Вовка-центровой-5 (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович. Страница 20

Весь матч Вовка проводить на скамейке не стал. Днём чуть потеплело, но всё одно под двадцать градусов мороза в столице. И ветер приличный. Можно застудить больную ногу и вообще калекой остаться. Так что Фомин выбрал челночную дипломатию. Посидит на скамье у борта, покричит советов, дождётся гола, и в раздевалку. Игра всё время шла под диктовку «москвичей», но положительные изменения с точки зрения прогресса в советском хоккее были налицо. Рижане, как и москвичи, менялись теперь если и не при первой возможности, то все же минуты через две – три. И даже шайбу поднимать некоторые щелчком научились. В их команде уже все до единого этим приёмом владели. А теперь и другие команды подтягиваются. Победную четвёртую шайбу в ворота рижан забросил Валька Кузин. Он, вообще, в тех эпизодах, которые Вовка в своих челночных просмотрах видел, играл здорово, ничем не хуже первого звена. А вдвоём с Вовкой они будут просто ну, очень грозной силой.

– Счёт матча – 4:1 в пользу хозяев поля команды «Динамо» Москва. Шайбы забросили… – прохрипел в простуженный динамик Вадим Синявский и закалённый морозостойкий московский люд стал покидать трибуны. Стянув шубенки и дуя на заледеневшие руки, похромал в раздевалку и Фомин. Всё же здорово, что летом отопление в неё провели. Как бы сейчас потные и разгорячённые мужики в двадцатиградусный мороз тут переодевались и мылись. Нда, точно так же как и в прошлом году, когда ни горячей воды, ни отопления в раздевалке не было.

– Фомин, что с перспективами? Через неделю нужно в Чехословакию выезжать, – появился в раздевалке Василий Сталин. То ли трезвый, то ли на таком морозе и водка не берёт.

– Буду готов, товарищ генерал.

– Хорошо. Завтра подъедь к восьми утра в штаб. Удостоверение лейтенанта запаса получишь и обговорим про твои… Отец сказал, чтобы все три весёлые песни засняли на плёнку. В помощь выделят оркестр Утёсова. Так что тебе нужно с ним встретиться… Ну, и что от меня надо. Подумай. Завтра скажешь.

Глава 10

Событие двадцать восьмое

Меняю комнату 20 кв. м в трёхкомнатной квартире. Есть ещё одна соседка со всеми удобствами

Домой Вовку подвозил Аполлонов, присутствующий на матче как истовый динамовский болельщик. Он зашёл сразу после Василия Сталина, и очевидно, чтобы лишний раз с тем не пересекаться задом выпятился назад, и зашёл уже минут через десять, когда Вовка сам собирался выходить, переговорив с Третьяковым о количестве денег у того отложенных на книжку.

– Иди, Володя, к машине. Ха-ха. Иди, тут слово не верное. Хромай, зятёк к машине, я сейчас Аркадия по плечу хлопну и тоже приду. Молодцы, замечательный был матч. Так ведь?

– Да, играли на все пять баллов.

– И я о том. Иди.

Вовка с трудом в машину залез, ходить уже почти нормально получалось, а когда ногой за сиденье задел, втискиваясь на заднее сидение, то приличный такой болевой сигнал получил, что рано пускаться в гопак.

Ехали сначала молча, а потом Аркадий Николаевич развернулся и, пристально в побитое лицо Вовкино вглядываясь, спросил:

– Володя, а какие у тебя планы по отношению тёти этой твоей? Она, что, постоянно будет жить у тебя? – и брови обе свёл к переносице.

Фомин и рассказал о своей задумке по домику и устройстве на работу в ателье «Радуга» через Исаака Яковлевича Розенфельда.

– Сергей, останови машину. Курить сильно захотелось, а этот спортсмен дыма табачного не выносит. Пошли зятёк, выйдем на морозец, я покурю, а ты мне расскажешь, как к экзаменам готовишься.

– Володька, ты скажи мне, ты, правда, не американский шпион? – Аполлонов чиркнул той самой парижской зажигалкой. Эйфелеву башню на ней сточили и нарисовали Спасскую со звездой, гравировщик был просто с золотыми руками. Красота и даже не заметно, что до этого там был символ Парижа.

– Я…

– Это был риторический вопрос. Я знаю и что люди Абакумова тебя проверяли и что теперь и Власик сам лично дополнительно справки навёл. Просто иногда ты вещи делаешь, или как сейчас, собираешься делать, которые нормальный советский человек не стал бы делать, а если и стал, то с большой оглядкой.

– Что опять не так, Аркадий Николаевич, нельзя дом купить? – не въехал Фомин. В чём прокол?

– Дом. Ну, давай начнём с дома. Сама мысль замечательная. И даже уверен, у Третьякова после поездки в Чехословакию, денег на него хватит, но, во-первых, дома продают только семьям. А они не женаты. Завтра же пусть подадут заявление в загс, а я потом поспособствую, чтобы их послезавтра расписали. А, во-вторых, и детей нет. Желательно бы хоть справку о беременности этой тёти Светы. Ты им намекни, а она пусть сходит к врачу… Пусть справку возьмёт, что беременна.

– А…

– Ага. Пусть сошьёт чего врачихе или врачу. Не обман же, а чуть вперёд забежали.

– Хорошо…

– Плохо. Володя, плохо. Я, конечно, не имею отношение к строительству этих домов, но как-то на совещание в правительстве вопроса коснулись и там ближе Красногорска ничего, как я понял, не строят, а большую часть вообще строят в Сибири. Допустим, есть в Красногорске, что-то докладывал какой-то лысый товарищ. А как Третьяков будет каждый день из Красногорска добираться до Москвы на тренировки и игры? Электричкой? Каждый день? Хорошая забота о друге.

– А в Москве таких домов не строят? – такой шикарный план рассыпался.

– Нет. А вот дальше слушай внимательно, раз ты американский шпион и с нашими обычаями не знаком. Есть в стране, в основном в Москве, люди, которые наживаются за счёт всяких сделок, которые обычные люди совершить не могут. В твоём случае это выглядит так, Третьяков женится на твоей тётке и купит домик в Красногорске. Желательно и, правда, трёхкомнатный, тогда шансов больше. Потом он обращается к такому товарищу, и тот организует ему обмен на дом в Москве, есть на окраинах ещё много частного сектора. И не всё ещё, с некоторых московских окраин добираться до «Динамо» дольше, чем от Красногорска. Там хоть прямая электричка, а тут с тремя пересадками, с автобуса переполненного на трамвай, не менее переполненный. Дальше этот же товарищ подпольный меняет дом в Москве на квартиру. Чем чёрт не шутит, может при приличном вознаграждении даже и на отдельную получится.

– А как же Третьякову на этих риэлторов выйти.

– На кого? Всё-таки самый ты настоящий американский шпион, Фомин.

– Нелегальных маклеров, это я так для конспирации их назвал, – сплюнув мысленно от очередного прокола, поправился Вовка.

– Конспиратор хренов. Ох, Володя, Володя. Хлебну я с тобой ещё горя. Не надо Третьякову выходить на них. Рожа у него не та. И годков маловато. Кинут, а потом и милицию не привлечёшь. Ты завтра съезди зарплату в кооперативе «Уют» получи и шепни Игнатову Пётру Ильичу, о чём мы с тобой сейчас говорили. Только тоже покурить выйдете.

– А он этих маклеров знает?

– Игнатов-то. Он самого чёрта и раньше знал, а теперь это такая гора, что хрен сковырнёшь. Ты даже не представляешь, какие люди к нему на поклон ходят, чтобы мебель твою заказать. Там министры и генералы в очереди стоят. И риэлты твои тоже стоят. Может и денег не сильно много от Третьякова понадобится. Сделает вне очереди кровать со столом, диван твой раздвижной и расстарается риэлт. Тьфу, слово какое противное.

– Маклер лучше.

– Тьфу. Эх, до седин дожил, а с тобой такой ерундой противозаконной занимаюсь. Но девки мои против проживания тёти этой твоей с тобой под одной крышей, а потому приходится, а то мне Тоня всю плешь проест.

– Так нет у вас.

– С тобой будет. А вот теперь слушай внимательно. К еврею этому не ходи и никаких разговоров про Свету не веди.

– Не понял, а как… – На самом деле не понял.

– А так! Запрещаю.

– Может, всё же объясните, Аркадий Николаевич, на самом деле не врубаюсь.

– М-м-м. Тут по делу Жданова… Словом, не крутись пока рядом с евреями. Вообще.

– У нас врач команды – Исаак Абрамович Фельдман.