Потрясение грани (СИ) - Артюхов Олег. Страница 39

Недовольно поджав губы и насупившись, «вояки» доели рыбу и выбрались из-за стола, а я, посмеиваясь, вышел следом за ними.

На ночёвку мы устроились в гостевых апартаментах городского храма, тех самых небольших глинобитных пристройках, прилепившихся к восточной стене. Закрыв циновками проёмы окон и двери, я завалился на набитый пальмовым волокном плетёный из тростника тюфяк, и моментально заснул без снов и сновидений.

Разбудило меня на рассвете пение петухов, и, очнувшись, я долго не мог сообразить, где нахожусь. По своей многолетней привычке я быстро встал, и тут же расстроился, вспомнив, что здесь серьёзные проблемы с водой, и душ отменяется до лучших времён. Разглядев в углу широкую посудину для умывания, я заглянул в неё и не решился использовать по назначению. Осторожно пробравшись к выходу мимо спящих ребят, я откинул циновку и вышел во двор. Местный туалет мало чем отличался от любого деревенского, но вместо очка здесь были две толстые жердины, на одну, свесив зад, садишься, за другую держишься, а, вместо бумаги, извините, корзина с мягкой травой.

Колодец я отыскал в полусотне метров на площади. Возле аккуратно сложенного каменного кольца командовал смотритель воды, чтобы кто ни попадя не совался в священный источник жизни. Воду он доставал большой деревянной бадьёй и поочерёдно разливал в два жёлоба. Направо для животных, налево для людей. В ранний час площадь пустовала, и я позволил себе кощунство умыться в проточной воде, показав смотрителю знак Энки. Он поморщился, но перечить не стал.

Посвежевший и бодрый я кружным путём направился обратно в ночлежку, наблюдая по дороге утреннюю жизнь древнего города.

Местные жители явно не страдали от избытка одежды. Набедренные повязки, а также плетённые из соломы наплечники и головные уборы укрывали их загорелые до цвета шоколада тела. Немногие имели кожаные сандалии, шляпы и короткие накидки. Я понимал, что это рабочий люд, и никакой роскоши в их одежде не могло быть по определению. Наверняка за стенами храма и в богатых кварталах картина была иной.

На другой стороне площади я заметил движение и подошёл. Не смотря на раннее утро, здесь уже во всю кипела работа. Я смотрел на неизвестную сторону жизни древнего мира и искренне жалел о том, что этого не видит Елена.

У городской стены под пальмовым навесом работал гончар, медленно вращая массивный каменный круг с глиняной заготовкой. Покосившись на меня, он что-то проворчал, плюнул в сторону и быстрее заработал ногами.

Две полуголые прачки, стоя на коленях, шмыгали на ровном камне какое-то тряпьё. Я присел неподалёку, глядя на их работу, а они, хихикая, как ни в чём ни бывало, продолжали стирать. Одна из них побойчее явно взялась кокетничать, томно улыбнувшись, поднялась, отошла к столбу и без тени смущения широко расставив ноги, стоя, шумно помочилась. Крякнув, я покрутил головой и направился дальше.

Пройдя мимо птичника, в котором в двух загонах кудахтали пёстрые куры, я увидел двор с большой хлебной печью с круглым дымящимся отверстием спереди. Один из пекарей подбрасывал в топку поломанные сучья, а другой рядом месил ногами тесто в выдолбленном в известняковой глыбе углублении. Меня это настолько поразило, что я не мог пройти мимо этого зрелища, и только окрик истопника, угрожающе поднявшего большую корявую палку, заставил меня ретироваться.

В городе жизнь шла своим чередом, и мне в ней места не было. Насколько я понял, зевак здесь не любили.

С любопытством озираясь, я вернулся в ночлежку, где обнаружил продолжающих беспечно дрыхнуть моих стражей. Растолкав парней, я устроил им подъём, и вскоре мы уже сидели в знакомой харчевне и с удовольствием поглощали горячие ячменные лепёшки с козьим молоком. Очередные намёки о нападении на базу Элиотов, я пресёк сразу и решительно, желая задавить глупый замысел в зародыше. Мои вояки опять нахмурились и замолчали.

После завтрака утренняя свежесть и низкое солнце могли бы кого угодно настроить на благодушное настроение, но я буквально изнывал в ожидании посыльного от Энки, и, когда появился хранитель Маршар, я встретил его, как родного. Однако в ответ на мои вопросы он развёл руками и просил подождать. Я недовольно поморщился и, не желая коротать время в душном городе, сообщил Маршару, что отправляюсь к реке. Кивнув в ответ, хранитель торопливо зашагал в сторону Пирамид, а я увлёк обиженных ребят к пристани, попутно заговаривая им зубы.

Полноводный Нил блестел и переливался в ярком солнце на фоне ослепительно голубого неба, и лёгкий ветерок волновал густые заросли папируса, широкой зелёной полосой окаймившего берег. Возникло желание окунуться, но тутже пропало от воспоминаний о здешних крокодилах, имеющих отменный аппетит и скверный характер.

Я разулся, скинул лишнюю одежду, устроился на тёплых ступенях и залюбоваться изумительным видом. Постепенно завязался разговор о моём мире. Ребята внимательно слушали, а я говорил и говорил.

Глава 13

За оживлённой беседой два часа прошли незаметно, и мы проболтали бы ещё столько же, но со стороны города вдруг накатила тугая волна тревоги и, как гильотина, отсекла благодушное настроение.

Споткнувшись на полуслове, я поднялся на ноги, обернулся и изменённым взором вгляделся в замутнённые лёгкой дымкой городские окраины. На первый взгляд в красно-оранжевых всполохах тревожно-агрессивных эмоций там происходила какая-то непонятная суета. Однако, внимательно присмотревшись, я увидел, что движение имеет определённый смысл и направление: вооружённые горожане группами и поодиночке спешили к Пирамидам.

Вот уж кого не нужно было высматривать, так это хранителя Маршара, который, размахивая своей красной шляпой, торопливо семенил по дороге в нашу сторону. Не дожидаясь его, я быстро оделся.

– Враг в одном дневном переходе, – прокашлял запыхавшийся хранитель, чуть отдышался и продолжил. – Объявлен сбор войска и ополчения. Повелитель Энки приказал доставить тебя к нему.

Мы переглянулись и поспешили к Большой Пирамиде, возле которой на площади уже волновалась толпа. Большинство ополченцев имело лёгкое вооружение, но каждый третий мог похвастаться вполне приличным для этого времени и климата оружием и доспехом. Неподалёку от входа происходил развод командирского состава. Из шеренги отлично вооружённых воинов один за другим выскакивали командиры и бежали к сгрудившимся ополченцам. Буквально на глазах толпа вооружённых горожан превращалась в организованную армию, состоящую из отрядов по 60 человек – сексагентурий.

Ближе к Пирамиде разместились два отряда стражей-полукровок, имеющих однотипную и надёжную экипировку: полуметаллический доспех, сферические медные шлемы, длинные копья, кривые мечи типа хопеш, круглые обитые металлом щиты. Отдельно стояли до зубов вооружённые гвардейцы Энки и Мардука-Ра, одетые в чёрный и красный цвета соответственно.

Приметив между Пирамидами небольшой ступенчатый подиум, я забежал наверх, чтобы оглядеть окрестности. С возвышенной площадки стали хорошо видны городские кварталы. Там около храма суетились люди, таскающие корзины и тюки. По южной дороге вдоль реки потянулся караван, состоящий из гружёных поклажей ослов.

Не желая слушать недовольные возгласы хранителя Маршара и навлекать гнев Энки, я спустился вниз и поспешил в сторону Большой Пирамиды. Попутно я заметил, что часть вооружённых отрядов двинулась по дороге вслед за караваном, две сексагентурии направились в сторону пристани, а остальные продолжали перестраиваться на месте. В самих Пирамидах происходило незаметное снаружи, но видимое изменённым зрением движение. Там сновали и перемещались защитники, распределяясь по периметру на средних и нижних уровнях.

– Антон, – обернувшись на ходу, я увидел, что Ларак указывает на боковую дорожку, по которой к нам кто-то бежал. Я остановился и дождался гонца. Им оказался стрелок нашего шема.

– Поломку удалось исправить, – проговорил он, вытирая пот.

– Очень хорошо.

– Надо улетать, – неуверенно проговорил Ларак, – мы можем здесь крепко завязнуть, и потеряем драгоценное время.