Мужья и любовники - Конран Ширли. Страница 27

Месяц спустя съемки велись в сельской местности. Обмотавшись шарфом, чтобы не простудить горло под порывами холодного ветра, Лили возвращалась в город дорогой, ведущей через поля. Мышцы икр болели, суставы ныли, напрягаясь при каждом резком движении. Физически Лили была измождена до предела, но тем не менее она радовалась работе. Фильм казался Лили многообещающим. Напряжение Циммера явно спало, а сегодня он даже пробормотал себе под нос «pas mal» note 2. Постепенно он вновь превращался в доброго преданного друга, который первым разглядел в Лили серьезную актрису и кто, как никто другой из режиссеров, мог заставить ее выложиться на площадке.

Здесь и там из травы выглядывали голубые колокольчики, дождевые капли стекали по ветвям папоротника.

«Англия очень мила, когда перестает идти дождь», — подумала Лили, остановившись, чтобы перевязать шарф. Заслушавшись пением птиц, она пропустила момент, когда где-то вдали возник тонкий, как писк комара, звук. Неожиданно приблизившись, он превратился в мощный рев, и откуда-то из-за угла прямо на Лили выскочила огромная черная тень, разбрызгивающая во все стороны грязь и воду. Вскрикнув, Лили отпрыгнула в сторону, прямо в росший вдоль дороги кустарник. Машина пронеслась мимо и затормозила. Из кабины выскочил человек в промасленном комбинезоне.

— С вами все в порядке?

— Конечно, нет! — возмущенно ответила Лили, ведь этот идиот чуть не убил ее.

— Ради бога, извините меня, — пробормотал он, помогая ей встать. Морщась от боли, Лили молча вытаскивала из волос колючки. — Я не ожидал, что кто-то окажется на дороге, — продолжал человек, — она ведь частная. К тому же в мае в этих краях пустынно, да и в разгар сезона сюда редко кто наведывается. Вы здесь отдыхаете?

— Нет, работаю. И сломанная нога для меня слишком большая роскошь. Почему, интересно, вы не смотрите, куда едете?

Лили сделала несколько шагов и остановилась: левое колено пронзила острая боль. Она сделала еще шаг и почувствовала дурноту. Человек в комбинезоне предусмотрительно поддержал ее под руку.

— Позвольте, я вас подвезу, — предложил он.

— Нет, я сама, спасибо.

Лили заковыляла по дороге, моля бога только о том, чтобы из-за этого придурка не сорвалась ее работа.

Он догнал ее, в растерянности теребя руками волосы.

— Я так сожалею! Поверьте, вообще-то я очень аккуратный водитель. Но мне необходимо было проверить, сколько километров она может выжать на повороте, потому что в устройство мотора придется еще внести кое-какие изменения.

«Если его хорошенько отмыть, он будет очень симпатичным парнем, — несмотря на боль, подумала Лили, — надо только как следует соскоблить грязь».

— Пожалуйста, позвольте мне отвезти вас домой, это единственное, что я могу сделать.

Серые выразительные глаза, длинные и прямые, как стрелы, ресницы, большой веснушчатый нос. Лили согласилась.

Сооружение, в котором они ехали, напоминало в несколько раз увеличенную консервную банку с торчащими во все стороны проволоками.

И перемещалось оно с невероятной скоростью.

— А эта машина может двигаться медленнее, чем семьдесят миль в час? — кротко спросила Лили. И зачем только она согласилась довериться этому лунатику? Наверняка страховая компания «Омниум продакшн» потребовалась! расторжения контракта, если бы все это увидела.

— Она еще плохо ходит на маленькой скорости, — как бы извиняясь, ответил разиня-англичанин. — Это только первая модификация. Прошу вас, не говорите никому, что видели ее на дороге.

Когда машина остановилась возле «Розы и короны» — старинной, восемнадцатого века гостиницы, где жила Лили, он спросил, как долго она еще собирается здесь оставаться.

— Еще месяц, — ответила Лили, — у меня роль в фильме, который снимают сейчас в поместье. Как вас зовут?

— Грегг Темплетон. А вас?

— Гм… Элизабет Джордан.

— Когда я смогу снова увидеть вас, Элизабет?

— Это сложно, — чистосердечно ответила Лили. — У нас очень плотный график съемок. Дайте мне ваш телефон, и я позвоню, когда в следующий раз буду свободна. В каком гараже вы работаете, Грегг?

— «Игл моторз» у Белой церкви. Я дам вам телефон мастерской. — Он нацарапал номер на обратной стороне старого конверта и помог Лили выйти из машины. Она вновь поморщилась от боли.

— Отсюда не так просто выбраться! — усмехнулась она.

— Пожалуйста, забудьте, что видели меня здесь.

— О'кей, ваш шеф ничего не узнает!

Грегг поднял на Лили удивленные глаза, но промолчал.

В воскресенье Грегг заехал за Лили на разбитом «Ягуаре», таком грязном, будто его всю жизнь использовали для перевозки цыплят. Вновь последовал пробег на головокружительной скорости, и неожиданно они выехали к обрыву, откуда открывался изумительный вид на море, далекие золотисто-белые скалы и небольшую круглую гавань, всю усыпанную рыбачьими лодками.

— А мы можем выйти в море? — спросила Лили.

— Конечно. Сейчас возьмем моторную лодку.

После часового путешествия среди сверкающих брызг они вернулись назад в город и осели в очаровательной старинной чайной, где поедали только что испеченные булочки с клубничным джемом и взбитыми сливками. Грегг заметил, что Лили смотрит на его грязные ногти.

— Моя мама всегда страшно на это жалуется, — усмехнулся он. — Ну что, пора домой? — И, к величайшему разочарованию Лили, он отвез ее в гостиницу, весело помахал на прощание рукой и даже не назначил следующего свидания.

Лили окинула взглядом чайную комнату лондонского отеля «Ритц». Элегантные женщины двигались по розовому ковру между маленькими столиками и огромными пальмами.

— Теперь, взявшись за работу, я стала чем-то вроде «веселой вдовы», — нервно усмехнулась Пэйган. — Хлопоты по организации твоего концерта не дают мне киснуть. Мы можем арендовать театр «Друри-Лейн» на последнюю субботу июля. Тебя это устроит. Лили?

— Я должна сообщить моему агенту. Он согласует дату с постановщиком шоу, а потом они свяжутся с танцовщиками, певцами и музыкантами. — Лили подлила себе еще чаю: эта английская привычка оказалась очень заразительной. — Но имей в виду, Пэйган, что собрать весь состав картины после окончания съемок будет очень нелегко.

— Ну, у меня над этим работает целый комитет, — улыбнулась Пэйган и вдруг, в который уже раз, почувствовала сильную боль в животе.

Врач утверждал, что это еще одно проявление, нервного расстройства.

— Итак, мы с тобой решили, как все должно быть построено, — ты исполнишь несколько номеров из шоу, заснятого в фильме, — заявила Пейган.

— Хватит об этом! — махнула рукой Лили. — Поговорим о Грегге. Может, мне стоило сделать вид, что я не замечаю его грязных ногтей? Как ты думаешь, я его смутила? Не позвонить ли ему сегодня?

— Лили, не собираешься же ты завести роман с каким-то деревенским механиком только лишь потому, что он — единственный из встретившихся тебе за последние несколько лет мужчин, кто не выказал желания тут же заняться с тобой любовью? — Пэйган сделала маленький глоток «Эрл Грей».

— Я и сама не знаю весело ответила Лили. — Мне ясно только, что Грегг ведет, себя так, будто я совершенно обычная женщина.

Пэйган приподняла каштановые брови.

— На тебе был тот же костюм, что сейчас, когда вы встретились? — Она просто не могла себе представить, что кто-то может не подпасть под сексуальные чары Лили, если на ней этот восхитительный костюм из розово-белых полотен крупной вязки. Казалось, что вся одежда Лили изготовлялась японскими мастерами, которые слыхом не слыхивали о юбках, блузках и платьях.

— Нет, не в этом, — покачала головой Лили. — Я пробиралась через грязь в старом плаще, замотанная шарфом, совсем ненакрашенная… Пэйган, ну посоветуй, умоляю, как мне с ним снова увидеться?

— У тебя есть его телефон. Позвони!

— Нет, я не могу это сделать. Не хочу казаться слишком навязчивой.

«Если чувства твои не задеты, — подумала Пэйган, — ничего не стоит поднять трубку и набрать номер, но, если влюблен, будешь сидеть возле телефона и мысленно внушать ему зазвонить».