Маруся и близнецы (СИ) - Хаан Ашира. Страница 34
И снова вернулась к болтовне с друзьями — как ни в чем ни бывало.
До этого дня Никита не слишком любил цирк, вместе с братом предпочитая парки аттракционов, но в следующие три дня пересмотрел все видео с воздушными гимнастками, которые нашел. И подумывал перейти на выступления с олимпиад.
Но это потом. В те первые мгновения он просто стоял, отвесив челюсть и понимал, что жизнь его больше не будет прежней.
— Пасть захлопни, — посоветовал подошедший Данила. — Это моя сестра. Пойдем познакомлю.
С Данилой близнецы несколько лет подряд тусовались в спортивном лагере, куда их каждый год сплавляла мама. Но сестру его они увидели впервые.
Гибкая, яркая, совершенно крышесносная обладательница изысканного, немного вычурного и старомодного имени.
Без комплексов. Тем же вечером она уже целовалась с Никитой на лестничной площадке, куда они «вышли покурить» с вечеринки. А еще через неделю в тесной жаркой ванной на стиральной машинке под шум воды и долбящий за дверью рок случилось то, чего он уже давно ждал. Он первый! Он первый из них двоих лишился девственности! Макар слушал его бесконечные, наполненные подробностями, рассказы об этом и сдержанно завидовал.
Следующие недели снесли Никите голову похлеще гильотины. Чужие квартиры, случайные вписки, укромные полянки, черные лестницы домов, пустые дачи — и гибкая, яркая, взбалмошная Изольда в его руках. Все ее умения — и мостик, и шпагат, и прочие ловкие трюки — сводили его с ума. Она закручивалась в такие позы, что создатели «Камасутры» вертелись в гробах. Впрочем, «Камасутру» они тоже всю прошли. Целиком, от первой до последней позы, испробовав все, что к моменту их встречи сумело изобрести человечество.
А когда закончили — Изольда его бросила. Больше-то осваивать было нечего.
За своей одержимостью Никита почти не заметил, что Макар тоже стал вести себя странно. Впервые в жизни они проводили так много времени порознь. И не совпадали — когда Никита был дома, куда-то пропадал Макар, не отвечая на телефон. И наоборот.
Только теперь стало понятно, где тот был.
Впервые в жизни Никита почувствовал злость на брата во время игры в «правду или действие». За то, что тот впервые что-то от него скрыл.
И когда он увидел Изольду здесь, на этой летней вечеринке — что-то глубокое и темное всколыхнулось в душе. Какой-то дьявол потребовал забрать ее себе обратно, «перебить» брата, отвоевать ее.
Что-то подобное ощутил и Макар.
Тем более, что она первая подошла к нему, протягивая коктейль и предложила снять футболку:
— Мы все заслуживаем любоваться твоим роскошным телом!
Оба брата окунулись в лихорадочное хмельное безумие того времени, когда в руки бешеных пиратов попала готовая на все горячая девчонка. Голова у них что тогда, что сейчас напрочь перестала работать — вся кровь доставалась другим органам.
Но одно лишь прикосновение Маруси перетряхнуло Макара с ног до головы — жестко, словно он дотронулся до электрического кабеля, по которому шел ток побольше, чем розеточные 220 вольт.
Зато замкнуло какую-то очень важную цепь, и мир вдруг очистился от мути. Все стало очень ясно и прозрачно.
В глазах сводной сестры плескалась отрезвляющая ярость. Вынести ее было невозможно — но приходилось. И этот удар током, этот злой взгляд вдруг прочистили ему мозги, возвращая в реальности. А уж мозги подсказали, что последние дни он не вспоминал ни об Изольде, ни о других девушках, которых после нее было немало. Хотя никогда в жизни, даже в самые острые моменты с другими, не выключал внутренний сканер и мог целоваться с девчонкой и одновременнот косить глазом на другую.
От того, как скользнули ее пальчики в его ладонь, сжалось до боли сердце и почему-то захотелось привлечь тоненькую нежную фигурку к себе, выдохнуть горячо в макушку и попросить прощения.
Но у Маруси были совсем иные планы. Она решительно втащила его за руку в центр танцпола, где были сосредоточены огни светодиодных фонарей, развешанных на ближайших деревьях. А уж ладони ей на задницу он положил уже сам. И прижался максимально близко, так что почувствовал затвердевшие ее соски, которые топорщили ткань топика.
Маруся медленно и длинно выдохнула, словно все это время только набирала в легкие воздух, нервно и тревожно.
Никита что-то почувствовал.
Он отвлекся на мгновение от танца с Изольдой, оглянулся — не поверил глазам, оглянулся снова…
Развернулся и замер, не решаясь влиться в их с Макаром танец, но и не возвращаясь к Изольде. Впрочем, она сама приблизилась, вынырнула из-под его руки так, что она легла ей на плечи.
Маруся протянула к нему пальцы.
— Помнишь, ты сказал, что будешь выполнять мои приказы? — спросила она, глядя только ему в глаза, не замечая Изольду. Демонстративно не замечая.
Он нахмурился.
— Если только отдавать я их буду голой. Мне раздеться? Или ты сам пойдешь?
Никита резко втянул носом воздух.
Одним взглядом и протянутой к нему рукой она вернула его в их сонный солнечный рай на троих. Нахлынули разом звуки и запахи летнего полдня, вспомнились разморенные поцелуи и сплетение тел, во рту возник соленый вкус капелек пота, которые он слизывал с тела Маруси.
Его словно что-то толкнуло в спину — к ней.
На ее орбиту, к его личному солнцу.
Теплому, настоящему, родному.
Он прижался к ее спине, зарылся лицом в облако волос и глубоко вдохнул запах, от которого дрожь прокатилась по всему телу и мучительно заныло в паху.
А может — в сердце?
Руки близнецов встретились на бедрах Маруси — одни скользили сверху вниз, другие — снизу вверх, задирая ее и без того короткую юбочку еще выше.
Они зажали ее между своими телами, обменялись поверх головы острыми, как лезвия, взглядами и склонились, целуя — один в губы, другой в шею.
— Оооооо! Какой разврат! — раздался голос забытой Изольды.
В нем как будто бы даже не было обиды, только знакомые Марусе мурлычущие нотки — совсем как у ее брата.
Она скользнула к их троице, поймала ладонь Никиты и переложила себе на талию, присоединяясь к танцу четвертой.
Марусе не понадобилось даже смотреть на Никиту — она лишь слегка повернула голову, и он уже убрал руку сам.
— Тебе жалко, что ли? — надула губы Изольда, обращаясь к Марусе, а не к нему, прекрасно понимая расклады власти в их многоугольнике. — Не жадничай! Или можешь взять моего брата! Развлечемся на пятерых. Я гибкая, мальчикам нравится.
Маруся бросила взгляд ей за спину — Данила стоял со скучающим видом, но неотрывно следил за их разборками. Хитрый, искоса, взгляд подсказал ей, что он прекрасно понимает, что за предложение сейчас делает его сестра и готов присоединиться по первому зову. Неужели они не впервые проделывают такие фокусы?
— Пошла вон, — сказала она спокойно, едва повернув голову к Изольде. — Они мои.
— Да? — с вызовом спросила та и подбоченилась.
— Да.
— А у мальчиков право голоса есть, или они резко каблуками заделались?
Маруся медленно опустила ресницы…
Подняла их — и Макар накрыл ее губы своими. Спустя пару секунд Никита нетерпеливыми пальцами коснулся ее подбородка, разворачивая к себе — и тоже поцеловал, скользнув языком между зубами так глубоко, что на мгновение у нее закружилась голова и вылетели из головы все соперницы на свете.
Это и был ответ.
44
Когда братья перестали соперничать за поцелуи Маруси, отвоевывая друг у друга ее губы, Изольды рядом уже не было. И Данила тоже растворился в разноцветной шумной толпе.
Но они даже не заметили.
Под медленный, вгоняющий в транс, ритм очередной композиции они танцевали втроем.
Вжавшись друг в друга телами так плотно, что стальные пряжки на поясах оставили следы на коже Маруси.
Ладонь Макара накрывала грудь под коротким топиком, и подушечка большого пальца шершаво поглаживала торчащий твердый сосок.