Потаенный свет - Коннелли Майкл. Страница 32

Она хихикнула.

– Шутишь. Или попал в беду?

– Похоже, да. Мне необходим человек, которому я могу отдать на хранение кое-какие материалы и который предпримет определенные шаги, если понадобится.

Джанис подалась вперед и воскликнула:

– Звучит таинственно! Давай выкладывай!

– Сначала обсудим финансовые условия. Какой у тебя первоначальный гонорар?

– Гарри, наш минимальный первоначальный гонорар составляет двадцать пять тысяч. Забудь об оплате. Кроме того, я прекрасно помню, сколько процессов я выиграла благодаря тебе. Так что считай себя моим клиентом.

– Правда? – Я не скрывал удивления. – Двадцать пять тысяч лишь за то, чтобы открыть дело?

– Совершенно верно.

– Ну и ну! Твой босс должен благодарить небо, что у него такой эксперт.

– Ты всегда отличался учтивостью. Что я должна делать?

Я достал из портфеля карту памяти и три компакт-диска. Андре сделал мне копии первоначальных записей.

– Здесь результаты наблюдений, которые я провел. Положи оригинал – карту памяти – в надежное место. Сохрани конверт с одним компакт-диском и моей пояснительной запиской. Ты дашь мне свой личный номер. Каждый день около полуночи я буду звонить сюда. Если утром, придя на работу, ты услышишь мое сообщение, значит, все в порядке. Если сообщения не будет, передай конверт Джошу Мейеру из нашей «Лос-Анджелес таймс».

– Джош Мейер? Знакомая фамилия. Ведет уголовную хронику?

– Раньше вел, а сейчас о терроризме пишет.

– О терроризме? Поясни.

– Это долгая история.

– Ничего, у меня есть время.

Минут пятнадцать я рассказывал Джанис о своем расследовании и о том, что произошло после того, как мне неожиданно позвонил Кросс и я раздобыл копии старых дел. Потом она вставила компакт-диск в процессор, но Лоутона Кросса не узнала – настолько он изменился – и соответствующим образом реагировала на действия Милтона и Карни. Я выключил компьютер перед тем моментом, когда в комнату вошла Дэнни и стала утешать мужа.

– Первый и главный вопрос: эти двое действительно агенты ФБР?

– Да. Они служат в антитеррористической группе.

– Если эти картинки попадут в газету и на телевидение…

– Не надо, чтобы они туда попали. На данный момент это наихудший сценарий.

– Почему, Гарри? Таких негодяев надо выводить на чистую воду. Особенно Милтона. Да и другой тоже хорош. Потворщик.

Сцена в доме Кросса сменилась идиллической картинкой: дом на прибрежной скале, внизу плещут волны.

– Неужели ты думаешь, что генеральный прокурор и конгресс хотели этого, когда принимали поправки, расширяющие полномочия ФБР? – спросила Джанис.

– Нет, я так не думаю. Но они должны были предвидеть последствия, ведь абсолютная власть развращает абсолютно. Фэбээровцы имели дело не с террористом, прибывшим со Среднего Востока, а с американским гражданином, бывшим полицейским, который разбит параличом от раны, полученной при исполнении служебных обязанностей.

– Именно поэтому ты должен сделать данный материал достоянием гласности. Его следует…

– Джанис, ты согласна помочь мне? Иначе я забираю свои игрушки и ищу кого-нибудь еще.

– Согласна, согласна! – подняла руки Джанис. – Я просто не хочу, чтобы подобное сходило с рук.

– Я говорю не о том, чтобы это сходило с рук. Считаю, что предавать материал гласности преждевременно. Я намереваюсь использовать его в качестве рычага, чтобы получить, что мне нужно.

– И что же тебе нужно?

– Я как раз хотел рассказать тебе…

– Прости! Сейчас возьму себя в руки… Я тебя слушаю.

25

Заведение Кейт Мантилини на бульваре Уилшир представляло собой два ряда кабин с высокими спинками, обеспечивающими посетителям уединенность не меньшую, чем клетушка в любом ночном клубе со стриптизом. Уединение в людном месте – что может быть лучше? Поэтому я и выбрал этот ресторан.

Я прибыл сюда на пятнадцать минут раньше назначенного времени и сел в кабину с окном на бульвар. Пиплз тоже не припозднился. Он прошел между рядами кабин, высматривая меня, и молча устроился напротив.

– Агент Пиплз, я рад, что вы приехали, – произнес я.

– А что мне оставалось делать? – угрюмо отозвался он.

– Боюсь, что ничего.

Пиплз раскрыл меню.

– Никогда здесь не был. Как тут кормят?

– Неплохо. По средам подают приличный цыплячий пирог.

– Сегодня не среда.

– Вы не есть сюда приехали.

В глазах Пиплза мелькнули недобрые огоньки, но он промолчал. Мы оба знали, козыри – у меня. Я выглянул в окно.

– Вы не расставили на улице своих людей, агент Пиплз?

– Я приехал один, как и сказала ваша адвокатша.

– Я вам верю. Но если ваши люди снова схватят меня или начнут наезжать на моего адвоката, материалы попадут и в печать, и на телевидение, и в Интернет. Если я исчезну, об этом узнают те, кому следует.

Пиплз покачал головой.

– Что вы твердите одно и то же! Мы не в Южной Америке, Босх, и в ФБР не фашисты работают.

– Когда сидишь в этом шикарном ресторане – да, чувствуешь, что ты не в Южной Америке. Но когда тебя бросают в камеру на девятом этаже… Муса Азиз и другие, кого вы там держите, не знают, где она находится, – в Калифорнии или Колумбии.

– Вы защищаете людей, которые мечтают разорить нашу страну?

– Я никого не…

Подошла официантка:

– Меня зовут Кэти. Вы готовы сделать заказ?

Пиплз велел принести ему кофе, а я – кофе и пломбир. Кэти ушла. Пиплз удивленно смотрел на меня.

– Я не на службе, могу позволить себе пломбир, – промолвил я.

– Хорошо быть безработным.

– Они делают замечательные пломбиры и работают допоздна. Это хорошее сочетание.

– Спасибо, возьму на заметку.

– Вы видели фильм «Жара»? Полицейский, которого играет Аль Пачино, встречается с грабителем Де Ниро в этом ресторане. И именно здесь каждый из них обещает проломить противнику череп.

Наши взгляды встретились. Сообщение передано. Пора переходить к делу.

– Как вам понравилась моя задумка – камера в часах?

У Пиплза был такой вид, будто его столкнули в ров со львами. Он понимал, что его ожидает, если запись сделается достоянием гласности. Милтон, разумеется, полетит с должности, и он, его непосредственный начальник, тоже. Пленка с Родни Кингом дошла до самых верхов.

– Я был возмущен увиденным. Я наметил посетить Лоутона Кросса и принести ему свои извинения.

– Очень благородно с вашей стороны.

– Не подумайте, что это наша обычная практика. И превышение полномочий не прощается. Считайте, агент Милтон у нас больше не работает. Не обещаю, что в отношении него будет возбуждено дело, но носить значок ФБР ему недолго. Я позабочусь об этом.

– Еще бы! – произнес я с сарказмом.

На щеках Пиплза проступили пятна.

– Босх, чего вы хотите?

– Чтобы ваши люди прекратили слежку за мной и мне вернули бумаги Лоутона Кросса. Я хочу ознакомиться с материалами на Азиза.

– Материалы на Азиза засекречены. Дело касается государственной безопасности и…

– Так рассекретьте их. Мне важно выяснить, связан ли он с ограблением киношников. Мне нужно знать, что вам известно о его местонахождении в течение двух суток. И еще я желаю проговорить с самим Азизом.

– Это невозможно.

– В противном случае вся Америка увидит, как ваш подчиненный измывается над беспомощным человеком в инвалидной коляске. Над заслуженным сотрудником полиции, получившим тяжелые увечья, исполняя свой служебный долг. Помните, какой эффект произвела запись с Родни Кингом? Гарантирую, что загремит не только Милтон – загремит весь ваш девятый этаж. Уж генеральный прокурор постарается, и остальные тоже, кому положено. Вы это понимаете, специальный агент Пиплз?

Он уставился в одну точку и ничего не ответил.

– И если вы хоть на секунду засомневались, дам ли я ход делу, значит, плохо меня знаете.

Я ждал, что скажет Пиплз. Официантка принесла кофе, сообщила, что пломбир будет через минуту. Ни я, ни Пиплз не поблагодарили ее.