Собрание сочинений в 15 томах. Том 5 - Уэллс Герберт Джордж. Страница 8

— Я думал, это случай, когда должен вмешаться епископ. Но здесь, я вижу, будет уместней вмешательство психиатров.

— Пойдите и посмотрите, Мендхем!

— Но ангелы не существуют.

— Мы учим людей другому, — сказал Викарий.

— Не существуют как материальные тела, — уточнил Помощник.

— Все-таки пойдите и посмотрите сами.

— Не хочу я смотреть ваши галлюцинации… — начал Помощник.

— Я ничего не смогу объяснить, пока вы не пойдете и не посмотрите на него, — сказал Викарий. — Ничто другое на небе или на земле так не похоже на ангела, как этот человек. Вы просто должны увидеть его, если хотите понять!

— Я не хочу ничего понимать, — сказал Помощник. — Не хочу по доброй воле идти на то, чтобы меня морочили. Скажите сами, Хильер, что это, если не попытка меня обморочить?.. Фламинго! Как бы не так!

Ангел допил чай и теперь стоял у окна, задумчиво глядя вдаль. Старая церковь в глубине долины, озаренная заходящим солнцем, казалась ему очень красивой, но он не мог понять, что означают могильные камни, выстроившиеся рядами по косогору за церковью. Когда вошли Мендхем с Викарием, он обернулся.

Мистер Мендхем мог с полным удовольствием нагрубить своему патрону, как он грубил прихожанам, но не тот он был человек, чтобы нагрубить приезжему. Он поглядел на Ангела, и версия о «неизвестной даме» сразу отпала. Красота Ангела была слишком явно красотою юноши.

— Мистер Хильер сообщил мне, что вы изволите… э… как ни странно… называть себя Ангелом?

— …Что вы Ангел, — поправил Викарий.

Ангел поклонился.

— Вот я и пришел, — сказал Мендхем. — Как-никак любопытно поглядеть.

— Очень, — сказал Ангел. — Черный цвет и самая форма.

— Простите, как?

— Черный цвет и хвостатая одежда, — повторил Ангел. — И нет крыльев.

— Именно, — сказал Мендхем, хотя и был в полном недоумении. — Мы, естественно, любопытствуем узнать, как и почему вы появились в деревне в таком оригинальном костюме.

Ангел поглядел на Викария. Викарий схватился за подбородок.

— Понимаете… — начал Викарий.

— Пусть он сам объяснит, — сказал Мендхем. — Прошу вас.

— Я только хотел помочь… — начал снова Викарий.

— А я не хочу, чтобы вы помогали.

— Тьфу ты! — буркнул Викарий.

Ангел переводил взгляд с одного на другого.

— У вас пробежало по лицам такое шершавое выражение! — сказал он.

— Видите ли, мистер… мистер… не знаю, как вас зовут, — сказал Мендхем уже не столь медоточивым голосом. — Дело обстоит так: моя жена, или, точнее говоря, четыре дамы играли в лаун-теннис, когда внезапно вы наскакиваете на них; да, сэр, вы наскакиваете на них из кустов рододендрона в полном неглиже. Вы и мистер Хильер.

— Но я же… — вмешался Викарий.

— Знаю. В неглиже был этот джентльмен. Я, разумеется (это — мое естественное право), должен потребовать объяснений! — Голос его загудел органом. — И я требую объяснений!

Ангел тихо улыбнулся на его гневный тон, на грозную позу, когда Мендхем вдруг скрестил руки на груди.

— Я в этом мире недавно… — начал Ангел.

— Девятнадцать лет по меньшей мере, — сказал Мендхем. — В такие годы пора бы знать приличия! Это не оправдание!

— Могу я сперва задать вам один вопрос? — сказал Ангел.

— Да.

— Вы думаете, я Человек — подобно вам самим? Как подумал тот клетчатый?

— Если вы не человек…

— Еще один вопрос. Вы никогда не слышали об ангелах?

— Не советую вам подносить мне эти россказни! — предупредил Мендхем, возвращаясь к своему привычному крещендо.

— Но, Мендхем, — вмешался Викарий. — У него же крылья!

— Очень вас прошу, дайте мне поговорить с ним, — оборвал его Мендхем.

— Какой вы смешной! — сказал Ангел. — Что я ни скажу, вы меня перебиваете.

— Что же вы хотите сказать? — снизошел Мендхем.

— Что я в самом деле ангел…

— Чушь!

— Вот и опять!

— Вы лучше расскажите мне по чести, как вы очутились в кустах рододендрона в саду Викария Сиддермортонского прихода в том виде, в каком вы были. И в обществе самого Викария! Будьте любезны забыть вашу нелепую выдумку!..

Ангел пожал крылами.

— Что с ним, с этим человеком? — спросил он Викария.

— Мой милый Мендхем, — сказал Викарий, — я мог бы в двух словах…

— Кажется, мой вопрос достаточно ясен.

— Но вы не говорите, какой вам нужен от меня ответ, а если я отвечаю другое, вам не нравится.

— Чушь! — снова буркнул Мендхем. Потом опять повернулся к Викарию.

— Откуда он взялся?

Викарию стало страшно. К этому времени его вновь одолели сомнения.

— Он говорит, что он Ангел! — сказал Викарий. — Почему вы не хотите его выслушать?

— Ангел никогда не напугал бы четырех дам…

— Ах вот что вас так огорчило! — сказал Ангел.

— Достаточная, по-моему, причина! — объявил помощник Викария.

— Но я же не знал, — сказал Ангел.

— Нет, уж это слишком!

— Я искренне сожалею, что напугал тех дам.

— Еще бы вам не жалеть! Но я вижу, мне ничего от вас не добиться, от вас обоих. — Мендхем направился к двери. — Я уверен, в этом деле кроется что-то постыдное. А то почему бы вы не рассказали напрямик все как есть? Сознаюсь, вы меня озадачили. Чего ради в наш просвещенный век вы мне рассказываете вдруг эту фантастическую, эту неправдоподобную историю об ангеле, не возьму в толк! Какая вам польза от нее?

— Но постойте же и взгляните на его крылья! — молил Викарий. — Уверяю вас, он крылатый!

Мендхем уже взялся за ручку двери.

— С меня довольно и того, что я видел, — сказал он. — Вы, может быть, просто затеяли глупую шутку, Хильер?

— Ну что вы, Мендхем! — укорил Викарий.

Помощник остановился в дверях и поглядел через плечо на Викария. Он дал волю всему, что накопил против него за долгие месяцы.

— Не понимаю, Хильер, почему вы решили стать священником? Хоть убей, не понимаю! В воздухе носятся всевозможные веяния — социальные движения, экономические преобразования, женское равноправие, рационализация одежды, воссоединение христианских церквей, социализм, индивидуализм, права личности — все эти волнующие вопросы дня… Мы все — последователи Великого Преобразователя. А вы, вы набиваете птичьи чучела и повергаете в ужас дам своим полным пренебрежением к…

— Что вы, Мендхем… — начал Викарий.

Помощник не желал его слушать.

— Вы позорите свой сан вашим легкомыслием!.. Но это — пока только предварительное следствие, — добавил он с угрозой в зычном голосе и тут же (громко хлопнув дверью) вышел вон.

— Люди все такие странные? — спросил Ангел.

— Я в трудном положении, — сказал Викарий. — Понимаете… — Он запнулся, ища помощи у подбородка.

— Начинаю понимать, — сказал Ангел.

— Никто не поверит.

— Понимаю.

— Будут думать, что я говорю неправду.

— И что же?

— Мне это будет очень больно.

— Больно!.. Боль, — сказал Ангел. — Нет, я надеюсь, не будет.

Викарий покачал головой. Уважение прихожан составляло до сих пор всю радость его жизни.

— Понимаете, — сказал он, — все бы выглядело куда более приемлемо, если бы вы говорили, что вы просто человек.

— Но я не человек, — сказал Ангел.

— Да, вы не человек, — подтвердил Викарий. — Так что не выйдет…

…Здесь, знаете, никто никогда не видел ангела, не слышал об ангелах, кроме как в церкви. Если бы вы избрали для своего дебюта церковную кафедру во время воскресной службы, — все могло бы повернуться иначе. Но теперь уже не изменишь… (Тьфу ты!) Никто, решительно никто в вас не поверит!

— Надеюсь, я вам не доставляю неудобства?

— Нисколько, — сказал Викарий. — Нисколько. Вот только, что… Разумеется, может выйти не совсем удобно, если вы станете рассказывать слишком неправдоподобную историю. Я бы позволил себе посоветовать вам (Гм!)…

— Да?

— Видите ли, люди в этом мире, поскольку они сами люди, почти неизбежно будут видеть в вас человека. Если вы станете утверждать другое, они просто объявят, что вы говорите неправду. Только исключительные люди ценят исключительное. В Риме следует… ну… немного считаться с римскими предрассудками и говорить на латыни. Увидите, так будет лучше для вас же…