Бывшие. Измене вопреки (СИ) - Лето Лера. Страница 25

- Разорить компанию? Но тут все кристально чисто, я проверяла, наши юристы смотрели, Ахмедова лично копала и ничего не нашла. Подставу мы раскусим, раз ждем. Как еще можно навредить компании?

- О, Ахмедова, это которая гений в сером бизнесе? Ну, тогда в самом деле чисто, она умеет раскапывать грязное бельишко. Что еще… Сайт хакнуть, базы данных клиентов, вот это вот всё.

- Тут вроде тоже все надежно, Дима же с Фадеевым дружит, помнишь, в нашей параллели был коротышка такой? Мы в школе все вместе учились.

- Конечно, помню, это же тот компьютерный гений. Его рожа еще со всех столбов одно время смотрела. Слушай, вот же выпуск у нас удачный, да? Сколько светлых голов.

Когда я думаю про светлую голову, я сразу представляю Лёшу, который гордился тем, что он натуральный блондин, которых сейчас немного осталось.

Он на полном серьёзе говорил что-то о нордической красоте, которая в дефиците и сокрушался, что у меня волосы темные, ведь для генетики это шанс на шаг влево от блондинистого наследия. Бррр. Аж мурашки по коже, как же я долго терпела это всё, не понимая, что он буквально красным флагом с надписью «абьюзер» передо мной размахивал.

- Вернемся к нашим баранам. Одному конкретному. Что еще? – вопросительно смотрю на Аню. Давай, мегамозг, думай. Мы же два самых крутых аналитика нашей параллели.

- У нет на тебя ничего серьёзного? Фото, видео, может письма какие компрометирующие? Не подумай ничего плохого, я просто и со шкафами с толпой скелетов буду тебя любить, - Аня улыбается так лучезарно, что я тоже начинаю улыбаться.

- Никаких компроматов. Я чиста аки ангел, никаких грешков за мной нет.

Это правда, у меня была довольно правильная и честная жизнь, все по правилам, никаких темных делишек и особых потребностей. И сейчас я очень себе за это благодарна.

- Умница, детка. Тогда что, самый вероятный вариант – по информационной безопасности. Просто предупреди Фадеева и дело с концом, он профессионал. Ну и сама по темным переулкам не ходи.

- Меня обычно Дима отвозит. Кстати, где он? Опаздывает, - смотрю на часы, и правда, уже полчаса как должен за мной заехать. В груди шевелится непонятная тревога, ведь он никогда не опаздывает, даже на пробки время закладывает правильно.

Именно в этот момент телефон пищит, оповещая меня о новом сообщении, и я судорожно сглатываю. На экране высвечивается сообщение от Лёши.

«Передавай привет своему птенчику. Надеюсь, он себя хорошо чувствует.»

Сердце падает, я начинаю судорожно соображать, что делать дальше. Показываю сообщение Ане, и она тоже начинает судорожно искать варианты.

Все наши мысли были о нанесении вреда компании, но ни одна из нас не задумалась о нанесении физического вреда ее владельцу.

Димин телефон оказывается вне зоны доступа, после отъезда с выставки его никто не видел, а было это три часа назад. Я думаю о самом плохом, заламываю руки, Аня отпаивает меня водой и Валокордином, который раздобыла у кадров, утверждая, что он не мог сделать ничего серьёзного.

Этого просто не может быть. Это просто Лёша, да, со связями, да, какой-то неадекватный, но все еще не криминальный авторитет, а мальчик из хорошей семьи. Возможно, у него извращенное понятие о справедливости, но до членовредительства он дойти не должен. Я слушаю ее и пытаюсь не скатиться в истерику.

Спустя еще час, в мой кабинет заходит секретарь. Несколько секунд она вся собирается с духом, тем самым просто уничтожив мои нервы, как-то мнется, но потом все-таки находит слова.

- Алиса, Дмитрий в больнице.

Глава 33

Я не помню, как собираюсь, как еду в больницу, как спрашиваю, где находится Дмитрий Фёдоров. Клиника большая, явно платная, потому что внутри нет ничего похожего на наши обычные больницы. Я насмотрелась на них, когда мама сломала ногу в нескольких местах, со смещением и всеми пирогами, так что отлично помню все эти страшные душные коридоры с окошком в самом конце. Иногда даже с решеткой, наверное, чтобы не сбежали.

А тут явно кондиционеры, много окон и отличный свет, правда, совсем белый, но больница все-таки, ничего удивительного. Я пытаюсь думать о всякой ерунде, рассматриваю жалюзи, халаты медсестер, лишь бы не сойти с ума от волнения. Где ты, Дима? Что он с тобой сделал?

- А вы кем приходитесь пациенту? – спрашивает меня строгая дама в приемной.

- Я его девушка, - сиплю я и понимаю, что меня к нему, наверное, теперь не пустят. Пускают ведь только родственников, я ведь откуда-то это знаю, хоть и не помню откуда. Но в этот момент выражение лица женщины в больничном халате меняется на сочувствующее и это просто выбивает меня из равновесия.

И вот я стою перед палатой в полной панике и никак не решаюсь войти. А вдруг он при смерти? А вдруг у него множественные переломы? Мозг рисует мне ужасающие картины, в горле стоит ком, и я каждую секунду одергиваю себя.

Не плачь, Алиса. Нельзя плакать.

Толкаю дверь и захожу в двухместную палату, такую белую и светлую, что даже непривычно. Пищат какие-то приборы, а многочисленные трубки и проводки из них тянутся к единственному, почти полностью перебинтованному человеку.

Сердце падает опять, грудь стягивает железным обручем так, что невозможно дышать. Да ничего вообще невозможно, в этот момент мне кажется, что даже кровь перестала циркулировать в моем теле и просто застыла, как и дыхание, как и сердцебиение. Я просто стою и бессмысленно смотрю на человека на больничной койке, не в силах шелохнуться. Не плакать, Алиса. Нет.

Боже. Я встречалась с человеком, который сделал такое. И сделал это с человеком, которого я люблю, без всяких «наверное» и «не уверена». Это просто катастрофа, какой-то кошмарный сон, нелепый и ненастоящий.

Я делаю крошечный шаг, потом второй, и ловлю себя на мысли, что даже ноги задеревенели и совсем не идут. Ну давай, шаг, еще шаг.

Все же подхожу к кровати, дрожащей рукой касаясь кусочка незабинтованной кожи на его руке, очень осторожно, боясь сделать больно. Но вдруг понимаю, что он спит или без сознания.

Без сознания, ну как же так, а?

Лёша, сволочь, чертов садист и бандит, ну держись, ну я тебе сделаю… Все сделаю, чтобы разнести твою жизнь на тысячу кусочков. Ничем не погнушаюсь.

Я сжимаю кулаки до красных полумесяцев от ногтей на ладонях, но это совсем не отрезвляет, делает только хуже.

Слезы сами катятся по щекам, размазывая тушь и пудру. Плевать. Он все равно не может сейчас этого увидеть.

- Алиса? – произносит голос за моей спиной, и я вся напрягаюсь, застываю соляным столбом посреди палаты, не в силах даже вздохнуть.

Я не тороплюсь оборачиваться, потому что, стоит мне это сделать, и я узнаю, кто его обладатель. Вдруг я ошиблась? Вдруг воспалённое сознание играет со мной?

Зажмуриваю глаза напоследок и храбро оборачиваюсь.

Вот он, стоит в двух шагах от меня, Дмитрий Фёдоров, моя первая любовь и причина множества бессонных ночей, слёз в подушку и последних недель абсолютного, незамутненного счастья.

Тот самый, который вырос, возмужал, стал еще красивее и руководит компанией.

У него разбита губа, ссадина на скуле, сбиты костяшки пальцев, но он стоит на своих двух и даже улыбается.