Танец страсти - Мур Агата. Страница 7

Крис налил в стакан воды и протянул его Дженифер.

— Начнем сначала?

Господи, как же ей все это закончить?! Как уйти отсюда, сохранив достоинство и не потеряв брата?! Как пережить унижение?!

— Мяч на вашей половине.

Крис смотрел на Дженифер и думал о том, что никогда эта женщина не выглядела такой растерянной, такой уязвимой, такой беззащитной.

Он помнил ее другой. Помнил нежную бархатистость ее кожи. Помнил пьянящий запах ее роскошных волос. Помнил вкус ее мягких теплых губ и отзывчивость на ласки ее гибкого, жаждущего любви тела. Что он хотел тогда? Преподать ей урок? Научить ее тому, что следует опасаться мужчин, у которых на первом месте секс? А может, он хотел оставить на ней свою отметину, заклеймить ее как свою собственность в надежде, что она никогда не сможет смыть след его прикосновения, никогда не сможет забыть его?

Все получилось наоборот. Это она, Дженифер Кармайкл, вошла в его жизнь, она стала его проклятием, она неотступно преследовала его днем и ночью. Как избавиться от того, что живет в твоей крови? Как отказаться от того, ради чего живешь? Как излечиться от болезни, знакомой каждому и протекающей у каждого по-своему?

Впервые он увидел Дженифер девять лет назад, когда заглянул в бар, где веселилась небольшая компания студентов. Ребята перебрали лишнего и уже плохо соображали, что делают. Он собирался уходить, но тут увидел, как двое парней, явно не студентов, потащили одну из девчонок на улицу. Манкузо не любил вмешиваться в чужие дела, но девчонка была дочерью Рэймонда Кармайкла, человека, помогшего ему однажды в Кентукки.

Крису, не составило большого труда преподать подонкам урок, вытащить Дженифер из чужой машины и отвезти по адресу, подсказанному барменом. Вот тогда-то, укладывая ее на кровать, он и не устоял перед соблазном.

Один поцелуй, ничего больше. Но с этим поцелуем в Криса вошла самая страшная, самая неизлечимая болезнь, способная отравить мужчине всю жизнь.

У Криса были женщины. Он с удовольствием брал от них то, что они с готовностью предлагали, и отдавал то, чего у него было в избытке. Он ничего не обещал и предпочитал ставить точку сам, когда начинал чувствовать, что связь перерастает в отношения. До сих пор ни одна женщина не вызывала у него желания проснуться с ней утром в одной постели. Любовь — миф, выдумка слабаков, тех, кто не способен идти по жизни в одиночку, — в этом Крис был уверен.

Полгода назад он снова встретил Дженифер, но все его попытки добиться от нее хотя бы свидания заканчивались ничем. Ее неуступчивость еще сильнее разжигала желание, и тогда он сказал себе, что добьется ее любой ценой. И вот цель близка. Партия была подготовлена и разыграна наверняка, и Крис Манкузо уже предвкушал победу.

— Как только вы выполните названные условия, я поставлю свою подпись на соответствующем документе и деньги, все двести пятьдесят тысяч долларов, будут переведены на указанный вами счет.

Он говорил медленно и четко, как судья, зачитывающий приговор, и каждое слово отзывалось болью в сердце Дженифер.

— И когда же мне надлежит приступить к выполнению этих ваших условий?

Крис нахмурился.

— Мне не нравится ваш тон. Можно подумать, что секс со мной для вас наказание за грехи.

— Если вы полагаете, будто я могу ожидать от близости с вами какого-то удовольствия, то у вас больное воображение, — парировала она.

— Смелое заявление, — протянул Крис, пристально рассматривая ее, — хотя и абсолютно необоснованное. Вы же не знаете, какой я любовник.

Дженифер представила этого высокого мускулистого смуглого мужчину рядом с собой и на мгновение закрыла глаза. Инстинкт подсказывал, что перед ней искушенный мастер постельных забав, умеющий не только раздуть тлеющие в каждой женщине угли желания, но и уберечь себя от всепоглощающего пламени страсти.

Там, в непроницаемой тьме его глаз, таилась непоколебимая уверенность мужчины, знавшего все о самых сокровенных мечтах женщины.

Он смотрел на нее со спокойным любопытством, как смотрит на попавшую в искусно расставленные силки, очередную добычу бывалый охотник. Еще один трофей.

Дженифер поёжилась.

— Завтра я улетаю в Нью-Йорк и вернусь только в среду. Заеду за вами в семь часов. Приготовьте самое необходимое.

В среду? Дженифер быстро прикинула: в ее распоряжении оставалось два дня. Всего два дня. Целых два дня. О Боже. А может быть, чем скорее, тем лучше?

— Остальное? — Дженифер даже удивилась, услышав свой спокойный голос.

— Суббота. И следующий уик-энд. — Говоря это, Крис не спускал с нее глаз.

Дженифер ненадолго задумалась.

— Вы говорите, что переведете деньги на указанный мною счет… э-э-э… так сказать, постфактум. Я правильно вас поняла?

— Абсолютно.

— Но каковы гарантии того, что вы соблюдете условия договора?

— Мое слово.

Дженифер пришлось собрать все оставшиеся силы, чтобы сохранить самообладание и не разразиться истеричным смехом.

— Очень жаль, но так дело не пойдет.

Крис открыл стоявшую на столе коробку, вынул сигару, отрезал кончик и щелкнул золотой зажигалкой. Некоторое время он неспешно раскуривал сигару, потом глубоко затянулся и выпустил струю ароматного сизого дыма.

— Осознаете ли вы, насколько близко подошли к тому, чтобы исчерпать мое терпение?

— Вы же деловой человек, мистер Манкузо. Предлагаемый вами договор не выдерживает никакой критики.

Крис затянулся еще раз.

— Так вы мне не доверяете?

— Нет.

Ему ничего не стоило отказаться от сделки. Более того, именно так и следовало поступить. Двести пятьдесят тысяч долларов не такая уж маленькая сумма даже для человека, состояние которого исчисляется миллионами. Но ему не хотелось отказываться от игры, от того единственного, что еще заставляло его кровь бежать быстрее.

— Каких гарантий вы хотите?

Дженифер задумалась всего на секунду.

— Изложите все то, о чем вы говорили, на бумаге и поставьте подпись. Перечислите мои обязательства перед вами и ваши передо мной. Укажите даты. — Она перевела дыхание и медленно закончила: — Я верну вам этот документ в тот же день, когда вы переведете деньги на мой счет.

К ее удивлению, Крис не стал спорить, а положил перед собой лист бумаги, взял ручку и принялся писать. Закончив, он протянул лист Дженифер и откинулся на спинку кресла, попыхивая сигарой.

Дженифер, внимательно прочитала написанное, сложила лист вдвое и убрала в сумочку. Не заверенный нотариусом, этот документ не будет иметь большого веса в суде, но все равно это лучше, чем ничего.

На столе зазвонил телефон, и Дженифер воспользовалась моментом, чтобы закончить разговор. Крис, так и не сняв трубку, поднялся, проводил Дженифер до двери.

— Итак, среда, семь часов вечера.

У Дженифер едва хватило сил на вымученную улыбку.

— Не могу сказать, что буду ждать с нетерпением.

Оставив за собой последнее слово, она вышла в галантно распахнутую Крисом дверь, кивнула секретарше, и наконец оказалась в коридоре. Плохо понимая, где находится и что делает, Дженифер побрела к лифту. В ушах звучали последние слова Криса: «Среда, семь часов вечера».

В кабине лифта никого больше не было, и Дженифер казалось, что спуск продолжается вечность. Она посмотрела на себя в зеркало и удивилась, что выглядит почти так же, как час назад, когда поднималась во владения Криса Манкузо. Внизу тоже все было по-прежнему. Люди спешили домой, разговаривали, смеялись, как будто ничего не произошло. Никто, ни один человек, не остановился и не уставился на Дженифер. Никто не показывал на нее пальцем. Никто не бросил ей в спину обидное слово. Мир не обратил никакого внимания на ее драму. Миру было наплевать на то, что Дженифер Кармайкл продала себя Крису Манкузо. За двести пятьдесят тысяч долларов.

Дженифер не помнила, как дошла до стоянки, как села в машину, как повернула ключ зажигания.

И только войдя через четверть часа в свою квартиру, она вдруг поняла, что, будь мир другим, не таким безразличным, она вряд ли дожила бы до среды.