Выйти замуж за виконта - Джеффрис Сабрина. Страница 11

Девушка стояла, пристально глядя на него и мечтая пригладить выбившийся завиток его темно каштановых волос или поправить его, завязанный немного криво, накрахмаленный шейный платок.

— Полагаю, я ошибалась на ваш счет. Все–таки, вы хороший человек.

На какое–то мгновение Спенсер выглядел растерянным. Потом циничная улыбка изогнула его губы.

— Держите свое мнение при себе. Иначе я никогда не смогу поднять свою голову в Парламенте.

Она не смогла подавить смех.

— Не волнуйтесь – мой рот на замке.

— Слава Богу, — сказал он ровно, но его взгляд все же упал на ее губы, как будто, действительно проверяя сказанное девушкой.

Или что–то еще, поскольку его глаза, остановившись на губах Эбби, казалось, плавились от желания, заставляя ее ощущать странный жар глубоко в животе.

К тому времени, как Спенсер наклонил голову и, почти касаясь ее губ своими, прошептал: «Тогда, до завтра," она уже забыла, о чем вообще был их разговор. После того, как виконт ушел, девушка только и могла, что смотреть ему вслед в полном замешательстве. Ей никогда не понять этого мужчину и его пылкие взгляды.

Молчаливый дворецкий, показывающий дорогу до ее комнаты, также не сообщил ей ничего о своем хозяине. Эбби, действительно, пробовала разговорить его, пока они поднимались по большой лестнице, массивные ступени которой были полностью из белого мрамора — мрамора, господи, Боже мой! Но, очевидно, что обсуждение своего работодателя с гостями не было тем, до чего английский дворецкий считал нужным снисходить, и односложные ответы мистера Макфи очень быстро отбили у нее охоту продолжать.

Вместо этого девушка попыталась хорошенько рассмотреть комнаты, мимо которых они проходили, но было слишком темно. При этом изобилие дорогих свечей из пчелиного воска на лестнице и в холле хорошо освещало позолоченные зеркала, висящие на стенах в холле, полированные консоли (консоль — предмет мебели, разновидность стола), стоящие возле массивных дверей из красного дерева и изысканные кресла с бархатными подушечками, расставленные на лестничных площадках. Кроме того, там были изысканно украшенные карнизы, рельефные медальоны, изящно расписанные фрамуги и …

Святой Боже. Когда она была еще девочкой и у них были деньги, папин дом считался довольно большим по Филадельфийским меркам. Но по сравнению с этим, он был лачугой.

Эбби испытала чуть ли не облегчение, когда они, наконец, достигли конца холла на четвертом этаже и мистер Макфи ввел ее в просторную, но довольно просто обставленную спальню, где ей ничто не напоминало о том, какой она была глупой, что с самого начала не осознала, какая огромная пропасть лежит между нею и его светлостью.

Как только они вошли, миссис Грэхэм тут же накинулась с упреками на непоколебимого мистера Макфи.

— Вы — подлый Шотландец, да как вы посмели поместить ее светлость на самом верхнем этаже дома, как какую–то гувернантку. Я требую, чтобы вы предоставили нам комнату в семейном крыле. Это — жена его светлости, чтобы вы знали!

— Миссис Грэхэм, пожалуйста… — начала Эбби.

— Пока его светлость не сообщит мне обратное, — прервал мистер Макфи — вы его гости и буде жить в спальне для гостей. Так как его светлость поздно ложится спать, когда заседает Парламент, я подумал, что вам было бы намного удобнее иметь в собственном распоряжении целый этаж, чтобы его приходы и уходы не беспокоили вас.

— Вы так внимательны, — сказала Эбби торопливо, так как ее служанка не очень хорошо воспринимала все эти изменения в плане. — Спасибо за то, что позаботились о нашем удобстве, сэр.

Миссис Грэхэм только фыркнула.

— Вы думаете, что чем–то лучше нас, не так ли? Но на самом деле, не смотря на ваше высокомерное выражение лица, вы по–прежнему остаетесь обычным шотландцем ничем не лучше меня. И у вас нет никакого права задирать перед нами свой нос.

— Я не шотландец, сударыня. Я дворецкий. Однако, если единственный способ, которым я могу унять ваш болтливый язык, заключается в том, чтобы быть шотландцем… — Он замолчал, вперив в нее свирепый взгляд. — Во мне достаточно храбрости, чтобы справиться с какой–то злоязычной американской служанкой, так что не стойте у меня на пути, уяснили?

Акцент был настолько безупречен, что Эбби расхохоталась, в то время как миссис Грэхэм стояла, открыв рот.

Мистер Макфи продолжил, но уже без шотландского акцента.

— Теперь я оставлю вас заниматься своими обязанностями, сударыня. — Он пробежал глазами по комнате, затем остановил свой высокомерный взгляд на закрытых дорожных сундуках. — Я полагаю, что они включают в себя распаковку вещей вашей хозяйки.

Это вывело миссис Грэхэм из оцепенения.

— Почему, вы…вы… — заговорила она бессвязно, но было уже слишком поздно. Мистер Макфи ушел, закрыв за собой дверь.

— Да как вы смеете указывать мне, как исполнять мои обязанности, вы — напыщенный педант! — кричала миссис Грэхэм в дверь.

— Он тебя не слышит, так что будет лучше, если ты угомонишься.

— Не стойте у меня на пути, тоже мне. — Фыркнула миссис Грехэм. — Я по–прежнему считаю, что он должен был поселить нас в семейном крыле.

— Ради Бога, это прекрасная комната. Она в два раза больше моей спальни в Филадельфии. — Подойдя к окну, девушка выглянула наружу и увидела на другом конце залитой лунным светом улицы громадные очертания деревьев; судя по всему, там был парк. — И я полагаю, что отсюда чудесный вид.

— Да, но это не спальня хозяйки.

Эбби бросила на служанку строгий взгляд.

— Прекрати говорить об этом. Ты же прекрасно знаешь, что я не хозяйка этого дома. — Решив не зацикливаться на этой угнетающей мысли, она шагнула к самому большому дорожному сундуку и подняла крышку, чтобы убедиться, что во время путешествия с ее драгоценными высушенными травами, кореньями и семенами ничего не случилось. Они могут ей понадобиться, если лорд Рейвенсвуд передумает возмещать ей украденное приданое. — Брат его светлости подделал подпись, значит, свадьба, вряд ли может считаться законной.

Миссис Грэхэм фыркнула.

— Его светлость сказал вам об этом, когда закрылся с вами в той комнате? Полагаю, он также отрицал и существование приданого. Думаю, он собирается выкинуть нас на улицу, как только убедится, что у нас нет никаких законных прав тут находиться. Думаю, он…

— Вообще–то, он был в замешательстве от поведения своего брата. — Эбби раскрыла атласный мешочек и поднесла его поближе к свече. Ах, ее семена калины и посконника абсолютно не заплесневели. По крайней мере, хоть что–то идет хорошо. — Виконт обещал возместить мне сумму приданого. Он собирается найти своего брата и все уладить. Так что перестань беспокоиться. Если ты вспомнишь, он был вполне респектабельным джентльменом, когда гостил у нас в Филадельфии, и, конечно же, он не превратился в чудовище теперь, только потому, что он в Англии.

Но он все–таки превратился в человека, которого она едва узнавала и чьи действия не могла предсказать. Эбби настойчиво гнала от себя эту тревожную мысль. Пока, они были в безопасности, и она должна успокоиться.

— Вот что я вам скажу, не доверяю я этим английским лордам, — продолжала миссис Грэхэм, явно не столь оптимистично настроенная относительно их будущего, как Эбби.

— Однако ты доверяла им, когда думала, что я замужем за одним из них.

— Это совсем другое дело. И что же нам теперь делать, когда он оказывает вам такой холодный прием…

— Едва ли это 'холодный прием', миссис Грэхэм. — девушка обвела рукой комнату, подавив свои опасение из–за спектакля устроенного ее служанкой. — И если обед, который он приказал своему дворецкому прислать нам, хоть немного напоминает тот, запах которого я чувствовала в фойе, то мы еще и хорошо поедим.

Услышав о еде, миссис Грэхэм оживилась.

— Почему? Чем там пахло?

— Ростбифом, спаржей, по крайней мере, одним видом пирога с мясом…

— Господи, вы и ваш нос! Никогда не видела человека с таким же умело различающим запахи носом. Я думаю, вы смогли бы уловить запах сирени среди целой клумбы роз.