Измена вопреки (СИ) - Грей Лара. Страница 12

Это самое обидное, когда появляется надежда и тут же исчезает. Словно тебе дали попробовать леденец и вырвали его следом из рук.

Я вздохнула и вытащила из чемодана спортивный костюм. Осень потихоньку отвоёвывала себе всё больше красок, расписывая кроны деревьев в охру и пурпур. Я решила прогуляться до небольшого ларька за границей посёлка. Хоть какая-то жизнь.

В это время школьники уже успели уехать на занятия, поэтому дорогу мне перебегали только спешащие взрослые и медленные пенсионерки.

Мороженого не было, и я пошла обратно к дому. По пути наткнулась на аптеку и долго стояла на первой ступеньке крыльца, не решаясь войти. Внутри боролся оптимист и пессимист. Причём один настаивал, чтобы я решилась, потому что незнание хуже беды, и другой тоже настаивал, только с подтекстом, дескать, сходи, убедись, что это ложная тревога и дальше ной над своей загубленной жизнью.

Когда третий покупатель неудачно наткнулся на меня, все мои мысленные диалоги свернулись, и я положила ладонь на ручку двери. Толкнула и зашла внутрь под звон ловца ветра. Милая женщина, провизор, долго копалась в ящиках, пока не вернулась с несколькими вариантами. Я подумала, что лучше не рисковать, и взяла всё. До дома почти бежала, понимала, что всё напрасно, это пессимист во мне победил. Но закрывшись на все замки и, задёрнув шторы, я разложила на диване пять упаковок с тестами на беременность.

Нервозность вошла в чат, и я ходила возле дивана, грызла ноготь и смотрела искоса на всё это богатство. Долго продержаться не смогла. Я схватила первую попавшуюся под руку упаковку и заперлась в ванной.

Томительные минуты ожидания.

Я присела на пол и смотрела на тест, в душе молясь, чтобы появился хотя бы намёк на полоску, но прошли три минуты, пять, десять.

Заветной второй чёрточки не появлялось, и я, закусив губу, подняла лицо, чтобы слёзы не капали мне на кофту.

Я же всё это не раз переживала. Я помнила, что не надо расстраиваться или начинать себя корить, но чёрт возьми раз за разом я чувствовала себя ущербной и… Дефектной?

Да, точно дефектной.

От этого мой мир шёл трещинами и крошился мелкими осколками.

Больно было каждый раз.

Я выползла из ванной спустя полчаса и долго неприкаянно бродила по дому, вспоминая, где и как здесь всё было, когда мы с Матвеем приезжали сюда на выходные. Память тоже зло. Лучше амнезия, тогда не страшно натолкнуться на кресло-качалку, в которой Матвей читал английские детективы в оригинале или вот на тумбочку, которую я сама перекрашивала.

Часы несмело пробили начало шестого, и я без сил свалилась на диване возле камина.

Поворот ключа в замке даже не заставил встрепенуться.

Матвей принёс с собой запах города. Я поморщилась, но не соизволила сесть. Смотрела, как муж проходит сразу на кухню, занося в неё покупки. А потом возвращается в коридор и снимает куртку.

— Ты не можешь тут оставаться, — произнёс Матвей, присаживаясь на диван у меня в ногах.

— А ты не можешь мне советовать, где мне находиться, потому что я подала на развод, — вяло огрызнулась я.

— Это не повод перестать заботиться о тебе, — Матвей протянул руку и сжал мою щиколотку, пробежался пальцами выше, приподнимая штаны и стягивая короткий носок. Прикосновение отдалось внутри смесью нежности и обиды.

— Заботься о женщине, которая родит тебе ребёнка.

Мысли о том, что у Матвея будет ребёнок, а у меня нет, заставляли замерзать изнутри. Я обняла себя руками. Муж встал с дивана и присел на корточки возле, как раз так, чтобы смотреть мне в глаза. Я их закрыла.

— Ксю… это действительно какая-то ошибка, злой умысел, но я не изменял тебе. Я не хотел этого никогда. Я просто не мог…

Матвей убирает прядь волос с моего лица и проводит кончиками пальцев мне по скуле.

Я не выдержала и ударила его по руке, а потом резко села.

— Мне безразлично, что ты мог и чего не мог. Факт свершившийся — девка пришла ко мне беременной.

Я не вытерпела и встала с дивана. Обошла мужа и скрылась на кухне. Хотела швырнуть все покупки на пол, но чтобы сохранить иллюзию контроля, стала перебирать пакеты. Матвей подошёл неслышно и положил ладони мне на талию, сжал. Я дёрнулась, попыталась сбросить его руки. Но муж держал крепко, поэтому я развернулась лицом к нему и хотела всё высказать, но тёплые обветренные губы накрыли мои. Впервые с момента, когда мы оказались не вместе. Невесомые прикосновения, знакомый аромат, вкус, вскружили мне голову. Я хотела блаженно выдохнуть и самой качнуться навстречу, но я так боялась, что сейчас произойдёт непоправимое, что оно прошлого.

Тошнота поднялась изнутри резко. Я только и успела толкнуть Матвея в грудь. Вырвало меня чаем на пол.

Тихий голос мужа:

— Ксю, ты ничего не хочешь мне рассказать?

Глава 18

— Хочу, — крикнула я и швырнулась с Матвея полотенцем. — На тесте всего одна полоска. Но тебе плевать на это! У тебя-то ребёнок будет!

Я рывком подхватила из угла швабру и стала вытирать пол. Матвей пытался перехватить мои руки, но я отталкивала.

— А вообще, чего ты приехал? Сидел бы, охранял свою шлюху, которая мне фотки, где ты её имеешь, письмами отправляет!

Я вдруг поняла, что меня понесло. Я хотела кричать в голос. Лупить по растерянному лицу Матвея и, чтобы всё, абсолютно всё, оказалось бредом сумасшедшего. Не нужна мне его забота. Не нужны деньги, слова, обещания и заверения.

Я просто всех ненавижу.

Настолько сильно, что готова эту всеобъемлющую ненависть выплеснуть на хоть кого-нибудь.

— Не было у меня чёртовых двух полосок! Не было, понимаешь, Матвей! Я не беременна! Я всего лишь использованная жена, которая родить не можешь, понимаешь?

Матвей ничего не понимал, он пытался вырвать у меня из рук швабру, но я держалась за неё изо всех сил. Тогда муж просто сграбастал меня в охапку и утащил на диван. Я дёргалась и упиралась. Но сильные руки качественно держали. Сквозь одежду я ощущала тепло мужского тела, и от этого становилось ещё обидное, ещё больнее, что это тело изменило и предало.

Диван скрипнул под двойным весом, но я быстро подскочила и отряхнулась.

— Зачем ты это делаешь? Тебе мало было боли? Зачем ты приехал? — голос срывается на крик, и мои губы начинают подрагивать.

— Просто я люблю тебя, — шёпотом ответил Матвей и протянул ко мне руку. — Я не хочу с тобой расставаться, как-то менять или заставлять страдать…

— Но я уже страдаю! Понимаешь? — слёзы брызнули из глаз, и я зажала пальцами переносицу, чтобы успокоиться. Выдохнула.

— И мне нет прощения. Это только я виноват…

— То есть тебе нормально просто приехать и сделать вид, как будто ничего не было? — я обнимаю себя и начинаю ходить вдоль дивана. Матвей опирается локтями в колени.

— Нет мне ненормально, — тяжко выдыхает Матвей. — Мне охренеть как ненормально. Настолько, что я не могу спать, есть, дышать без тебя.

Я стала грызть ногти. Искоса глядела на Матвея, не зная, что ему сказать.

Мне было больно. Я хотела плакать и кричать. Я не знала, смогу ли вообще когда-нибудь посмотреть на мужа прежними глазами. Сейчас передо мной был предатель.

— Мне ты не нужен. Мне не нужны твои извинения просто потому, что я не прощу. Такое не прощают…

Я села на колени перед Матвеем.

— У нас же всё было. Как ты мог? Неужели это стоило того. У нас всё было, Матвей. Я никогда не пилила тебя, не просила сверх меры, не доставала. Мы за эти годы построили чудесную семью. И как ты мог так легко всё это променять…

Мой голос дрожал и вибрировал. Я просто говорила, что все эти дни сама себе думала.

— Я не делал этого. Я могу поклясться! Я могу полиграф пройти! Я не делал этого! — Матвей закричал так громко, что по пустому дому прошлось эхо. Муж сдавил мои запястья и всмотрелся в глаза.

— Но она беременна… — напомнила я.

— Это не мой ребёнок. Как только наступит время, она сделает тест днк. И там будет понятно, что это не мой ребёнок! — остро, холодно бросил Матвей.