Люди среди нас. Обычные люди. Часть 1 (СИ) - Горин Андрей. Страница 22

Скажем прямо, романтики не получилось. Всё пошло как-то скомкано. Всё-таки человек упряма скотина и если такой говнюк, как Лео вбил себе в голову, что удовлетворение ему приносит только секс с мужчинами, то даже с моими способностями долго морочить голову ему было затруднительно. Поэтому, после того как мы поднялись в его весьма нескромные апартаменты, прошло совсем немного времени до того, как мы занялись сексом. Засранец поимел меня два раза, ну или я его. Тут с какой стороны посмотреть на всё это безобразие. Но всё когда-нибудь кончается и сейчас Лео лежал обнажённым на широкой кровати, и на лице его постепенно проступало выражение удивления и неправильности происходящего. Я же выжидала, пока мне на смартфон придёт видеофайл смонтированной записи наших непотребств, полученных с заранее установленных нашими спецами в любовном гнёздышке Лео видеокамер. Наконец, Лео рывком сел на кровати и уставился на меня подозрительным взглядом и в этот момент наконец звякнул мой айфон сигнализируя, что видео пришло. Начиналась главная и самая опасная часть нашей авантюры.

— Ты кто такая? И что со мной происходит? — начиная подозревать неладное агрессивно вопросил греховодник.

— Друг! — коротко ответила я.

— Ещё раз спрашиваю, кто ты такая?! И что тебе надо?! — уже угрожающим тоном процедил Лео.

— Возможно, начинающий режиссёр и одновременно порноактриса, — пошутила я. — Скажи Лео, любишь ли ты кино?

— При чём тут кино? — недоумённо вопросил он.

— На посмотри, одно любопытное видео. Может быть, кого-нибудь узнаешь, — кинула я ему на кровать смартфон, предварительно запустив полученное видео.

Лео неохотно взял смартфон и уставился на экран. Через минуту лицо его побагровело, и он злобно оскалился.

— Дура! Тупая шлюха! Ты что меня шантажировать решила. Ты не понимаешь, с кем ты связалась и что я с тобой сделаю. Ты уже труп! — заорал он.

— Лео. Лео, — укоризненно протянула я. — Это же всего лишь копия. — Ну, подумай сам, какой смысл меня убивать? Придут другие люди. Запись ведь никуда не денется.

— Ты что дура? — насмешливо вопросил Лео. — Чем вы собрались меня шантажировать? Этой дурацкой записью? У нас свободная страна и записью постельных сцен никого не удивишь. К тому же с моей репутацией. Только такая дура не знает, что я гей. Куча народу это знает и в нашей стране к этому относятся снисходительно. А уж обычный секс, пусть и со шлюхой это даже не смешно.

— Вероятно, Вы правы, что большинство людей снисходительно отнесётся к Вашим милым шалостям, но относится ли к ним Ваша жена. Мне кажется, что Валери Мартен не останется равнодушной к вашим шалостям с како-то, как Вы выразились шлюхой. А без денег и политического влияния её семьи, Ваша политическая карьера будет скоропалительно окончена. Да и сами Вы очень быстро превратитесь в нищего, уж Ваша жена об этом обязательно позаботиться.

— Вижу, Ваша шайка хорошо подготовилась. И чего же Вы хотите? Разумеется, денег. Сколько?

— Ах, Лео…Лео. Вы просто несносны. Как можно было заподозрить нас в такой пошлости. Всё, что мы хотим — это Вашей дружбы.

— Сука! — цедит Лео. — Значит, это не просто шантаж, а вербовка. Вот только Вы ошиблись. Семейство моей жены слишком много вложило в эту предвыборную компанию и им нужен свой человек в новом кабинете министров. И заменить меня некем. Поэтому они заткнут Валери рот, ради тех возможностей, которые им даёт присутствие своего человека в команде нового президента. Поэтому я, пожалуй, рискну. А вот ты будешь умирать долго и нехорошо. Уж это я тебе гарантирую. Ты просто не знаешь с какими людьми я связан.

А вот это уже опасно. Разговор начинает сворачивать не в ту сторону. Лео на взводе и сейчас может совершить непоправимую ошибку, кликнув охрану. Мы то как раз в курсе с какими людьми он связан и если он вдруг решит захватить меня и передать людям Пети Ренье, то здесь начнётся бойня. И не факт, что людям, которые меня страхуют, удастся вовремя меня отбить. Поэтому приходится пускать в ход предпоследний козырь, доставая туза из рукава.

— Если Вы имеете в виду Вашего сердечного друга месье Пети Ренье, то я бы на вашем месте не советовала Вам обращаться к нему за помощью, — с равнодушным видом говорю я.

— Это ещё почему? — подозрительно спрашивает Лео, явно неприятно удивлённый нашей осведомлённостью.

— Потому, что месье Ренье человек тонкой душевной организации и чрезвычайно ранимая натура. Ваша измена с како-то там шлюхой разобьёт его любящее сердце. Как Вы думаете? Что он сделает с Вами?

Лео только сопит, сверля меня ненавидящим взором.

— Ваш любовник паталогический садист и психопат, возглавляющий гангстерскую организацию отъявленных подонков, для которых человеческая жизнь ничего не значит, — безжалостно говорю я. — Он не просто Вас убьёт. Ваша смерть будет мучительной. Что Вы вообще о нём знаете? Вы думаете, что Вы первый его любовник. Знаете ли Вы, что произошло с двумя Вашим предшественниками, очень милыми молодыми людьми.

— Это всё ложь. Досужие сплетни, и не более того, — неуверенно отвечает Лео.

— Не будьте так наивны, Вам это не идёт. Ваш доморощенный гангстер с детства боготворит американскую мафию, он вырос на фильмах о Коза Ностре и “Крёстный отец” его любимый фильм. И у него есть один пунктик. Он вычитал, что в 30-е годы прошлого века гангстеры Нью-Йорка применяли очень оригинальный вид наказания для провинившихся. Они вывозили их на катере в Гудзонов залив, затем ноги несчастного помещали в глубокий тазик, в который наливали быстротвердеющий бетон. Когда раствор застывал, провинившегося отправляли за борт, пообщаться с рыбами, где он медленно опускался на дно. Этот способ получил название “бетонная обувь”. Пети Ренье, настоящий фанат этого способа, он считает, что такое поведение равняет его с великими гангстерами прошлого.

Так вот, оба его молодых любовника, которые были до Вас, окончили свою жизнь именно таким способом, в мутных водах Сены. Хотя они были, в общем-то, ни в чём не виноваты. Просто они уже надоели Вашему другу и ему хотелось чего-то новенького. И даже если бы не наша встреча, то просто подумайте, как давно длится Ваша связь. И что будет, когда он решит, что пришла пора с Вами расстаться. Пети Ренье не тот человек, который позволит, чтобы то, что принадлежало ему ранее, стало достоянием кого-то другого. Считайте, что Вы уже мертвы и это только вопрос времени. Дружба с нами это Ваш единственный шанс избежать печального конца. Мы можем устранить эту угрозу вместе с её носителем. Устранить раз и на всегда. На что только не пойдёшь ради дружбы.

Лео чувствует себя несчастным и одиноким. И таким беззащитным. То, что он стоит предо мной обнажённым, только усугубляет это неловкое чувство и он бросается торопливо одеваться. Лео думает, что одежда придаст ему уверенности и защитит его от опасности. Суетливо одевшись, он валится в кресло у сервировочного столика и дрожащей рукой наливает себе полный бокал коньяка. Сделав несколько глотков, он немного успокаивается и задаёт вопрос:

— Кого Вы представляете?

— Неужели так сложно догадаться? Мы великая нация и Мы верим в бога (на американских однодолларовых купюрах на обратной стороне написано "in god we trust", мы верим в бога или в боге наша правда), — шучу я.

В глазах Лео начинает появляться понимание. Потом он наведёт справки и узнает, что я гражданка США. Представляться сотрудниками ЦРУ при вербовке это обычная практика наших спецслужб, объект вербовки гораздо охотнее идёт на сотрудничество с представителями Америки. Мысль о том, чтобы быть завербованными Российской разведкой их откровенно пугает. И я по глазам Лео вижу, что сотрудничество с такой могущественной организацией, как ЦРУ внушает ему надежду. И кроме того, ведь нет ничего плохого в том, чтобы оказать помощь главному союзнику Европы и Франции. Но Лео чертовски осторожен и потому пытается меня прощупать.

— Сказать, можно что угодно. Обещания в наше время ничего не стоят. Пети Ренье очень серьёзный человек и организация, которая за ним стоит, очень могущественна. Чем Вы можете подтвердить, что вы располагаете соответствующими возможностями? — спрашивает он, ставя полупустой бокал с коньяком на столик возле себя и впиваясь в меня напряжённым взглядом.