Причал моей осени. Балансируя на краю (СИ) - Карпинская Настасья. Страница 9

Звенящий звук ударил и так по натянутым до предела по нервам.

— Блять, его отвлечь надо и повалить эту суку обдолбанную, пока он тут никого не угробил, — зло прошипел Тимур Закирович, стоявший рядом с Адашевым.

— Давай, отвлекай, гений, блять, уже полчаса тут пляшем, и нихуя.

— Простите пожалуйста, а можно, я тарелку заберу, — Я двинулась вперед, игнорируя шипение «куда блять» Адашева, и пытаясь победить неприятный озноб, что бил дрожью изнутри, — вы рубашку себе испачкаете. Вот эту беленькую. — Немиров сначала насторожился, направив на меня пистолет, но после последней фразы неожиданно перевел взгляд на посуду. И повисла пауза. Замерли все, не зная, что он предпримет в следующий момент. Замерли, ожидая взрыва.

— Беленькую. Да. — Пробормотал, вглядываясь в стол, словно не в силах был сфокусировать свой взгляд на предмете. — Беленькую, — уже глуше, давая мне призрачную ниточку, за которую я на свой страх и риск начала дергать, игнорируя тонкую струйку холодного пота, сбежавшую в этот момент по моей спине.

— Я возьму. Хорошо? — Еще шаг вперед на дрожащих от леденящего душу страха ногах. — А то у вас рубашка белая и испачкать можете, жалко, — снова спокойным тоном, снова акцентировала внимание на цвете, видимо это срабатывает, как какой-то якорь, не сводя взгляда с Немирова, сделала ещё один шаг, чувствуя, как в этот момент за моей спиной началось какое-то движение.

— Да белая,… белая,… - Немирова покачивало в разные стороны, но пистолет он не опускал, пытаясь что-то разглядеть на скатерти. Доводя уровень напряжения до критической точки.

— Белая рубашка, — повторила, осторожно продвигаясь вперед. И в это мгновение происходит неожиданно резкий толчок в бок, я падаю, на пол, больно ударяясь. Раздается громкий выстрел, заставляя, вздрогнув от ужаса сжаться, меня кто-то придавливает сверху, накрывая своим телом. Визг, крики, штукатурка сыплется с потолка и я, открыв глаза, замечаю, что Немиров уже лежит мордой в пол и ему заламывают руки два здоровых мужика.

— Сумасшедшая. — Сдавленным шипением раздается над моим лицом голос Ильдара Сергеевича. Секунда, и тяжесть пропадает, так как он поднимается на ноги, протягивая мне руку.

Глава 10

— Валерия, у вас явно что-то не так с чувством самосохранения. — Плеснув в бокал виски, протянул дрожащей Даниловой. — Выпейте, вас трясет.

— Спасибо, — произнесла тихо, обхватив протянутый мне бокал двумя ладонями, делая глоток и морщась от крепкого алкоголя.

— Это вам спасибо. Хотя это было глупо и опасно.

— Зато эффективно. С наркоманами нельзя разговаривать на повышенных тонах и пытаться обмануть даже в мелочах, иначе они будут ещё больше агрессировать, только спокойный и доверительный тон. Тогда есть шанс как-то уладить ситуацию. Мне повезло, что он подвис, чаще всего угадать нужный «шифр» невозможно, он может просто отсутствовать, а может быть кличкой любимой собаки, которая умерла, когда он был ещё ребенком.

— Необычные познания для молодой девушки, — моя заинтересованность возросла, услышанное заставляло взглянуть по-новому на ситуацию. Она все же имела представление о том, что делала, подставляя себя под дуло пистолета. Это был не до конца бездумный поступок.

— Когда в колледже училась, то в компании у нас были ребята, которые употребляли и это в 99.9 % случаях разбодяженная синтетика низкого качества, приходы у них были страшные, одного мы три раза снимали с крыши, на четвертый раз не успели, шагнул, второй все в петлю лез, пока мать в психушку его не упекла. — То, что она описала, конечно, не было для меня открытием, крутился когда-то в таких кругах, дворовые районные ребята, подсевшие на дурь, творившие полнейшую дичь с собой под воздействием наркоты, были для ряда районов почти нормой в те года. Только никто не знал, как с такими разговаривать, их чаще всего просто избивали, или забивали до смерти, если особо мешали. Выйти из дома утром и обнаружить в калитке воткнутый шприц, или найти угашенного парня ползающего у ворот было обыденностью.

— Мне пора, надо помочь убрать все в зале. Спасибо за… — она осеклась и, слабо улыбнувшись, отставила бокал на стеклянный журнальный столик, — успокоительное.

И очередной раз ее улыбка привлекла к себе мое пристальное внимание, заставляя приятному теплу непривычно разлиться внутри.

— Они справятся и без вас сегодня. Переодевайтесь, подойдите к Оксане за чаевыми и выходите на парковку, я отвезу вас домой.

— Не стоит, Ильдар Сергеевич. Второй день подряд, мне и так неудобно перед вами.

— Это моя благодарность за вашу помощь. — Теперь улыбнулся уже я, видя ее замешательство и вспыхнувший на щеках румянец то ли от виски, то ли от стеснения. Забавная реакция, настоящая, такую не сыграешь.

Ночной город, освещённые фонарями улицы, салон чужого авто и изысканные нотки дорогого парфюма витавшие в воздухе, все это настолько со мной не сочеталось, что я чувствовала себя не в своей тарелке несмотря на то, что Ильдар Сергеевич был корректен, старался поддержать ненавязчивую беседу. Поэтому снова такое же, как в прошлый раз, скомканное смешанное с чувством неловкости прощание в машине. Надо заканчивать эти поездки, я начинаю чувствовать себя обязанной, а это недобрый знак.

Валерия вышла из машины и не оборачиваясь пошла к своему подъезду, а меня уже второй раз посетило чувство, что она просто сбегает. Несмотря на все мои попытки разговорить ее, пробиться сквозь возведенную ею стену у меня не вышло. Дождавшись, пока Валерия скроется за дверью, я тронул машину с места, направляясь в сторону дома. Странная девушка, симпатичная, я бы даже сказал красивая, сдержанная до грани холодности и отчужденности, но сквозь эту изморозь поражающим образом порой пробивается твердый характер и ум. Она не пыталась понравиться мне, не флиртовала, ни заигрывала, сколько я за ней наблюдаю, она была всегда настоящей во всем: в поведении, внешности, в своем осторожном общении с людьми. Не знаю, что произошло у нее с мужем, но чтобы потерять такой бриллиант, надо быть полным идиотом. Из размышлений меня вырвал телефонный звонок. И я, потянувшись к трубке, принял вызов.

— Слушаю.

— Милый, привет! — с наигранной веселостью проворковала Камила. — Как у тебя дела? Еще по мне не соскучился? — Мысленно тут же пронеслось религиозное «Упаси Господь»

— Привет! Деньги на карточке закончились? — предположил очевидное, больше причин набрать мой номер у нее не было.

— Причем тут деньги? Мне хватает, спасибо. Я вчера такую сумочку купила, их в Россию только весной завезут и то ограниченной партией, всего в пару десятков. Представляешь?

— Камил, что ты хочешь? — желание как можно быстрей закончить этот разговор начинало меня почти физически душить.

— Просто поговорить. Зай, ну ты чего опять сердитый? — как же меня выбешивала эта ее латентная зоофилия, ещё и с посылом обиженной девочки, доводила просто до скрипа зубов.

— Сколько раз я просил меня так не называть, — процедил, еле сдерживая накатившую волну гнева.

— Прости, прости. Я всего лишь хотела узнать, как твои дела и сказать, что я ещё на недельку задержусь.

— Без проблем. Это ответ на оба твои вопроса.

— Хорошо. Целую дорогой! Я скучаю.

Скинув вызов, отшвырнул трубку на панель, ага так скучает, что и возвращаться не спешит. Эта женщина вызывает во мне такое острое раздражение, что порой мне хочется просто взять ее за плечи и с силой тряхнуть, чтоб вся шелуха с нее послетала, чтоб сквозь всю эту штукатурку снова проглянула на свет та скромная, воспитанная, начитанная Камила Тагаева, на которой я когда-то женился. Только проблема была в том, что я уже не верю, что под этим всем ещё осталась та, которая когда-то привлекла мое внимание, что под всей этой тонной фальши есть ещё что-то настоящее и человеческое. Вытащив сигарету из пачки и чикнув зажигалкой, закурил, приоткрывая окно.