Женитьба порочного герцога - Хантер Джиллиан. Страница 7

Найдется ли в Лондоне девушка достаточно сильная, чтобы объединить разрозненную семью?

Вскоре Эдлин стала тише мыши. Никто не понимал, зачем она согласилась ехать в Лондон с Лайамом. Неужели, наконец, повзрослела? Она ничего не возразила тетушке Примроуз, которая объяснила ей, что в школе она будет жить среди других девочек своего возраста и уже не сможет якшаться с цыганами из соседнего табора. Еще за неделю до поездки Эдлин собрала чемодан и упросила стражу подкармливать воронов, которые гнездились на парапетах.

Гриффин предложил старшему брату в последний раз перед отъездом посоревноваться, кто первый доскачет до леса по дамбе, ограждающей замок от реки. Лайам всегда принимал вызов. А Гриффин никогда не проигрывал.

Не проходило и дня с тех пор, чтобы Гриффин не вспоминал, как Лайам привстал на стременах и ветер трепал его волосы, отчего брат напоминал ежа.

– Давай! – крикнул Лайам.

Гриф направил лошадь вниз.

– Я поеду первым.

– Нет, не пойдет, – возразил Лайам.

Братья смотрели с высоты на реку, любуясь красотами долины Гленморган. Молодые язычники, воины в душе, они развлечениям Лондона предпочитали дикие красоты родных земель.

Гриф посмотрел на небо. Становилось пасмурно. Скоро древние камни стен замка будут неразличимы на фоне туч. Усиливавшийся ветер предвещал грозу.

– Давай лучше завтра, – крикнул он Лайаму.

– Уже сдаешься? Я поскакал, – сказал Лайам, поворачивая лошадь. Последний луч солнца осветил его улыбку и очертил контур его фигуры, после чего он пришпорил лошадь.

Ворон подлетел к башне замка. Гриффин костями чувствовал, как стучат подковы лошади Лайама. Вдруг лошадь заржала, и раздался звук падения.

Кобыла брата никогда раньше не сбрасывала седока, не отказывалась прыгать через препятствие. Впрочем, что могло случиться с Лайамом от падения с лошади?

– Герцог! Еще не поздно отказаться от гонки и признать свое поражение, я никому не скажу, что ты выставил себя на посмешище, – крикнул Гриф, потом подождал немного и слез с лошади. Он прошел вперед и увидел брата, лежавшего в реке. Подойдя к нему по щиколотку в воде, он все еще думал, что Лайам притворяется, что стоит подойти к нему вплотную, и он схватит Грифа за ноги и повалит в реку, чтобы доказать свое превосходство.

– Лайам, идиот ты этакий, поднимайся. Старший конюх, который шел следом, зашлепал по воде толстыми кожаными ботинками.

– Отойдите, милорд.

Кобыла Лайама гарцевала на насыпи. Гриффин схватил брата за плечо и перевернул на спину.

– О нет, – прошептал он. Конюх расстегнул ворот куртки.

– Он свернул шею. Это несчастный случай. Давайте я отнесу его на камни.

Гриффин опустился на колени.

– Ты видел, как это случилось?

– Да, – сказал конюх. – И я готов поклясться. Ничего он не видел. Никто, кроме Грифа, не знал, что произошло на самом деле. Неизбежно найдутся свидетели среди крестьян, которые станут задаваться вопросом, не намеренно ли Гриф спровоцировал Лайама на эту скачку.

И одного этого будет достаточно.

Как он скажет об этом тетушкам и Эдлин? Бедняжка потеряла мать, а сейчас он виноват в том, что она лишилась и отца.

После похорон и должного траура они вместе поедут в Лондон. Он, седьмой герцог Гленморган, – чтобы найти жену, а Эдлин – чтобы узнать в академии для юных леди правила, которые она будет нарушать до конца жизни.

Глава 5

Силен был дух добра, но проиграл он битву. Рок был сильней, его суровые законы заставили меня свершить ужасные те злодеянья.

Мэри Шелли. «Франкенштейн»

Красная гостиная наполнилась людьми за считанные мгновения. Жужжали, словно мухи, дамы, суетились лакеи, и глазастый служка смел незамеченный Харриет пепел из камина. Гриффин ни за что бы, не узнал Шарлотту Боскасл, поскольку видели они друг друга только детьми. Она была почти с него ростом, светлые волосы обрамляли аккуратный овал лица, которое украсило бы любую картину. Но мисс Гарднер, безусловно, сильнее прочих привлекала внимание забранными в хвост рыжими волосами, пикантными чертами лица и испачканным платьем лилового цвета. Она слишком часто притягивала его взор, и он боялся, что это заметят окружающие.

Она один раз застала его врасплох, когда он не мог оторвать от нее взгляда. Ее брови изогнулись. Она спокойно повернулась к чайному столику и принялась разглядывать чашки так, словно в одной из них лежала золотая монета. Его взгляд скользил по ее декольте, вниз, до самого пятна на поясе. К ее ужасу, она обнаружила, что кружевной подол ее платья также измазан сажей.

Гриффин посмотрел на свое отражение на дне бокала. Он снова произвел ужасное первое впечатление, хотя ничего для этого не сделал. Похоже, с каждым разом это становилось все проще.

– Вы высматриваете там воды Стикса? – раздался рядом хриплый голос.

Он бросил рассеянный взгляд на племянницу, которая никогда не упускала шанса отпустить мрачную шутку.

Как это часто случалось, его тетушка, леди Примроуз Паулис, вмешалась прежде, чем ситуация вышла из-под контроля.

– Мне кажется, или я чувствую запах гари? Надеюсь, никто не застрял в трубе. Или это Гриф снова курил свои отвратительные сигары?

Он добродушно посмотрел на тетку. Она была маленькой женщиной, чей дух рос пропорционально старческому усыханию плоти. От ее громкого голоса порой кровь стыла в жилах. От ее милого морщинистого лица исходило спокойствие. По счастью, дождь испортил ее ужасную шляпу. Ее белоснежные волосы были украшены сеточкой с жемчужинами цвета слоновой кости, под сеточкой виднелись залысины.

Она была навязчива и порой раздражительна, в своих стремлениях манипулировать семьей. Она выдумывала небылицы и распускала слухи в угоду своим целям. Но поскольку цели ее, как правило, были неотделимы от благосостояния семьи, Гриффин обожал ее.

Впрочем, ей он об этом не говорил. Она и так вила из него веревки.

А еще леди Паулис была сверхъестественно наблюдательна. Поэтому он нисколько не удивился, когда она обвинила его в том, что он едва не сжег заживо мисс Гарднер сигарой, которой на самом деле не было.

– Неужели мой племянник стряхнул пепел на подол вашего платья, мисс Гарднер? – спросила она голосом, полным ужаса, и нагнулась, чтобы разглядеть получше следы сажи.

Гриффин улыбнулся. Река Стикс сегодня может выйти из берегов.

– Это моя вина, – быстро сказала Харриет. – Я раздула пламя в камине, не заметив, что там лежали газеты. Его светлость были так внимательны, что проветрили комнату.

Леди Паулис опустилась на стул.

– Хм.

– Но сейчас все уже хорошо, – добавил Гриффин, испугавшись вдруг, что все не так уж и хорошо. Благодаря вмешательству тетушки Примроуз его кузина Шарлотта оказалась в курсе того, что произошло.

Та, извинившись перед леди Далримпл за прерванный разговор, внимательно посмотрела на смятые перчатки Харриет, на ее платье и шейный платок Гриффина.

Он кашлянул в кулак.

– Надеюсь, никто не обидится, если я покину вас? У меня есть дела, которые требуют моего присутствия на Бедфорд-сквер. Нужно устроить тетушку.

Шарлотта повернулась к нему:

– Разумеется. В городской резиденции никто не останавливался уже несколько лет. Я сама должна была подумать об этом, я пошлю с вами Оджерса.

Он опустил голову.

– Если честно, я бы предпочел побыть несколько часов в одиночестве. – Разумеется, понять его смог бы только тот, кто был всю дорогу заперт в карете с тетушкой Примроуз и Эдлин, как в ловушке. Он предпочел бы идти до Лондона пешком, нежели слушать нескончаемую болтовню тети то по поводу его будущей жены, то по поводу Эдлин и ее первого выхода в свет, то по поводу ее опасений, что девочка из лондонских голубей сделает себе домашних птиц, как это случилось с воронами, облюбовавшими башни замка. А вот от компании юной гувернантки, которой удалось, пусть ненамеренно, развеселить его, он бы не отказался, глядя на перспективы сегодняшнего вечера.