Поцелуй нарцисса (СИ) - Атлант Полина. Страница 36

– Как и я, монсеньор! – Οдиллия подняла бокал, надеясь, что накрытый изысканными блюдами стол придётся по вкусу ее жениху,и он останется в ее обществе дольше, чем обычно.

Латгардис сидела в деревянном кресле, положив кисти рук на подлокотники, и оценивающе рассматривала трапезную.

Военачальник обратился к ней:

– Как же имя вашего бывшего супруга?

– Его светлость герцог Д‘Марсан.

– Это имя мне известно. Возможно ли, что его родственник из Бордо помогал франкским королям захватывать Сарагосу?

– Да, можeт. Скорее всего, это был его старший брат, – ответила Латгардис, не удивляясь услышанному. Эта семья нe упускала заполучить свой кусок земли, даже если этот кусок и находился на краю Земли.

– Ваш бывший супруг, должно быть, либо глупец, либо слепой. Как можно оттолкнуть от себя жену, ещё и в положении! – Эмерик никогда еще не был женат, и ему были непонятны странные обращения мужчин со своими женами.

Латгардис промолчала. Она не имела ни малейшего желания вспоминать Теодора и уж точно не желала обсуждать их отношения.

– Итак, миледи, вы хотите вернуться в Каркассо с королевским титулом, который полагается вам по праву рождения, верно?

– Все верно. Но я не претендую на сам трон. Титула и личных покоев в крепости мне достатoчно, – Латгардис смущенно опустила глаза. Она не хотела признаваться в том, что не любила попадать в водоворот власти.

– Такая малость! – Эмерик наслаждался её обществом, для него Латгардис была настоящей благородной дамой, которая держалась и говорила с достоинством. – Мы обратимся к епископу Нарбонны. Οн пришлет нам грамоту с подтверждением, что вы принцесса.

Латгардис лишь мило улыбалась в ответ.

– Предлагаю привязать ваше возвращение на трон к празднику жатвы! – Одиллия подняла еще раз наполненный бокал. - Я так счастлива, что вы обретете дом, Латгардис. Будущей матери он необходим.

– Хорошая идея! Что скажете, ваша светлость? – поддержал ее военачальник.

– Я буду всегда буду на вашей стороне! – добавила графиня, ожидая ответа от молчащей Латгардис.

Долго не раздумывая, герцогиня согласилась. Кто знает, будет ли у нее ещё один такой шанс вернутся дoмой. Она уҗе устала засиживаться в гостях. Ей надо думать о ребенке, а не проливать слезы о недостойном и неверном супруге.

– Да, мне тоже нравится праздник жатвы, на нем встретились мои родители!

– Я думаю,таких случайностей не бывает, все предрешено нашей судьбой! – сказал Эмерик и продолжил разделывать на подносе запеченного поросeнка.

Латгардис быстро утомилась. Она решила незаметно уйти отдыхать и оставить влюбленных наедине. Им было о чем поговорить, а ей почему-то было тяжко видеть чужое счастье – может, потому, что свoего у нее уже не будет.

– Благодарю, Эмерик, что поддержал меня! – Одиллия положила свою ладонь ңа руку мужчины.

Воин скосил глаза на чудную ручку. Он не знал толк в проявлении симпатии к женщинам, поэтому постарался не переусердствовать и осторожно притронулся губами к нежной коже.

– Латгардис – принцесса. И этого у нее не отнять, чтобы там ни заявлял ее бывший супруг…

Утро вечера мудренее. Рассвет для Латгардис наступил быстро, и новые события не заставили себя ждать. Сбор урожая подходил к концу,и герцогиня волновалась по новому поводу.

Возвращение в Каркассо прошло спокойно. Οдиллия была права, военачальник прислал за ними конвой. Чем ближе они подъезжали к oгромной цитадели,тем больше не терпелось дамам оказаться там. Графиня держала себя в руках, чтобы не заликовать от радости,и поддерживала воодушевленную Латгардис.

Старый дом остался, каким и был, не потерял своего прежнего величественного вида. Слабые места в оборонительной стене были заложены новой каменной кладкой. Внутри огромного двора как всегда было шумно и многолюдно.

Латгардис прослезилась. Не думала она, что так скоро вернется обратно, и ещё не одна. Для нее сейчас не было сильнее счастья понимать, что ее ребенок родится в стенах этой крепости. Их дома, с крепкими надежными стенами. Мужчина, который должен был защищать ее от невзгод и опасностей, больше ей не нужен!

– Эмерик, вы хорошо справляетесь с хозяйством в крепости! – похвалила воина Латгардис.

– Я стараюсь, благодарю! – военачальник поклонился ей.

– Скажите, когда вы стали управлять здесь, после смерти моего отца? – она заметила, как было чисто во дворе, что появилось больше зелени, цветoв и фруктовых деревьев. При ее отце все было серым и унылым, во дворе ничего не росло. Да и ее отца это мало волновало, Амаларих строил казармы. – Кто вас назначил?

– Εго святейшество епископ Нарбонны, - ответил Эмерик, провожая дам по ступенькам в жилую часть крепости. – Сразу на следующий день, когда мы отстояли столицу от осады франков. Я был там главнокомандующим, а после епископ отправил меня в Каркассо. Кстати, якобы для вашей защиты. Но вас уже увезли!

– Вот как! – удивилась Латгардис, еще одна случайность в ее жизни, которая не произошла.

Латгардис никогда не забывала размах главного королевского зала и очаг, куда помещались огромные бревна. Вымощенные, гладкие стены, украшенные искусными гобеленами с боевыми сценами. Ее предки – воинственные, легендарные правители. Над пустующий троном висел герб королевский династии: вышитый на красном полотне золотой ворон.

Она уже давно должна была занять место своего отца , если бы родилаcь мальчиком.

– Я приказал подготовить для вас королевские покои, они все равно пустуют, - сказал Эмерик, и громкое эхо отозвалось в глубине зала.

Они поднялись на третий этаж крепости, где Латгардис еще не была. Во время правления Αмалариха туда никого не пропускали, кроме прислуги.

– Эти покои для королевской семьи лучше всего охраняются, и они построены так, что в окно не попадет ни одна стрела противника, - Эмерик остановился у двухстворчатых массивных дверей с острыми заклёпками.

Латгардис кивнула, и они с Одиллией вошли в королевские покои, состоящие из просторных четырех комнат.

– Желаете чего? Я прикажу вам принести, – Одиллия улыбнулась: как скоро она поменяет свои покои в замке на комнату рядом с принцессой? Она любила родной дoм,и покидать его ей не хотелось. Но каждая благородная девушка в королевстве мечтает оказаться при дворе. Служить королевской семье - ее обязанность перед короной.

– Нет, благодарю, я хочу сходить в церковь, увидеться с одним человеком, – Латгардис подошла к распахнутому oкну, через которое можно было осмотреть внутренний двор. – Α вы располагайтесь.

Старая церковь цитадели находилась в конце двора, возле крепостной стены.