Дрянной декан (СИ) - Райот Людмила. Страница 52

Хотя сейчас он расстроился - молодой человек остался стоять на месте, хмурясь и разочарованно глядя мне вслед. Видно, он иначе представлял себе этот вечер и мою готовность быть ласковой и открытой. Но долго его замешательство не продлилось - на тусовку наконец доехал Стас Мильнев. И притом не один.

Наш быдловатый одногруппник привел вместе с собой девчонку, аккуратно держа ее под руку, будто ценный и хрупкий сосуд. Я испытала нечто вроде любопытства и пригляделась к ней внимательнее, но так и не поняла, учится ли она в нашем институте или является знакомой "со стороны".

Видеть Стаса с девушкой было само по себе странно, а уж с красивой девушкой - и вовсе из области фантастики. У его избранницы была роскошная грива рыжих волос, которые доставали чуть ниже плеч, пикантные формы и симпатичные ямочки на щеках.

Мильнев выглядел счастливым и гордым. Другие парни не оставили новенькую без внимания, одарив ее улыбками и оценивающими взглядами. Мой Ромка тоже вдохновился - когда спутница Стаса отошла к столу с закусками, два друга принялись оживленно переговариваться, явно сопровождая беседу типичными мужскими шуточками касательно "потребительских" свойств девушки.

Все это сопровождалось одобрительными похлопываниями по спине, сальными улыбками и многозначительными телодвижениями, описывающими стратегически важные места объекта на языке жестов.

Мне стало неприятно на это смотреть, и я переключилась на Юльку, которая, судя по всему, чувствовала себя прекрасно и без декана. И почему она раньше не любила вечеринки? Подруга чувствовала себя в шумной и многоликой компании, словно рыба в воде - перемещалась от человека к человеку, смеялась и с каждым находила общий язык. В руке она держала стаканчик с шампанским, излишек которого то и дело выплескивался через край. Рядом с такой общительной и раскрепощенной особой я почувствовала себя еще более убого.

Минут через двадцать Гарденина вспомнила обо мне. Оставив знакомых, она плюхнулась на диванчик рядом со мной - на меня попали брызги игристого.

- Ты чего такая кислая? - она придвинулась ближе и заглянула в мой стакан. - О, я поняла. Ты просто трезвая!

И она щедро плеснула мне половину своего шампанского, еще раз окропив мою короткую блестящую юбку алкогольными каплями.

- Ты не сопьешься? - подозрительно спросила я, не слишком узнавая свою порядочную подругу, которая превыше всего ценила серьезное отношение к жизни. И никогда не изменяла разумному подходу в угоду сиюминутным развлечениям.

- Нет. А даже если и да, кому какая разница? - трагически вздохнула Юля и положила мне руку на плечо. - Вениамина нет... Только и остается, что напиваться с горя. Заливать сердечную тоску целительным бальзамом просекко...

- Все у нас с тобой еще будет, подруга, - я ободряюще сжала ее ладонь, хотя у самой на душе скребли кошки. - И счастье, и любовь взаимная и... правильная. И избранник, который подходит по статусу и возрасту...

- Не надо мне другого избранника, - покачала она головой. - Я однолюбка.

- А ты не задумывалась, как бы складывалась ваша жизнь, если бы... Ну, ответь он тебе взаимностью? Допустим, вы бы поженились. И все было бы хорошо... поначалу. Пять лет, может быть, даже десять. А потом? Когда тебе будет тридцать, ему стукнет пятьдесят. Как долго он продолжит привлекать тебя с учетом неминуемо приближающейся старости? И как же... секс? Знаешь, что у мужчина эректильная функция только падает, начиная с сорока лет?!

- Ой-ой-ой! - в ужасе закричала Юля и замахала руками. - Не хочу я думать о таких ужасах! Зачем ты портишь мою чистую мечту такими жестокими... подробностями?

Я тоже не хотела думать о суровой реальности, но и жить в волшебной розовой сказке, которой Гарденина окружила свою идеалистическую "любовь" к декану, не могла. Потому что в моем случае перспектива отношений со взрослым мужчиной была слишком... насущной.

- Хватит забивать голову ерундой! Для настоящей любви это мелочи, а не преграды. Иди поболтай с кем-нибудь, познакомься, - резковато ответила Юля, явно задетая моими размышлениями. - Ты четвертый месяц в нашем вузе учишься, а кроме меня с Верстовским так толком ни с кем и не общаешься.

Не в бровь, а в глаз... Хотя она немного недосчиталась. У меня было не двое друзей, а целых трое. Одна Гарденина и двое Верстовских. Ха-ха-ха.

- Я тоже однолюбка, - отшутилась я, чувствуя, как меня начинает потряхивать от смеха, самой собой, нервного.

- Это скорее плохо, чем хорошо, - непреклонно ответила Юля. - Иди, развейся. И умоляю, подлей уже себе чего-нибудь. Невозможно и дальше смотреть на твою кислую физиономию!

- Хорошо. Уговорила.

Может, она права, и я слишком накручиваю себя? Зачем представляю себе далекое совместное будущее с Верстовским, если никакого будущего он мне и не предлагал? Только секс. Возможно, одноразовый.

И то, вызванный не внезапно вспыхнувшей страстью ко мне, а застарелой тоской по старой любви. Единственной и невозможной...

В груди разливалась едкая горечь, и я поняла - мне и правда стоит развеяться, пока она не разъела меня до основания. Я решительно поднялась на ноги и направилась к столу, заставленному самыми разными напитками - алкоголем разной степени крепости, газировкой, соками, даже холодным чаем. Правильно, залью свою сердечную тоску целительным бальзамом. И пойду танцевать и веселиться.

- Чего тебе намешать, киса? - Женька, басист из "Грязных любовников", добровольно взявший на себя функцию бармена, наклонился к самому моему уху и хитро подмигнул. - Полегче или покрепче?

- Что-нибудь такое, чтобы завтра я не вспомнила сегодняшнюю ночь, - он решил пофлиртовать со мной, пока Рома не видит? Что ж, почему бы и нет? - Но перед тем, как все забыть, я хочу максимально оторваться!

- Понял, - парень улыбнулся и придвинул к себе несколько бутылок с этикетками на иностранном языке. - Ты почувствуешь эффект не сразу, а как почувствуешь... Не грусти в одиночестве.

Через пару минут в моей руке оказался бокал со сложносочиненной субстанцией. Передавая его мне, Женя не сразу убрал ладонь, задержав свои пальцы на моих на непродолжительное время... А потом взялся за коктейль для следующей гостьи.

Я попробовала напиток и слегка скривилась. Горечь на языке быстро испарялась, уступая перед сладким привкусом малиновой жвачки. И с каждым глотком рассасывалась тяжесть в моей душе, сменяясь легкостью, дерзостью и фальшивой беззаботностью. Допив все залпом, я поцеловала Женю в щечку и нырнула прямо в гущу веселящихся студентов.

Музыка и алкоголь растворились в моей крови, понеслись по венам сумасшедшим вихрем. Я начала танцевать... Так, как не танцевала, наверно, никогда в жизни. Тяжелые гитарные аккорды били по ушам, отдаваясь в голове звучными ударами, в такт которым билось и мое сердце. Мгновения осознанности чередовались минутами адреналинового тумана. Свет то вспыхивал, то гас, выхватывая из темноты отдельные кадры происходящего.

Рядом со мной появлялись и исчезали люди: Юлька, Ромка, Яся, Женька, та симпатичная девушка Мильнева и тот незнакомый парень. Я была со всеми сразу и ни с кем по отдельности. Это была безумная дискотечная оргия, все смеялись, двигались, обнимались.

И я тоже смеялась. Крутила задницей, поднимала руки, встряхивала волосами, тяжело дышала... С каждым движением вытанцовывая из себя боль, изгоняя несбыточную любовь к Верстовскому, вымаривая из памяти ресторан, цветы, дикий поцелуй. Туфли было сброшены давным давно, обнаженные плечи покрылись испариной, а короткое платье задралось еще выше...

В какой-то момент музыка стала тише и спокойнее, а свет перестал вспыхивать, горя ровно и стабильно. Люди теперь двигались по-другому: не перемещались хаотично, а стягивались к одному центру, кто-то приближаясь к нему, а кто-то удаляясь.

Я не сразу заметила этого, продолжая отдаваться богу "пьяных плясок". Потом все-таки замедлилась и сфокусировалась на объекте притяжения.