Ведунья пятого измерения - Найтов Комбат. Страница 12

Тут вмешался контр-адмирал:

– Не привираешь?

– Да, пап, ну ты как скажешь! Так и есть.

– Ну-ка, посмотрим. – он прошел куда-то и вернулся с тем конвертом, который Сергей ему передал от кап-раза Новикова. Контрик читал послание, хмыкал, затем полистал довольно увесистую стопку какого-то документа.

– Интересные шляпки носила буржуазия в 18-м веке! Мать, смотри! Но, это – секретно.

А сам взял трубку телефона.

– Владимир Лукьяныч, как жив-здоров? Не занят? Вы бы с Селивановым подгребли ко мне на рюмку чая… Давайте-давайте, не стесните… Ничего не требуется, все есть. Это по четвертой группе «двойки». – он повесил телефон, – Верунчик, у нас еще гости. Ну, Сашка, ну, умница! Ввожу в курс дела, старшина. Есть у нас «несчастливая „Щука“», К-131. Командует ей кап-два Варнаков, который временно отстранен от командования. В 72-м лодка встала в док на плановый доковый ремонт, делов-то куча. На борту произошел объемный взрыв паров растворителя краски, прямо в доке. Потушили, и пять лет лодка находилась на ремонте. Так как задержку было уже не скрыть, то узаконили это переводом ее в опытовые, с установкой двух пусковых установок под «3К10», это четвертая группа БЧ2. В этом году лодка вышла из ремонта, там пришлось заменить основной экипаж, потому, что абсолютно никакого толка от них не было. Командование принял командир 351-го экипажа капитан I ранга Рачковский. Так как он «не наш», а со «Звездочки», то старшим помощником к нему определили Селиванова, бывшего командира БЧ2 и старшего помощника основного экипажа. Героическими усилиями ремонт закончен, лодка перешла в ЗапЛицу. В Белом море пыталась отстреляться опытовыми ракетами, и обе не вышли из шахт. Их сдали и нормально отстрелялись ими в Нёноксе. Лодка готовится к автономке, ситуацию в Средиземноморье, наверное, знаешь. Стажером командира 4-й группы пойдешь? С задачей найти неисправность. Контроль ракеты и пусковые прошли полностью, что зафиксировано средствами объективного контроля. Производитель и полигон просят поставить лодку к причалу на 6 месяцев. У нас по плану через 20 дней отход в автономный поход. Пусковые должны быть готовы к практическим пускам до отхода. Да, и… Другого человека, с допуском на «3К10» и их ПУ, у нас в дивизии и флотилии нет. Командир четвертой группы допуска к «самостоялке» не имеет. То есть, фактически пойдешь командиром группы.

– Я же там никого не знаю…

– В курсе, сейчас познакомишься, старшина. А вот и они! Славка, открой.

– Да тут не заперто, Сергей Саныч. Это – мы.

– Раздевайтесь и проходите.

Сам Сергей вставать и встречать гостей не стал. Предпочел послушать все от стола. Задание было очень серьезным: найти ложное срабатывание о готовности. Но, «делать нечего, бояре…» Свои инструменты он захватил, так что, «вооружен, и очень опасен». Допуск он сдал, буквально, несколько дней назад. Александр Сергеевич не сказал ему: почему такая спешка. Выяснилось, чуть позже, что Сухорученков обратился во все инстанции в Ленинграде, искал спеца и не нашел. Новиков обещал ему помочь. Они служили вместе много лет. Вошел крупный круглолицый кап-раз, с такими же крупными и мясистыми ушами. Большинство волос уже покинуло его крупную голову, но кое-какой ежик еще сохранялся, достаточно слабо прикрывая лысину. Селиванов еще недавно, шесть лет назад, служил в училище, Сергей его помнил, но не был уверен, что кап-два его помнит, все-таки, тогда он прослужил там не слишком долго. Он встал и представился. Сергей Саныч передал им бумаги от Новикова. Они поделили их и приступили к изучению. Хозяйка отваривала пельмени, начштаба доставал дополнительные емкости, а Сергей сидел тихонько, под «обстрелом» четырех глаз командира и его помощника.

Старший Сухорученков наполнил рюмки, сел, командиры поменялись бумагами. Даже в случае успеха, результат был важен только двум из них. Тот самый крупный круглолицый человек был совершенно не заинтересован в том, чтобы лишний раз рисковать. Явно, что он попытается отмазаться от предложения. Хотя отказ при пуске произошел под его командованием.

– А справится? Зеленый ведь еще совсем. – спросил он у начштаба.

– Не знаю, знаю Сашу, человека, который не может справиться, он бы не прислал. Других спецов по этой модификации просто нет.

– Ну, спец он, положим…

– Вот об этом не надо: вот 16 вариантов ложного срабатывания. Все он их нашел.

– А если там 17-й? – задал вопрос Селиванов.

– Их там двадцать три, товарищ капитан второго ранга. Семь из них исключены математической логикой. То есть, семнадцатого случая нет, и быть не может. – ответил ему Сергей. Селиванов постучал бумагами по столу, сбив их в плотную ровную пачку, взял бумаги у командира и сделал с ними тоже самое. Затем соединил все в одну стопку, и засунул все в пакет.

– Сергей Саныч, я это заберу?

– Я тебя правильно понял?

Тот потянулся за «рюмкой чая» и взял ее в руки, понюхал.

– Клопами пахнет, зовут как, старшина?

– Сергей, Сергей Петрович.

– Наденешь канадку и робу без погончиков. О том, что ты – старшина и курсант – никто знать не должен. Парни у нас лихие и «мелюзгу» не любят. «Звезда» за что?

– За Джунгарские ворота.

– Твое здоровье, старший лейтенант. С лодки ни ногой. Все решаешь через меня. Я – на машине, могу забрать его с собой.

– Ты же выпил?

– Маша поведет. Времени совсем нет.

– На плавказарму не забудьте заглянуть, у него там вещи. А ты, командир, что скажешь?

– Авантюра, конечно, но за удачу я выпью. За удачу!

Так и решилось его назначение. Неисправность он нашел через пять суток: блок был не готов к работе, но выдавал сигнал о том, что он исправен и работоспособен. Все остальное было исправно. Заменили блок, провели «стрельбы» с болванкой и получили сигнал на поджиг вышибного порохового заряда. Такая же неисправность была и на второй пусковой установке, дополнительно там была обнаружена небольшая негерметичность одного из сальников. Всё!

Приехали три адмирала: командующий флотилией, комдив и начштаба. Адмиралов расплодилось, как грибов в Карелии в конце лета. В отсеке Сергея вырубился свет, какой-то гад, не предупредив, слегка раздал один из трубопроводов и из него хлестанула вода под давлением. Отсек герметизировали и наддули, течь устранили и приступили к проверке сопротивления кабелей. В этот момент раздалась команда прибыть в центральный. Пришлось сбросить давление и, потряхивая головой и продуваясь, он пошел через всю лодку. Сергей Саныч подмигнул одним глазом. Рапорты, глаза едят начальство, в результате у него появляется допуск на самостоятельное управление боевым постом.

– Владимир Лукьянович, до отхода в автономку принять зачет на несение самостоятельной ходовой вахты у стажера командира 4-й группы боевой части два. Сдаст – переводить в исполняющие. И пусть грузит «десятки». По заданию, в этом походе предусматривается боевое применение пусковых установок семь и восемь. Вы мня слышали, группер?

– Так точно, товарищ вице-адмирал.

– Готовы?

– Всегда готовы.

На следующий день доставили телеграмму от Ники, которая сообщала, что выезжает в Мурманск. Все замечательно, но официально она никто и звать ее никак, так как 01.08.1977 года пока еще не наступило, а Западная Лица – это обобщающее название 4-х баз подводных лодок двух флотилий. Сам военный городок стоит, обособясь между сопками, в стороне от них, и называется Североморск-7. Лодка стоит в Нерпичьей губе, там, кроме пары причалов и нескольких домов, вообще ничего нет. Разве что: окопы с «той» войны. Пришлось идти к Селиванову.

– Евгений Николаевич, тут мне телеграмму принесли, мне послезавтра надо бы побывать в Мурманске на вокзале. Что-то случилось, подробностей не знаю.

– От кого это?

– От моей невесты, у нас свадьба намечена на первое августа. Вот бумаги.

– Да, не мужняя жена, сюда, даже в «семерку», спецпропуск требуется.

– Вообще-то она из семьи североморца, так что, в курсе событий, вполне возможно, что пропуск она получила, но… Я же здесь на птичьих правах, и в гостиницу мне вход заказан.