Куница. Том 2 (СИ) - Оришин Вадим Александрович "Postulans". Страница 40

Миша был совершенно иным. Когда Дима привёз брата домой, тот выглядел подавленным и растерянным. Анна взбодрила парня, и Миша было начал вести себя по-старому, отыгрывая бывалого гусара. Недолго. Подобная манера поведения оказалась напускной, сменился круг общения, выправлялось и поведение. В особняке Димы не любили бравады и бахвальства. Стоило Мише высказать что-нибудь залихватское, едкие комментарии Анны макали его в собственную ложь. Хватило недели, чтобы Миша научился сначала думать, а потом говорить.

И всё равно брат Димы оставался обычным подростком, кадетом военного училища. К тому же Олег был знаком, так или иначе, со многими членами рода Мартен. Дима на фоне прочих оставался аномалией.

— Ты сказал, что хотел подыскать мне другое занятие, — напомнил Олег. — Какое?

— Ещё не решил. Водитель — слишком мелко. Ты можешь больше. Инструктор?

Олег задумался. Тренировать Мишу и Данко у него получалось, но какого-то удовольствия не доставляло. Больше внимания ликвидатор уделял Данко. Парень очень тяжело воспринимал теоретические знания, зато впитывал прикладные навыки, словно губка.

— Данко не обучается. Нужна перестройка мышления. Жёсткая.

— Есть смысл? — уточнил Дима.

Это было нечто новое для Олега. Оценивать перспективу человека. Навыки — не главное. Куда важнее в этом деле психология, склад ума, характер.

— Да, — решил Олег. — Стоит. У него нет зашоренности детей, выросших в роду.

— Ты сирота? — спросил Дима.

Хотя скорее уточнил сделанный вывод.

— Да, — подтвердил Олег. — И я не хочу быть инструктором. Обучить одного человека могу. Заниматься этим постоянно не хочу.

— Приму к сведению.

Замолчали.

Дима не предлагал других вариантов, Олег не знал, чем он ещё мог бы заниматься. До недавнего времени он был уверен, что будет ликвидатором до конца своей жизни.

— Почему я не могу быть тем, кем являюсь? — спросил Олег.

— М? — Дима, похоже, отвлёкся, не сразу осознав вопрос. — Можешь, но для развития надо пробовать новое. Особенно в твоей работе. Перестанешь учиться новому — быстро скатишься на тупое повторение ставших рефлексами действий. Не анализировать ситуацию, работать по привычке — это смерть.

С этим Олег был согласен. Инструктор говорил похожие вещи. Развить мысль Олег не успел, Дима резко подскочил, что-то заметив.

— Кто-то открывает калитку, — сообщил барон.

Олег протянул руку к пистолету, выпрямляясь, когда услышал удивлённое:

— Катя?

Глава 28

Дачное поселение Луч. Дачный дом рода Мартен.

Март 1983 года

Наблюдал за девушкой, что закрыла за собой дверь калитки и осматривала дом. Наблюдал и искал следы беспокойства, тревоги, внушения, чего угодно. Следы того, что Катю используют против нас. Но нет, на её лице было только любопытство.

— Прикрой меня, — приказываю Олегу, перехватывая пистолет так, чтобы оружие не было видно.

Выхожу на крыльцо.

— Какая неожиданная гостья.

Катя удивляется.

— Неожиданная? Это скорее я о тебе должна так говорить, — отвечает мне девушка. — Я уж и не помню, когда ты последний раз сюда приезжал.

Я потрошу собственную память, находя ответ. Дом её рода буквально в получасе неспешной ходьбы. Мы действительно виделись здесь, пару раз, может быть. Близость дачных домов была той случайностью, что познакомила наши семьи.

— Да, я давно здесь не бывал. Вот, решил выехать в уединённое место. Для развития.

Катя хмыкнула. Мне сейчас по закону гостеприимства надо её в дом пригласить, но... Опасно.

— А я увидела, как ты проезжаешь. Думаю, подожду, не будет же ты весь день внутри сидеть. А ты вон как...

Я облизал засохшие губы. Так. Вряд ли нападение состоится в первый же день нашего тут пребывания. Такая вероятность, в принципе, существует, но она мала. Одного человека я защитить в состоянии... Тогда надо было брать с собой Славяну, лицемер.

— Будь моей гостьей.

Катя улыбнулась и кивнула. Мы миновали машину и поднялись на веранду, откуда девушка заметила Олега. При этом его безэмоциональное лицо у меня не вызывало никаких негативных эмоций, а вот девушке было не очень приятно.

— Вы вдвоём?

Киваю.

— Да. Проходи.

На кухне девушка не могла не заметить некоторую... Странность.

— Эм... Мне кажется, я не вовремя.

Уж не знаю, за что именно зацепился её взгляд, но девушка заметила нашу нервозность и напряжение.

— Я всегда рад тебя видеть, Катя. И ты права, мы... Скажем так, готовимся к неприятностям.

Катя нахмурилась, в глазах появились подозрения. Полагаю, девушка думает, что под предлогом неприятностей я здесь что-то нехорошее задумал. Или скрываюсь от чего-нибудь. Поэтому прежде чем она успевает что-нибудь спросить, продолжаю:

— Катя, как бы мне ни было приятно тебя видеть, давай перенесём общение на потом, — мой голос мягок, но твёрд и максимально серьёзен.

Смотрю ей прямо в глаза, но не потому, что хочу убедить. Я отслеживаю каждое её движение, чтобы быть уверенным — она не противник.

— Я... Хорошо. Извини, что потревожила, — волшебница, кажется, осознаёт серьёзность ситуации.

— Не извиняйся. Это мне нужно просить прощения, я должен был вспомнить о тебе и вашем доме. Предупредить. Это моя вина, не твоя...

Чёрно-белый мир. Открывается калитка. Вошедший мужчина стреляет прямо в дом, сразу, не проходит и секунды с момента, как противник оказывается во дворе. Подствольная граната залетает прямо в окно. Я выживу, успею закрыть голову и тело, заклинание наготове. Олег выживет, лишь несколько лёгких царапин от осколков, даже без контузии. Катя умирает на моих глазах. Граната взрывается в полуметре от её головы. Девушка, реагируя на разбитое стекло, вскидывает руку. Она стоит спиной к входу. Взрыв и осколки сначала отрывают ей руку, и только после этого добираются до головы.

На моих глазах, в замедлении, осколки залетают в голову Кати, разрывая кожу и вызывая на ней волны деформации от кинетического удара. Пробивают глаза, вырывают куски плоти, ломают кости черепа.

Я моргнул.

Чёрно-белый мир. Открывается калитка. Вошедший мужчина стреляет прямо в дом, сразу, не проходит и секунды с момента, как противник оказывается во дворе. Подствольная граната залетает прямо в окно. Я выживу, закрыв щитом себя и Катю. Осколки, отражаясь от щита, улетают в разные стороны. Большой пучок улетает в стоящего за моей спиной Олега. Несколько осколков пробивает сердце, два осколки пробивают голову. Противник стреляет из автомата. Тяжёлые винтовочные пути легко пробивают деревянные стены. И также легко пробивают тело Кати.

На моих глазах Катя вздрагивает, когда её тело рвут пули. Первая проходит сквозь левое плечо, разбрызгивая кровь. Вторая вырывается прямо через солнечное сплетение. Третья разрывает левую скулу и летит в моё лицо.

Я моргнул.

Как открывается калитка мне не видно, поэтому я не могу среагировать быстрее, чем разбивается окно от влетающей в кухню гранаты. В смертоносный стальной цилиндр летит заготовленное заклинание. Высший пилотаж, предел контроля и скорости реакции. Мне помогает зверь, выигрывает доли секунды, необходимые для концентрации. Граната меняет траекторию, улетая через второе окно на улицу. Взрыв происходит снаружи, разбивая половину окна, выходящие на ту сторону.

Щит, что в прошлый раз выдержал только взрыв и осколки, теперь прикрывает спину девушки. Звуков выстрелов я не слышу, глушитель. Пули с глухим стуком пробивают деревянную стену, врезаясь в непроницаемую магическую преграду. Необычные пули, зачарованные, щит начинает дрожать, трескаться, лопаться.

Катя болезненно вскрикивает, рядом брызгает кровь, но я уже дёргаю её на себя, и мы вместе падаем на пол. Лишь бы она осталась жива, любые раны можно вылечить.