперь я даже не представляю, какая в тебе огромная сила. Страшен необычной добротой и таким же необычным гневом. Но, главное, ты страшен своими мыслями, которые не каждый понимает сполна. Ты посеял в меня свои идеи — я уже об этом говорил. Говорил, что я много раз повторял твои слова и много о них думал. Ты можешь меняться до неузнаваемости сам и менять других. Знаешь, чего я испугался больше всего несколько минут назад? — он наблюдал, как я роюсь в шифоньере, выдвигая ящики, в поисках какой-нибудь приемлемой одежды для нашей попутчицы.

— Наверное, ожившего Волгу, — не найдя ничего я, повернулся к Сухрову.

— Нет. Я испугался, что если бы ты не повлиял на меня так своими словами тогда, в «колбаснике», то я — тот прежний граф Сухров — мог не заметить беду этой девушки и пройти мимо. Может быть меня даже не слишком мучила совесть, что из-за моего безразличия сгорел человек. Теперь такого не может быть, — уверенно сказал Еграм.

— Если так на тебя повлияли мои слова, которых было вовсе немного, я рад за тебя, — отозвался я, втягивая ноздрями густой запах гари, и понимая, что нужно отсюда скорее выбираться. — Скажу еще так: если бы ты был скверным человеком, но те немногие слова никак бы не пробудили тебя. Дело не во мне, Еграм, а в тебе. Ты давно был готов, чтобы стать нормальным человеком, имеющим живое сердце. Давайте поторопимся к выходу. Увы, для Артис ничего нет. Ей хотя бы прикрыться чем-то…

— Давай так, я сейчас бегом к своему «Катрану», подгоню его ближе к выходу из двора и посигналю. И вы тогда выбегайте на улицу. Посадишь ее на заднее сидение, — решил Сухров. Не дожидаясь ответа, направился к выходу.

Я же перевел взгляд на штору, прикрывавшую часть подпотолочного окна. Забрался на стол и сорвал ее. Затем, сильным рывком отделил достаточно широкую полосу ткани и протянул Артемиде:

— На, вот этим прикройся. До эрмика дойти вполне сойдет, а потом подъедем к какой-нибудь лавке и купим тебе что-нибудь.

Она снова ударилась в слезы.

— Ну чего ты? — я смотрел как, девушка всхлипывает, обвязывая бедра обрывком шторы.

— Добрые боги послали вас. Вчера целый день я молила Артемиду, чтобы она скорее пронзила меня стрелой. Я больше не хотела жить и думала, что для меня самое лучшее, это быстрая смерть. Но сейчас я очень не хочу умирать! — она затянула узел, подняв ко мне заплаканные глаза.

— Ты носишь имя богини, которой поклоняюсь я, — взяв ее руку, подхватив цепи, чтобы не цеплялись, я потянул Артис к двери. Уже возле лестницы добавил: — Я люблю Небесную Охотницу. Возможно, она направила меня, чтобы вытащить тебя из беды. Воздай ей молитвы, когда появится такая возможность.

Когда мы вышли во двор, со стороны улицы уже доносился вой пожарных сирен — быстро среагировали огнеборцы. Из подвальных окон тянуло густым дымом. Виделось, как внизу мечется багровое пламя. Что-то ухнуло, пламя стало ярче — наверное, начали лопаться бутылки с крепким спиртным в баре. И хорошо, пусть там все сгорит — не нужен здесь этот клуб. Как странно, нелепо и жутко, что в нашем относительно благополучном городе есть такие места, где людей держат в цепях, унижают и убивают. Клуб пусть горит, а сам дом пожарные отвоюют. Со стороны улицы слышались выкрики, ширилась толпа зевак.

Когда мы вышли со двора, на Артис, выглядевшую весьма странно, никто не обратил внимания — все были поглощены происходящим в клубе. Между тем густой дым валил из дверей под вывеской «Кровь и Сталь», оттуда же вырывались злые языки пламени. Два больших пожарных эрмимобиля пытались пробиться к месту пожара, пронзая дымный воздух сиренами, объезжая пробку прямо по пешеходной дорожке сквера. Ерам не смог подъехать ближе из-за столпотворения перед клубом и призывно махал нам рукой с противоположной стороны Махровской. Мы перебежали улицу, и Артемида юркнула в открытую дверь «Катрана», а я задержался по знаку Сухрова.

— Леший идиотское сообщение скинул. Сказал, сегодня не придет, — Еграм кисло усмехнулся.

— Я бы очень удивился, если бы он рискнул пожаловать. Ладно, будем считать, что сегодня не явился по простительной причине. Но мне в любом случае его нужно достать. Ни он, ни Варга не имеют права на жизнь. Поможешь их найти? — я отошел еще на несколько шагов от машины, на всякий случай, чтобы наша новая знакомая меньше слушала подробности разговора.

— Мы найдем их. Теперь это и мое дело, — мой бывший противник кивнул. — Обязательно обсудим это позже. Если он будет уворачиваться от встречи, выясню, где их можно подловить. У мены есть двое хороших знакомых, которые имеют с Лешим дела. Еще вопрос… Эта девочка мне очень нравится, — Еграм украдкой глянул на заднюю дверь своего «Катрана», за которой сейчас сидела Артис. — С первой минуты запал на нее.

— Так в чем дело? Помоги ей сейчас. Для начала помоги с одеждой, отвези домой или в гостиницу, где она сможет привести в себя в порядок, — подсказал я, хотя Сухров явно не нуждался в очевидных советах. Он лишь хотел понять, есть ли у меня на нее виды. И еще я добавил: — Сам понимаешь, она очень многое пережила. Постарайся не спешить с близостью. Сейчас ей нужен просто добрый человек, который мог бы стать другом.

— Само собой. Я же не «волк», и никогда себя к ним не относил. Давай тогда так: я отвезу домой тебя, потом прокачусь с ней по магазинам, и отвезу куда она пожелает, — он открыл дверь извозчика и мне подал знак садиться рядом.

Через минут двадцать Еграм высадил меня возле дома и поехал к торговым рядам на Нижегородскую. Зайдя в дом, я недолго поговорил с дворецким, который сообщил доставке тяжелой коробки от Голицына, и направился в столовую. Хотя до ужина оставалось около часа, жутко хотелось есть. У меня так всегда после значительных затрат магической энергии. И спать сегодня я буду мертвым сном, несмотря на тяжкие мысли об Айлин.

Ксюши вечером не было. Мне прислуживала Надежда Дмитриевна. Извинилась, что до сих пор не готов фазан с гречкой и не пожарились караси. Только зачем извиняться, ведь она не виновата, что я пришел намного раньше. И готовкой занимается вовсе не она, а наш повар Кузьма Ильич.

— Я никуда не спешу. Здесь журнал полистаю, — сказал я, взяв с этажерки свежий номер «Техники Юсова» и устроился за столом.

— Александр Петрович, у вас все в порядке? Печальный очень, — обеспокоилась служанка.

— Устал и несчастье с моей одноклассницей. Погибла, — я не стал ничего пояснять Надежде Дмитриевне — все-таки это моя боль, и она не станет меньше от того, что кто-то будет высказывать соболезнования или лезть в душу.

Я прочитал статью, перевернул несколько страниц журнала, разглядывая фотографии с презентации роботов компании «Умная помощь», когда в столовую вошла мама. На ней было золотисто-коричневое платье с кожаными вставками, глаза подведены, губы накрашены, и я подумал, что она снова собирается куда-то на вечер.

— Ты уезжаешь? — спросил я, оторвав взгляд от журнала.