Ловушка для Максимуса Клайда. Дилогия (СИ) - Головнин Вячеслав Владимирович. Страница 6

Удалось сразу перехватить управление памятью и прекратить её утечку. Чуть позже я подключу оставшуюся память этого тела к своей, а сейчас нужно понять, где я нахожусь и что вообще случилось. Почему по ушам бьют звуки сирены пожарных машин и машин скорой помощи, которые скопились здесь в больших количествах. Раздался ещё один мощный взрыв, сопровождаемый фейерверками огней, расчертившими ночное небо.

Я вдруг понял, что заработала память бывшего хозяина тела, потому что мне многое стало ясно. Я находился на аэродроме, а вокруг меня горели и взрывались остатки лайнера. В памяти прокрутилась последняя минута жизни прежнего хозяина этого тела. Самолёт приземлился, последовал чувствительный удар шасси самолёта о бетон посадочной полосы и почти сразу вслед за этим раздался первый взрыв, после чего воспоминания резко обрывались.

***

Из воспоминаний, доставшихся Максимусу Клайду от Максима Ланге.

- Ланге, тебя госпожа директор к себе вызывает, - сказала дежурная по этажу, заглянув в класс и обратившись к высокому очень полному юноше, сидевшему в одиночестве за первым столом.

Была большая перемена и в классе половины учеников не было. Максим вздохнул и с явной неохотой вылез из-за стола. При росте в 6 футов и один дюйм он весил уже 190 кг и продолжал набирать вес. Это началось, когда ему исполнилось 13 лет и с тех пор он неуклонно полнел. А ведь ещё два года назад, он был обыкновенным мальчишкой, почти ничем не выделявшийся среди своих сверстников, кроме небольшой полноты, которая ему нисколько не мешала в его беспокойной мальчишеской жизни.

Затем были многочисленные хождения по врачам, его исследовали лучшие специалисты, какие только были в Москве, а потом и в Лондоне, где он учился последние полтора года в одной частной школе-интернате.

Интернат располагался в пригороде Лондона и его учеников практически не выпускали за его пределы, кроме летних и зимних каникул. Школа была дорогая и воспитывала своих учеников в спартанских традициях. Правилами школы допускались даже телесные наказания, которыми, впрочем, администрация не злоупотребляла. Скорее, это был рекламный ход, чем вынужденная необходимость. По крайней мере, Максим не разу не слышал, чтобы к кому-нибудь была применена такая мера наказания.

Несколько раз Максима вывозили с территории школы на врачебные осмотры в лондонские клиники. «Необъяснимый феномен», говорили врачи, подводя итоги своим исследованиям и разводили руками. Было сделано несколько попыток посадить его на жёсткую диету, но ничего не помогало. Он рос и полнел. Врачи сказали, что ещё остаётся надежда, что все придёт в норму, когда пройдёт пубертатный период.

В кабинете директора он увидел Светлану, свою мачеху, в которую втайне был влюблён. Максим потерял мать в 5 лет, она погибла в автомобильной аварии. По прошествии четырёх лет его отец женился на 18-тилетней красавице Светлане. Сейчас ей было 25 лет, и она стала ещё красивее и притягательней.

Светлана подошла к нему и обняла, положив ему руки на плечи. Ростом она ему почти не уступала, а на каблуках так и вовсе была выше его. Светлана потянулась к нему и поцеловала в щеку. Максим покраснел, а Светлана, взглянув на директрису поймала на себе её понимающий взгляд.

- Максим, - обратилась к нему директриса, делая вид, что ничего не заметила, - к нам поступила просьба от твоего отца отпустить тебя на Рождественские каникулы на несколько дней раньше. Попечительский Совет нашей школы решил удовлетворить его просьбу. Тебе уже проставили в табель успеваемости все оценки за первый семестр. По всем предметам ты получил оценку «отлично». Я рада за тебя и горжусь твоими успехами. Второй семестр начнётся в твоём классе с 10 января следующего года. Не опаздывай к началу занятий, мы будем ждать тебя. Желаю тебе хорошо отдохнуть и набраться сил, чтобы завершить учёбу в выпускном классе в столь же блестящем стиле, который ты продемонстрировал в прошлом учебном году и в текущем семестре. Ну, а летом вам всем предстоят выпускные экзамены.

Директор, маленькая худенькая женщина средних лет, встала из-за стола и вручила ему красиво оформленный табель успеваемости.

- Отдашь отцу, - сказала она.

Вскоре они со Светланой ехали в такси по направлению к Лондону. Светлана прилетела рано утром и сразу сняла в одном из отелей, забронированный ещё в Москве, номер люкс.

До отлёта в Москву у них оставалось чуть меньше суток, и Светлана запланировала поход по магазинам. Одежду Максиму приходилось обновлять каждые три месяца.

А на следующее утро они проспали и их разбудил звонок с ресепшена. В 11 утра они должны были быть в аэропорту Хитроу. Их самолёт вылетал в полдень по местному времени или в три часа пополудни московского времени. По расписанию рейс продолжался почти 4 часа и в столицу они рассчитывали прибыть к семи вечера. Разумеется, в Шереметьево их должны были встретить, но до дома предстояло ещё часа полтора-два добираться.

Весь день, прямо с утра, у Максима было тревожно на сердце. Он старался этого не показывать Светлане, и в полёте развлекал её рассказами о своей школьной жизни. Не утаил от неё и намечающуюся интрижку со своей школьной подружкой, мулаткой Нэнси.

- Ты с девочками поосторожней там, - озаботилась Светлана, - а то оглянуться не успеешь, как оженят тебя.

- Да, ты чего? – возмутился Максим. – Я же ещё несовершеннолетний.

- Это ты её родителям будешь говорить, когда она им внука от тебя родит.

- Нэнси не дура, чтобы рожать вот так, с бухты-барахты.

- Вот, если она не дура, то так и сделает, чтобы заарканить тебя, мой дружок.

- А зачем ей это?

- Ну, Максим, ты себя-то недооценивай. Ты забыл, кто у тебя отец? Так что твои школьные подружки вполне могут открыть на тебя сезон охоты, тем более, что учиться вам вместе осталось всего ничего, полгода и вы разъедитесь кто куда.

- Да не нужны они мне, Света. Вот на тебе бы я женился, хоть сейчас.

- Максим, ты знаешь, что я люблю твоего отца, а тебя я люблю как своего сына. У тебя сейчас период в твоей жизни такой, влюбчивый. Ладно, приедем домой, я приму кое-какие меры, а то ты глупостей натворишь ещё каких-нибудь.

Светлана подмигнула Максиму и сидя в своём кресле потянулась, выпячивая вперёд немаленькую аппетитную грудь, обтянутую тонким бледно-розовым свитером.

Они уже подлетали к Москве, и стюардесса попросила пассажиров пристегнуть ремни безопасности, когда по телевизору пошли последние новости, однако звук был приглушен, а из картинок было ясно, что в Москве произошло очередное убийство. Причём, кого убили, было непонятно, то ли политика, то ли олигарха, то ли просто какую-то знаменитость.

В это время Максим не выдержал и решил облегчить свою душу. Он взял Светлану за руку и сказал:

- Света, у меня так тяжело на душе, ты не представляешь. Ты не знаешь, но моя болезнь неизлечима и мне недолго осталось жить. Я скоро умру, я это точно знаю. Спасибо тебе Светочка, любовь моя единственная, что ты была, … есть, … была в моей жизни.

И столько чувств было вложено в эти слова, что Светлана, смогла лишь молча сжать в ответ его руку и не отводила от него глаз.

Они молча сидели, откинувшись на спинки своих кресел, глядя друг другу в глаза и держась за руки. И только перед самым приземлением, они оба прочитали в бегущей по экрану телевизора строке последнюю, ужаснувшую их новость: «Вчера поздно вечером во дворе своего московского дома был убит председатель совета директоров корпорации Росмаш, Данил Рудольфович Ланге.

Когда эта новость добралась до их сознания, Светлана, не в силах оставаться на месте, освободилась от ремня безопасности и вскочила с кресла. Максим последовал её примеру. В этот момент самолёт приземлился, Светлану с Максимом бросило обратно в их кресла и в тот же миг раздался взрыв. Максим почувствовал, что куда-то летит и потерял сознание. Он уже не видел, что самолёт развалился на пылающие куски, которые вместе с пассажирами разметало по лётному полю и вскоре всё его пространство было затоплено сиренами пожарных автомашин и машин скорой помощи.