Невинная для бандита - Данич Дина. Страница 8
– Полностью, – добавил Герман, когда я осталась в белье и вопросительно посмотрела на него. – Встань коленями на постель и наклонись.
Все это время сам он даже не шелохнулся – так и стоял в двух шагах. Идиотская какая-то ситуация.
Страх был сильнее предвкушения. Хотя чего скрывать – я не раз пыталась представить, как все произойдет. Но здесь и сейчас все словно выходило из-под контроля.
Слишком откровенная поза, слишком холодный и равнодушный голос.
Все было слишком.
Нервы были натянуты до предела. Я прислушивалась к каждому шороху, пытаясь понять, что же меня ждало.
– Боишься? – раздался голос совсем близко, от чего я вздрогнула. Вот как можно настолько бесшумно передвигаться?!
– Нет, – как можно увереннее ответила я.
– Посмотрим, что скажешь потом…
Его пальцы коснулись моих складок, и затем Герман недовольно цокнул.
– Совсем не хочешь? Вадима тоже так же встречала бы? – неожиданно зло спросил он.
Я и так была на пределе, а его вопросы сбили меня с толку. Какого еще Вадима? И как вообще можно хотеть в такой вот ситуации, когда тебя фактически собираются использовать, как вещь.
– Я не понимаю… – прошептала в ответ.
– Оближи, – потребовал Мороз, и моих губ коснулись его пальцы. Я послушно открыла рот и сделала то, что он велел. Каждой клеточкой ощущала злость мужчины, но не понимала, за что. Я ведь все сделала, как он сказал – никуда не выходила, в клинику поехала, нигде ни с кем не спорила. Что было не так?!
Пальцы снова коснулись меня между ног. Только тогда до меня дошло, для чего нужна была слюна. И вот тогда стало страшно. Получается, моя “не такая” реакция тела его не остановит, не заставит быть нежнее и аккуратнее…
– Не зажимайся! – недовольно произнес Герман. – Тебе же больнее будет.
Умом я понимала, что он в чем-то прав, но вот эмоционально… Мне было до одури страшно. Потому что этого человека ничто не могло тронуть или заставить сочувствовать. Он реально собирался взять оплаченное независимо от моего самочувствия.
Унизительно. Грязно. Но я сама пошла на это. Глупо было надеяться, что со мной будут церемониться. Поэтому, стиснув зубы, я попыталась думать о чем-то абстрактном. О том, что скоро буду дома, что поеду к маме.
Мне почти удалось расслабиться, когда произошло то самое.
Резкий толчок позади. Интуитивно попыталась отстраниться, но крепкая хватка на бедрах не дала этого сделать.
– Хватит! – вырвался из меня сдавленный шепот. Скомкала пальцами простыню, пытаясь вдохнуть воздух. Но разве меня кто-то услышал? Я была вещью, купленным товаром, с чьим мнением не обязательно считаться. И все, что я могла – молча терпеть и глотать слезы унижения. И плевать, что неприятные ощущения оказались не такими уж сильными.
Раньше мне казалось, что самое сложное и болезненное – это как раз оральный секс. Но нет. Я ошибалась. Потому что в прошлый раз Герман был настроен лояльно, а сейчас… Сейчас он явно наказывал меня, хотя я ничего плохого не сделала!
Закусив губу, постаралась расслабить мышцы. Это действительно помогло – движения мужчины перестали приносить настолько явный дискомфорт. Да, было не особенно приятно. И, наверное, случись это по обоюдному согласию с адекватным парнем, я бы испытала хоть какое-то подобие удовольствия. Ну, или, по крайней мере, смогла бы куда лучше расслабиться. Да и позу можно было выбрать другую, а не вот так, когда тебя имеют просто как дворовую шлюху. Но увы… Да и чего я ждала, продав свое тело на аукционе?
Мороз собрал волосы в кулак и, оттянув назад, заставил выгнуться ему навстречу, усилив проникновение. А мне хотелось кричать – не надо! Не трогай меня больше необходимого!
Чем быстрее и яростнее становились движения Германа, тем меньше я ощущала происходящее. Словно сознание отключалось от того, что творилось вокруг. Я даже момент, когда все закончилось, пропустила. Просто обессилено упала на кровать, когда меня отпустили, и все.
А дальше…
Кажется, послышался шум воды за стенкой. Но это я скорее отметила просто как факт – Герман в моей ванной.
Между ног неприятно саднило, а в душе зияла огромная дыра. Будто сердце вырезали и забрали.
Почему Карина не сказала, что все будет настолько гадко?! Почему?! Ради матери я бы не отказалась, но хотя бы была готова к такому.
Впрочем, разве можно к такому подготовиться?
Хлопнула дверь – Мороз вышел из ванной. А у меня не было даже сил укрыться от его тяжелого взгляда. Да и к чему – захочет, снова возьмет.
– Ты теперь, конечно, больше не целка, – произнес он ледяным тоном. – Но это не значит, что сможешь раздвигать ноги перед другими мужиками, пока сидишь тут. Ты – моя собственность. И до тех пор, пока я не решу иначе, трахаться будешь только со мной.
Холодные, ужасные слова, смысл которых даже не доходил до меня в полной мере. За что он так со мной? Что я сделала?
– Я н-не… – голос сорвался, и я умолкла, так и не закончив.
– Своими вещами не делюсь, Кудряшка. Тебе стоит это запомнить, прежде чем снова попытаешься пофлиртовать с парнями. Потому что наказание за непослушание тебе не понравится.
Хлопок двери поставил точку в нашем недоразговоре…
– 8 Герман -
Холодная вода притушила ярость. Хотя бы немного.
Глупые, неуместные эмоции. Но что поделать – не любил, когда трогали мое.
С самого детства так было. Мое – значит, мое. Точка.
Пусть сразу запомнит это раз и навсегда, если не дошло сразу. Нечего было глазки строить Вадику.
А ведь поначалу казалась такой невинной, такой недотрогой…
Криво ухмыльнулся, вспомнив, как ловко девка вывалилась в руки охранника. Да еще и улыбочки потом эти…
Значит, все же был прав – и она скурвится. Хотя с чего бы нет? С чего ей быть другой? Не такой, как остальные продажные бабы…
И взгляд ее блядски испуганный, когда приказал раздеться.
Все-таки было что-то в этой рыжей девчонке. И кудряшки эти ее… Мягкие, так и подмывало намотать снова на кулак.
У меня нечасто были девственницы. С ними всегда много мороки, а бизнес занимал слишком много времени, чтобы тратить на подобное силы. Гораздо удобнее иметь согласную на все партнершу, которая знала свое место и вовремя раздвигала ноги или открывала рот, чтобы выполнить все, что надо.
С этой же с самого начала все пошло наперекосяк.
Не нужно было забирать ее домой. Не нужно было проверять ее легенду. Пусть бы продали подороже со сцены, забрали бы свой процент, и пошла бы она дальше по конвейеру жизни.
Но тот ее взгляд, когда я только открыл дверь… Испуганный, затравленный. Что-то полоснуло на короткий миг. А ее упрямство лишь подлило масла в огонь.
Так что судьба ее была предрешена уже в тот момент. И если бы не ситуация с Волковым-младшим, вряд ли бы я так долго не трогал ее.
Но дела были на первом месте. А у Руслана еще и девчонка не вовремя хватанула осложнения, чем еще больше затянула весь план.
Вернувшись в комнату, ожидал претензий от партнерши, но та лежала, даже не шевелясь. Что ж, если игра в обиженную недотрогу ей по душе – к черту, пусть играет. По херу.
Не по херу были ее попытки привлечь чужое внимание.
– Ты теперь, конечно, больше не целка. Но это не значит, что сможешь раздвигать ноги перед другими мужиками, пока сидишь тут. Ты – моя собственность. И до тех пор, пока я не решу иначе, трахаться будешь только со мной.
– Я н-не… – даже не сразу понял, что это такое было.
– Своими вещами не делюсь, Кудряшка. Тебе стоит это запомнить, прежде чем снова попытаешься пофлиртовать с парнями. Потому что наказание за непослушание тебе не понравится, – припечатал напоследок и ушел.
Сейчас мне нужно было вернуть холодную голову, а эмоции, которые вызывала эта девочка, нужно было не просто смыть – выкинуть из башки.
И самое лучшее место, где я мог это сделать – комната Катюши.
Поэтому, одевшись, ушел к ней.
Малышка спала. Няня улыбнулась, увидев меня, и вопросительно посмотрела на дверь.