Потрясение грани (СИ) - Артюхов Олег. Страница 13

Нужная мне дверь нашлась в середине длинного коридора. Оставив стража снаружи, я вошёл внутрь и сразу натолкнулся на спину стоящего у входа Александра, который отошёл, пропуская меня. Елена сидела на кровати между родителями и успокаивала их. Её отец крепкий мужчина на вид лет сорока пяти старался держаться с достоинством, а мать стройная едва начавшая увядать красивая женщина с усталым выразительным взглядом больших грустных глаз и горестными складками в углах рта заметно нервничала. Она всё время поправляла на коленях платье, а другой рукой крепко сжимала руку дочери. Не смотря на внешнее спокойствие, родители Елены явно находились в состоянии сильнейшего потрясения.

–…ничего не успели спасти. Еле выскочили, в чём были, – отец Елены как будто нас не видел и говорил сам с собой.

Елена тихонько уговаривала родителей, по очереди прижимаясь то к отцу, то к матери. Вскоре они все успокоились и затихли. Подняв глаза, Елена увидела меня, встала, взяла за руку и тихо, но уверенно проговорила:

– Мам, пап. Это Антон. Он мой большой друг и любимый человек. Мы только что из деревни от дедов, где произошли очень серьёзные события. Антон, познакомься. Это мой папа Фёдор Семёнович и мама Ольга Ивановна.

Я подошёл, пожал крепкую руку её отца и поцеловал руку её матери.

– Здравствуйте. Я понимаю, как вам сейчас тяжело, а потому прошу разрешить мне вам помочь.

Фёдор Семёнович недоумённо поднял на меня глаза и пожал плечами:

– Даже не знаю… чем тут поможешь… А, впрочем, пожалуйста.

В гостиничном номере присутствовали только свои, поэтому я не стал таиться и достал скипетр. Чудесному прибору сегодня предстояло поработать ещё раз. Он удлинился, лопасти раскрылись, пришли в движение и через несколько секунд в сплошном мерцающем круге начал светиться жёлто-зелёными переливами трёхгранный наконечник. Потрясённые зрелищем родители Елены во все глаза разглядывали артефакт, и мне не составило труда провести короткий восстановительный сеанс. Буквально через пару минут мои пациенты уже оживлённо суетились и бодро тараторили о своих переживаниях. Улыбнувшись, я сунул скипетр за пояс, вскользь заметив благодарный взгляд Елены.

Отлично понимая, что времени у нас нет, я взял инициативу в свои руки.

– Прошу прощения за самовольство, но я полагаю, что вам Фёдор Семёнович и вам Ольга Ивановна нужно срочно покинуть Москву. Здесь стало слишком опасно. Грядут грозные времена, которые не пощадят никого, и в первую очередь людей непричастных. Ваша безопасность добавит нам с Еленой свободы, а это сейчас очень важно. Насколько я понял, имуществом вы не обременены, и сборы много времени не займут. Александр организует ваш переезд в село Лошаки, а также охрану семьи вашего старшего сына и возвращение младшего. – Страж кивнул головой и вышел из номера.

Спустя полчаса большой автомобиль, сверкнув на солнце чёрным глянцевым боком, свернул за угол и скрылся из вида, увозя родителей Елены на Дон. Мы ещё смотрели ему вслед, а за спиной уже начал вежливо покашливать Александр:

– Кх-м. Антон Владимирович и вы Елена Фёдоровна прошу в машину. Надо побыстрее отсюда убираться. Мы серьёзно засветились на пожарище. Место, куда мы направляемся вполне безопасно, но для надёжности придётся немного попетлять. Прошу не волноваться. Нас прикроют три группы.

– Конечно. Я целиком на вас полагаюсь. Кстати кое-что приобретём по дороге.

– Не беспокойтесь, всё необходимое есть в доме.

– Тогда поехали.

Я широко распахнул дверь машины и подал Елене руку. Она вздохнула и покорно забралась на заднее сиденье.

Проехав по Тверской, мы свернули на площадь Белорусского вокзала. И вновь, не смотря на пережитое происшествие, я, не отрываясь, смотрел в окно и не переставал удивляться поразительным переменам в моём родном городе. Удобные развязки, туннели, эстакады, съезды, стояночные площадки, подземные парковки и специальные переходы для инвалидов удивительным образом сочетались со знакомой архитектурой, Триумфальной аркой и статуей незнакомого человека на площади. Поражало обилие зелени, цветов и ухоженных деревьев. И, чем больше я смотрел в окно автомобиля, тем больше понимал разницу между столицей Российской Федерации и столицей Великого Российского Союза.

Миновав Фили, мы выбрались на городскую окраину и вкатились в пригородный дачный посёлок Мещерский. Нырнув в паутину пересекающихся улочек и переулков, мы немного покрутились и остановились у невзрачной деревянной калитки, скромно проглядывающей между густых зарослей облепихи. Александр скрылся внутри и из-за забора тут же раздался басовитый лай.

– Заходите, – донёсся его голос, – собаки закрыты.

Мы с Еленой осторожно вошли внутрь и увидели в просторной сетчатой вольере двух огромных собак неизвестной породы. Александр что-то им сказал, и они приблизились.

– Это умные псы, прирождённые охранники. Я сейчас вас познакомлю. – Он обернулся и на полном серьёзе заговорил с собаками: – Слушайте, ребята, меня внимательно, это ваш новый хозяин. Антон Владимирович, протяните им руку.

Немного опасаясь, я приблизился. Собаки обнюхали руку и внимательно уставились на меня. Ей богу, в их глазах промелькнуло что-то человеческое. Я посмотрел им прямо в зрачки, они заскулили и замахали хвостами. Есть контакт. Потом они обнюхали руку Елены и начали к ней ластиться.

Занимаясь с собаками, я между делом осматривал территорию. Весь периметр высокого забора сплошь зарос облепихой и диким колючим шиповником, но зато внутренняя площадь имела довольно ухоженный вид и представляла собой мягкий ковёр из травы. В середине участка возвышалась громадина трёхэтажного дома с высокими фундаментом, окнами и мансардой. Серые, изъеденные солнцем и дождями стены этого нелепого сооружения, похоже, со времени постройки не знали ремонта и в полной мере соответствовали тёмно-серому, сплошь покрытому пятнами мха старому шиферу крыши.

По мощёной жёлтым кирпичом тропинке мы обогнули мрачное строение и сзади через открытую веранду вошли внутрь. На этом маскировка закончилась, поскольку изнутри дом оказался настоящим шедевром дизайна, а от вида стильной обстановки мы с Еленой просто опешили.

Из большой уютной прихожей, к которой примыкали шикарная туалетная комната, раздевалка и сторожка, мы прошли в просторную гостиную, стилизованную под старину. Боковые стены с узкими витражными окнами сплошь покрывали гобелены. Открытые стропила и балки необычно высокого потолка удачно гармонировали с большим очагом, занимающим половину противоположной стены. Его обрамляло старое железо решёток и светильников, а с обеих сторон выделялись четыре двери, ведущие в кабинет, гостевую комнату, туалет и на кухню. В центре гостиной большая кованая люстра освещала длинный стол с дюжиной высоких стульев. Ближе к камину толстый ковёр окружали четыре кожаных кресла и два столика между ними. Сразу от арки входа в гостиную на второй этаж поднимались внутренние лестницы с резными поручнями. Наверху находились четыре спальни, с душевыми и туалетными комнатами.

– Это ваш дом. Располагайтесь и устраивайтесь, – с довольным видом сообщил Александр.

Я озадаченно оглядел роскошное убранство гостиной и задал внезапно возникший вопрос:

– Саша, скажи прямо, этот дом кому-то принадлежал до… нашего прибытия. Кто-то его покинул, чтобы мы здесь обосновались? Если так, то мы будем очень аккуратными жильцами, чтобы не огорчить хозяина.

– Ну, что вы, Антон Владимирович. Это резервная конспиративная точка, и с этого момента – дом ваш, и только ваш. А вы что подумали?

– Да, так, ничего. Всё нормально.

– Если вам это важно, то документы на владение лежат в секретере в вашем кабинете. Обживайтесь, а я вынужден пока вас покинуть. Дела.

– Без проблем. Кстати, Саша, мне сегодня в восемь вечера нужно быть на Чистых Прудах.

– Ясно. Ровно в девятнадцать ноль-ноль у калитки будет стоять авто с тремя людьми. Всего доброго. До вечера.

Он вышел из гостиной, и мы с Еленой остались вдвоём. Она чмокнула меня в щёку и отправилась знакомиться с домом. А я снял и сложил на столе артефакты, и, стягивая на ходу рваный и запылённый камуфляж, отправился в душ. Чистый и переодевшийся в новый летний костюм я вернулся в гостиную, опустился в удобное кресло и задумался.