Терос (ЛП) - Хелланд Дженна. Страница 12
В комнате, тусклый свет лампады освещал деревянный стол, иссеченный порезами от ножа. Каменная стена также была исполосована десятками лезвий – хотя, что за клинки были способны рассечь камень, Элспет не знала. У ее ног лежали обрывки бумаги, пригвожденные ножами к полу. Ксиро рассказал ей, что посетители Храма Обмана обычно желали чьей-то смерти. На каждом клочке бумаги значилось имя ненавистной жертвы. Она нашла алтарь Фенакса, Бога Обмана.
Мужчина прошел вглубь комнаты и встал у стола, словно ожидая ее подношения.
- Ты оракул? – спросила она.
- Кому ты желаешь смерти? – спросил он в ответ. У него был низкий голос, рокочущий в могучей груди.
- Я лишь хочу ответов, - сказала Элспет. – Мне нужен кто-то, кто скажет мне правду.
- И почему ты решила, что Фенакс, Бог Обмана, скажет тебе правду? – спросил мужчина. В его голосе не было ни намека на насмешку.
- Я была во многих храмах Акроса, - сказала Элспет, - и все оракулы говорят мне одно и то же. Молись богам, чти богов, и они сделают твою жизнь такой, какой ты хочешь. Так ли это? Я желаю ответа, незамутненного теми, кто ищет славы.
Мужчина безмолвно смотрел на нее несколько мгновений. Он отодвинул капюшон, и она смогла рассмотреть его лицо, несмотря на тусклое освещение. Он был красив, с наголо обритой головой, темными глазами, и отточенными мышцами на руках и груди.
- Кто прислал тебя ко мне? – спросил он. – Ты знала дорогу. Должно быть у тебя были инструкции от кого-то из нас.
Ксиро, в благодарность уважил ее просьбу, хоть и не понимал ее. Как не понимала она самого Ксиро, наемника, поклоняющегося Ирою, богу, изгнавшему его. Она не желала открывать его имя этому жрецу Фенакса, в случае, если тот нарушил какое-то правило, рассказав ей где искать алтарь.
- Я заплатила за информацию, и заплачу тебе тоже, - сказала Элспет. Она протянула пригоршню гладких золотых монет, которых, по заверениям Ксиро, должно было хватить любому и везде.
- Ты работаешь на Клинки Ироя, - сказал он. – Фенакс осведомлен о чужеземцах в этом городе.
- Да, я выполнила для них кое-какую работу, - согласилась она.
- Я слышал, их вырезали сатиры, - сказал он. Он взглянул на монеты и вновь перевел взгляд на ее лицо. Он не шелохнулся, чтобы принять их.
- Не всех, - сказала она.
- Ты не скорбишь по своим друзьям?
- Они не были моими друзьями, - сказала она.
- И что ты будешь делать теперь?
- Возможно, стану наемной убийцей, как ты, - сказала она.
- На вид, ты слишком нежная, чтобы быть наемницей, - сказал он.
- Как и ты, - ответила она.
- Кажется, ты бы не испугалась, даже если бы я им был, - сказал он, едва заметно усмехнувшись
- Ты поможешь мне, или нет? – спросила она. Она потрясла монетами в ладони. Ксиро сказал, что деньги были единственным требованием Жреца Обмана, но этот мужчина вовсе не казался ей соблазненным ее монетами.
- Как тебя зовут? – спросил мужчина.
Элспет замешкалась, но решила, что это было не важно. – Я Элспет.
- Меня зовут Сарпедон, и ты ищешь то, что я не могу тебе дать, - сказал он. – Тебе лучше уехать из города. Советники Анакса все больше и больше не доверяют чужеземцам. Тебя скоро изгонят. Лучше уехать по собственной воле. Мне кажется, что ты ребенок, потерянный на чужой земле.
- Ты оракул? – спросила она, несмотря на то, что он не принял плату. Повисла долгая тишина, словно он обдумывал выгоды ее вопроса.
- Да, - наконец, сказал он.
- Что это значит? – спросила она.
- Оракулы могут общаться с богами непосредственно, - сказал он ей. – Мы божьи сосуды. Во всем мире нас почитают величайшими и уважаемыми из людей. Но если ты ищешь правду, я расскажу тебе. Быть оракулом – это опустошение. Оракул поглощается избравшим его богом.
- Что оракул может сделать для богов такого, чего они не могут сделать сами? – спросила Элспет.
- Боги не могут видеть одновременно все – им нужны глаза смертных для приумножения их владений. Смертный видит в более мелком масштабе, чем бог.
- Ты видишь то, чего не видят боги? – спросила Элспет.
- Мы видим то, что боги отметают, как неважное, - поправил ее Сарпедон. – Мы их руки и ноги в мире смертных. Бог не может причинить вред чужому оракулу. Но оракул может убить любого.
В его словах звучала угроза. Он произнес их бесстрастно, словно произнося по памяти текст, прочитанный давным-давно.
- Могут ли боги определить мою судьбу? – спросила Элспет. – Каковы истинные границы их власти? Могут ли они исполнить мои желания – если я достаточно их умолю?
- Если ты желаешь, чтобы бог определил твою судьбу, то должна просить его об испытании, - сказал Сарпедон. – Бог снизойдет до него лишь если сочтет тебя достойной – чтобы это для них ни значило. Если ты выполнишь испытание, то сможешь запросить помощи в собственной судьбе.
Произнеся эти слова, Сарпедон протянул руку и схватил ладонь Элспет. Монеты были зажаты меж их пальцев. Она инстинктивно начала выдергивать руку, затем остановилась. Этот Жрец Лжи был ее надеждой на понимание, и в данный момент она отпустила логику. Ей было безразлично, что с ней могло произойти. Это уже происходило с ней прежде, и ей стоило бы знать, что к чему. Часть ее рассудка требовала от нее действий. Но другая часть настойчиво желала знать, что произойдет дальше. Через пару секунд, что бы он ни сделал, она будет знать больше, чем сейчас. Она позволила жрецу подтащить ее ближе к нему, пока между ними уже не было места. Он положил свободную руку на округлость ее бедра. Он наклонился к ней так, что его губы были в одном дыхании от ее уха.
- Зачем ты ищешь божественную силу? – прошептал он.
Тогда Элспет поняла наверняка: Сарпедон был магом разума, и он околдовывал своими сетями ее воспоминания. Она знала, что все еще могла освободиться из-под его чар и сломать ему нос ребром ладони. Вместо этого, она позволила ему коснуться ее – на короткое мгновение она желала, чтобы кто-нибудь увидел, что с ней случилось. Она хотела, чтобы кто-то знал, через что она прошла.Иди, взгляни сам.Свободной рукой она высунула кинжал из ножен под ее подмышкой. Надеюсь, ты захлебнешься.
Он превратился в проворного шпиона, бегущего по тропам ее мозга, видя многое, но не все. Это было странное – но не неприятное – чувство, знать что он украдкой пробирался сквозь ее разум.
Вздрогнув, мужчина выронил ее ладонь и монеты зазвенели по полу. Он обмяк о стену и опустился на колени перед ней.
- Ты величественнее богов, - выговорил он с придыханием. – Ты ступаешь средь миров, которых и не дано узреть. Ты сталкивалась со злом, которое они не в силах представить.
- Нет, это не так, - сказала Элспет.
- Я проводник Фенакса, - сказал Сарпедон. В его голосе послышалось странное отчаянье. – Теперь он знает, кто ты. Он знает, что ты несешь с собой.
- Прошу тебя, - Элспет наклонилась к нему и попыталась стянуть мужчину на ноги. – Пожалуйста, встань.
Но он оставался стоять на коленях, словно прислуживая ей. – Слышала ли ты эту притчу, Элспет? Женщина пожелала изменить свою жизнь. Она молилась Нилее об освобождении. Нилея услышала ее мольбы и превратила женщину в бабочку. Но теперь мир был для нее столь огромным, что бабочка не могла найти в нем свой путь, и тогда она взмолилась Гелиоду, чтобы тот послал Южный Ветер, который перенес бы ее домой. Гелиод сжалился над этой песчинкой жизни и выслал ветер, но тот растерзал ее и оборвал ей крылья. Несомая в потоке, который она не могла контролировать, она угодила в центр паутины. Что и замыслил Фенакс с самого начала.
- Они не могут контролировать весь мир, - сказала Элспет, поразмыслив нал его словами. Ей было невыносимо стоять над ним, и она опустилась на корточки, чтобы их глаза были на одном уровне. – Они могут управлять лишь своими владениями.
- Владения некоторых богов больше, чем у других, - сказал он. – Но даже величайшие из них сейчас слепнут.
- Что это значит? – спросила Элспет.