Женитьба порочного герцога - Хантер Джиллиан. Страница 37

Последнюю их встречу с сэром Дэниелом ей было стыдно вспоминать. До этого он арестовывал ее столько раз, что Харриет было и не сосчитать. У него было доброе сердце, и она каждый раз пользовалась этим, снова и снова давая обещание держаться подальше от неприятностей.

И вот как-то ночью он подкараулил ее возле дома, который она собиралась грабить вместе со своими сводными братьями. Чертовы болваны, разбежались кто куда, а сэр Дэниел схватил и затащил ее, яростно отбивающуюся и ругающуюся последними словами, в изящную карету, какую не мог позволить себе ни один частный сыщик. Вскоре Харриет устала браниться и успокоилась. Доброту сэра Дэниела она почувствовала еще при первой встрече, когда тот, будучи еще полисменом, разнимал драку в пекарне. Харриет под шумок стащила пирог себе на ужин, а он сделал вид, что не заметил этого.

– Не хочу в тюрьму, – плакала Харриет, вцепившись в окно кареты. – Меня же там сожрут заживо! Я же еще маленькая! Я заразу подцеплю! И если я умру, то прокляну вас на веки вечные!

Он разразился бранью, хотя и вполголоса.

– Черт возьми, хватит выламывать окна в карете! Люди решат, что ты совсем свихнулась.

– Я точно свихнусь, если меня засадят за решетку.

– Ты не сядешь в тюрьму.

– Будь проклят тот день… Что? Он шумно вздохнул.

– Тебя отправят в частную школу.

Харриет выпрямилась и посмотрела на детектива:

– Работать горничной? И кто же такой глупый, что доверяет мне свои серебряные сервизы?

– Твой попечитель – один из клана Боскаслов. Не думаю, что в трущобах его имя известнее, чем имя Свирепого Джека Гарднера.

Харриет села поудобнее, ей стало интересно.

– И что же им надо от такой, как я?

– Лишь дьяволу известны причины, по которым этот самый человек из клана решил, что его моральный долг – предложить тебе шанс исправиться и зажить честной жизнью. Предупреждаю тебя, Харриет, другой такой возможности у тебя больше не будет.

Он оказался прав.

Но что ему было нужно от нее сейчас?

Неужели кто-то из ее братьев попался на тяжком уголовном правонарушении? О Господи, нет конца злоключениям.

Манера, с которой он представился леди Паулис и герцогу, еще больше подтвердила ее опасения.

– Добрый вечер, мисс Гарднер. Рад застать вас в добром здравии.

Харриет почувствовала на плече руку Гриффина. Ей сразу стало легче, она вспомнила, что сейчас за ее спиной стоит сильный покровитель.

– Полагаю, нашим гостям стоит обсудить со мной наедине причину их визита, – сказал он напряженным голосом. – Дамам ни к чему расстраиваться.

– Они должны присутствовать, Гриф, – сказал лорд Хит, качая головой.

Гриффин медленно снял плащ.

– Что ж, хорошо.

Гриффин предложил херес, когда все расселись в гостиной на втором этаже. Бокал взяла только тетушка Примроуз. Ее кожа приняла сероватый оттенок, и Гриффин был благодарен Харриет, что она села рядом с Примроуз на голубую шелковую тахту.

Лорд Хит не стал смягчать слова:

– Ваша племянница исчезла из академии сегодня после концерта, на котором присутствовало совсем немного гостей.

Гриффин со вздохом облегчения опустился в кресло.

– И это все? Вы не представляете, сколько раз она сбегала и сколько хлопот доставила всем своим родственникам.

– Полагаю, Шарлотта и другие воспитательницы академии обыскали сад? – спросила леди Паулис, передавая Харриет пустой бокал, чтобы та наполнила его снова. – Это чадо сведет меня в могилу раньше времени.

– Тогда, возможно, это лишь чья-то шутка, – сказал сэр Дэниел, передавая Гриффину сложенное письмо. – Это просунули под двери академии через час после того, как одна из учениц обнаружила пропажу мисс Эдлин. Ваша светлость, не получали ли вы подобного послания?

Леди Паулис вздохнула:

– Учитывая, сколько писем остается без внимания в этом доме, его могли просто не заметить. Что она пишет, на сей раз?

Гриффин медленно покачал головой:

– Оно вовсе не от Эдлин. Это требование выкупа в размере тридцати тысяч фунтов стерлингов за ее возвращение.

– Могу я взглянуть? – спросила Харриет. – Я знаю почерк каждой девочки в академии. – Но, прочитав письмо, она лишь покачала головой. Ей стало страшно. – Почерк мне незнаком.

– Она не упоминала, что познакомилась с кем-нибудь на танцах или еще где-то? – спросил сэр Дэниел.

– Мне она ничего не говорила, – сказал Гриффин с задумчивым выражением лица. – С другой стороны, вынужден признать, я последний человек, с кем она станет делиться такими подробностями своей жизни.

Лорд Хит взглянул на него:

– Последний раз ее видели в платье сизо-серого цвета, с открытыми плечами. Волосы были забраны черным бархатным ободком.

Харриет нахмурилась:

– А на ободке посередине лунный камень.

– Он принадлежал ее матери, – тихо сказала леди Паулис. – Она верила, что он защитит ее от невзгод.

– Ах, Бога ради, – воскликнул Гриффин, – только не говорите мне, что вы верите в эту чепуху! Она купила этот ободок год назад на ярмарке у цыгана, чтобы тот погадал ей на будущее. Этот цыган и сказал ей, что камень принадлежал матери Эдлин.

– Какой ты злой, – прошептала леди Паулис. Гриффин пришел в бешенство:

– А мне кажется, что еще злее поддерживать девочку в ее заблуждении. Ее мать ни разу не пришла к дочери за все это время, мы вообще не знаем, кто она такая.

Мой брат так и не назвал ее имя. Если бы этой женщине было не наплевать на дочь, она бы связалась с Эдлин за прошедшие девять лет.

– Быть может, она не в состоянии найти нас, – сказала леди Паулис, идя на попятную.

Гриффин тоже смягчил тон:

– Замок Гленморган стоит на одном и том же месте уже несколько столетий. Как можно заявлять, что человек, оставивший ребенка на его пороге, забыл к нему дорогу?

– Мать могла заболеть, – сказала леди Паулис. – А возможно и так, что Лайам согрешил с женщиной, которую… впрочем, это не первый раз в роду.

Примроуз готова была вот-вот расплакаться. Сэр Дэниел бросил взгляд на Гриффина:

– Возможно, нам стоит учитывать при расследовании вопрос с матерью Эдлин.

– Что за человек способен похитить молодую девушку? – воскликнула в сердцах леди Паулис, промокнув глаза платком, услужливо предложенным Харриет.

Харриет обняла Примроуз за плечи:

– Мы найдем ее, я обещаю. Прошу вас, не плачьте. Я знаю Лондон как свои пять пальцев, я знаю такие места, о существовании которых большинство горожан и не подозревает вовсе.

– И в которые вы не пойдете, – сказал Гриффин, строго глядя на сэра Дэниела. – Что вы хотите от нас? Что нам надлежит делать? С чего начать? Я чувствую потребность в действии, разговорами здесь не помочь.

– Ваша светлость, расследование уже начато. В настоящее время я бы хотел задать вам вопросы, на которые возможно, вы не сможете дать мне немедленные ответы. Никогда не помешает вернуться туда, куда вы водили Эдлин. Представьте, что вы актеры и играете роль. Не исключено, что это поможет вам вспомнить что-нибудь или кого-нибудь, с кем девушка могла подружиться.

Гриффин встал. Ему было явно недостаточно отвечать, на чертовы вопросы. Он должен принять участие в расследовании. Он дядя Эдлин, он, в конце концов, ее опекун. И пусть они никогда не говорили этого друг другу, они не могли друг друга потерять. Она стала для него угрюмой феей с того самого дня, когда он таскал ее по замку на плечах и позволил ей покачаться на чугунной люстре.

Только теперь Гриффин понял, что Эдлин хранила от него секреты. Заметив, что сэр Дэниел наклонился к Харриет и говорит с ней с некоторой фамильярностью, предполагающей давнишнее знакомство, Гриффин почувствовал укол ревности, но не рискнул расспрашивать.

– Мисс Боскасл сказала мне, что мисс Эдлин могла поделиться с вами своими тайнами, – сказал сэр Дэниел.

– Я постараюсь вспомнить все в мельчайших подробностях, – ответила Харриет, – но мы лишь несколько раз беседовали наедине.