Воин забвения. След бури - Счастная Елена. Страница 17

– Отправим несколько человек искать дорогу, – он остановился. – Всем войском по лесу таскаться не станем. Пусть парни пока передохнут.

– Так будет лучше всего, – согласился Бажан.

– Прикажи сотникам подобрать людей. Человек пятерых – не больше.

Воевода кивнул и громко, так, что едва не заложило уши, кликнул сотника Варея, который как раз ходил поблизости. Тот выслушал приказ и без промедлений отправился исполнять. Бажан собрался было уходить вслед за ним, но Драгомир его окликнул.

– Зачем ты послал ко мне Младу? Знаешь ведь, что у неё особое задание.

– Думается мне, ты её сильно увидеть хотел всё это время, – воевода почесал мокрую от снега бороду. – Не знаю уж, почему. И не скажу, что мне это нравится. Но вижу, что рядом с ней тебе как будто… легче становится. Вот и послал. А вельд никуда не денется.

– С чего ты взял, что я хотел её увидеть? Что за вздор?

– Вздор-не вздор, а вон, подскочил ты, как ужаленный. Разве не хорошо?

И правда, а он и не заметил, как уныние и тягостную тревогу последних дней как рукой сняло. Только дело тут могло быть попросту в отступившем ненастье. Драгомир прищурился, разглядывая Бажана. Тот старательно отводил взгляд. Видно, не обошлось здесь без Хальвдана, который единственный из ближников знал о том, что случилось в светлице после праздника. Всё ж проболтался. Чего доброго, и Бажану мысли отравит подозрениями. А может, так даже и лучше.

Сотник Варей, что-то раздражённо бормоча себе под нос, подошёл снова. Оглядел замерших друг напротив друга Драгомира и Бажана, но обратиться всё же решился.

– Кметей на поиски дороги я собрал. Вот только… Идти они отказываются, коли с ними Млада не пойдёт.

Воевода перевёл на него мрачный взгляд, а тот только руками развёл.

– Это что за капризы, я в толк не возьму?

– Ты и княже, может, не знают. Но когда буран был… Многие какую-то бабу среди деревьев видали. Некоторые говорят, что это сама Морена [1] была. Так вот боятся, как бы не пропасть в чаще теперь.

– А Млада тут при чём? – Драгомир подошёл к сотнику ближе.

– Так известно же… Светлые Боги ей благоволят, а значит и Морену она отпугнуть сможет.

Бажан громко фыркнул, но почему-то возражать словам Варея не стал. Однако, судя по тому, как скривилось его лицо, справедливым он такое суеверие кметей не считал. А ведь, если задуматься, парни перестали коситься на Младу аккурат после её возвращения из разведки, как и подтрунивать над тем, что она – девка. После испытания железом о воительнице ходили и вовсе небывалые пересуды. Правда, вскорости затихли. Но, получается, теперь воины дружины наделяли её едва ли не Богами данной удачливостью.

Кто знает, что на самом деле крылось в Младе? Драгомиру самому довелось убедиться в её необычности.

– Раз так, пусть тоже едет, – он махнул рукой, отсылая сотника. – Старшей в отряде её поставь. А за вельдом самолично теперь следить будешь.

Тот расторопно откланялся и ушёл. Бажан помолчал, сжав пальцы на оголовье меча, но всё же не выдержал.

– И ты туда же. Какая, к бесам, Морена?!

– Хочешь верь, хочешь нет, а я её, кажется, тоже видел, – вздохнул Драгомир и направился к своему шатру, который уже успели расставить.

Глава 5

Млада сидела, скрестив ноги и протянув их ближе к костру. Хотелось впитать всё тепло, исходящее от него, наполниться им до краёв, чтобы больше не мёрзнуть. Никогда. Теперь лёгкий мороз, пронизывающий желтоватый от солнечного света воздух, казался даже приятным. А волны мягкого жара от огня ласково омывали лицо. И кто из воинов раньше мог бы сказать, что столь простое удовольствие будет желаннее всего на свете.

Два невероятно тяжелых дня и три ночи минули, словно их и не было. Лишь намело кругом сугробы едва не до пояса, да остались в памяти обрывки кошмара, который чем дальше, тем казался всё менее реальным. Тёмное небо, ветер, рвущий иголки с елей, и снег. Такой прорвы снега Млада никогда не видела. Оказывается, раньше-то ей приходилось путешествовать больше по иссушающей жаре или дождю и сырости, но никогда – в холоде, от которого зуб на зуб не попадал.

Три ночи она провела в палатке с Роглом у одного бока и сотником Вагни – у другого. И если привычный к такой погоде верег постоянно отвлекал всех вокруг болтовнёй, позволяющей забыть о холоде, или бранился на своём языке, напоказ обращая проклятия к небу и вконец озверевшим немерским духам, то вельдчонок попросту молчал. И почти не шевелился. Время от времени Млада даже толкала его в бок, чтобы проверить, жив ли он ещё. Тогда в её сторону обращался мрачный взгляд чёрных глаз, мальчишка плотнее кутался в кожух, твёрдо поджимал обветренные губы и снова замирал, как истукан.

Путь рядом с отроками, вопреки ожиданиям, похоже, не улучшил его с ними отношений. Парни, которые сами-то чуть больше седмицы назад прошли Посвящение, глядели на него теперь и вовсе свысока. Даже старостов внучок Брамир, уже полностью освоившись в окружении старших, задирал нос так, что едва не спотыкался. Но при Младе обращать нападки на пленника они не решались. Только разумения большого не надо, чтобы разгадать многозначительное выражение на их лицах, когда они принимались в который раз между собой обсуждать Рогла. Многие из них теперь считали себя кметями и даже могли ими называться. Да у Млады язык не поворачивался. Те же сопляки, что и раньше, даже усы гуще расти не стали.

И как бы вельдчонок ни прикидывался, что толки отроков вовсе его не беспокоят, а всё равно почти постоянно напоминал звенящую от напряжения тетиву. Вот и сейчас сидел рядом, сложив руки на коленях, и не сводил взгляда с костра. О чём думал – одним Богам известно. Возможно, жалел, что ушёл из лагеря вельдов – там он хотя бы считался своим. И как бы ни был плох его отец, а сына жреца остальные наверняка за пустое место не держали. И не клевали насмешками, точно стервятники дохлятину.

А может, в который раз он желал смерти Зорену. За то, кем родился, и за то, что родился вообще.

Младе не хотелось оставлять его одного. Наверное, в первый раз она и правда почувствовала, что ответственна за него. И в первый раз ей не было это в тягость. Как будто продуваемая всеми на свете ветрами ночь сызнова выстроила между ними зыбкий и ненадёжный мост. Пусть Рогл был виноват во многом, что случилось перед походом. И в то же время как будто не виноват.

– Ну что, ты готова? – гаркнул над головой Варей.

Млада задрала голову и взглянула на него.

– Без меня никак? Чем я могу помочь остальным?

– Ничего не знаю, – с загадочной гримасой покачал головой сотник. – Сказано тебе ехать. Значит, едь. К тому ж старшей тебя назначили – плохо, что ли?

Да уж, старшей. Сплошная показуха – а иначе как? Ведь сам правитель приказал. На деле же заправилой в их отряде будет следопыт, а остальные просто в случае чего должны прикрывать ему спину.

– У меня пленник.

– Пленник твой и сам себе зад подтереть может. К тому же я за ним пригляжу, чтоб не убёг.

Рогл вздохнул.

– Куда мне бежать-то? Волкам на съедение? – он спрятал руки под мышками и склонился ближе к костру.

– Тем более, – согласился Варей.

Млада нехотя поднялась, отряхнула от снега давно уж собранный заплечный мешок. Вслед за сотником она подошла к остальным кметям, собравшимся на поиски дороги до тривичей. Нынче никто на неё не косился, кажется даже, наоборот, парни были рады тому, что Млада едет с ними. Они резво погрузились на коней и отправились на запад – так указал следопыт-охотник Волот. Сам он был из тех же тривичей, из самой северной их деревни Ракитка, и утверждал, что в случае чего сразу узнает знакомые места. Только вот до них ещё добраться надо. Теперь же никто не брался судить, как далеко в сторону войско могло зайти. В том буране землю от неба не всегда можно было отличить.

Но Волот уверенно повёл всех за собой, будто уже знал, куда идти. Может, и правда здешние места сами подсказывали ему путь. А может, и вовсе ближайшая деревня тривичей покажется впереди уже через пару вёрст. Тут ведь не угадаешь. Поэтому покамест все положились на следопыта. А там и Млада разглядела на снегу слабый след прошедшей тут недавно дружины. Его порядком замело, и продлись метель чуть дольше, то и вовсе ничего нельзя было бы увидеть.