Байки служивых людей - Константинов Андрей Дмитриевич. Страница 9

Вот и все, думаю, допился. Вот ты какая, оказывается, белая горячка... Столько я о тебе слышал, а ты вот какая, оказывается... И что самое обидное — всю остальную окружающую среду я абсолютно адекватно воспринимаю: мебель, окно, чайник кипит на кухне... Все как всегда, только мужик со стаканом на меня из телевизора смотрит и руками машет. Я и перекрестился, и щипать себя пробовал — боль чувствую, а мужик не исчезает. Господи, думаю, неужели вот так и сходят с ума? Что же мне делать-то? Это же мне надо идти к старшему группы докладывать: так, мол, и так, на почве злоупотребления самолетным спиртом вижу галлюцинации. Мужика со стаканом в телевизоре. Прошу отстранить меня от выполнения интернационального долга и отправить к психиатру. Или к маме. Потому что мне очень страшно.

И так мне себя от этой перспективы жалко стало, что прямо аж слезы на глаза навернулись. Сижу горюю.

Но, видимо, не очень я сильно все-таки Бога прогневил, потому что он решил надо мною сжалиться. Когда я уже действительно был близок к помешательству, кадр в телевизоре сменился, камера отъехала, переместилась на симпатичную такую дикторшу, которая с доброй такой улыбочкой говорит, что перед вами, мол, выступал великий шаман, маг и экстрасенс Алан Чумак — впервые на ЦТ. В первый, так сказать, раз, но не в последний. Он у нас снова скоро появится, а вы, дорогие зрители, готовьте воду, кремы и батарейки, потому что он все это заряжает. Короче, слепые начинают ходить, хромые — видеть, — я уж точно не помню, что она там говорила, потому что орал матерно на телевизор. Матерно, но радостно. Облегчение было — вам не передать, какое. Сильные я испытал ощущения. Но телевизор немедленно выключил — от греха. И вот что любопытно: когда я успокоился и закурил, то обнаружил, что, во-первых, форма на мне абсолютно мокрая от пота, как будто я под дождем в ней стоял, а во-вторых — совершенно не чувствовалось никакого похмелья. Просто как рукой сняло...

Вот такие пироги. С тех пор я стал бояться экстрасенсов и перестал пить технический спирт. И корешков своих убедил с «самолетовкой» завязать. Но, поскольку совсем без выпивки было даже как-то грустно, мы начали осваивать старинное ремесло самогоноварения. И освоили мы его успешно, а однажды установили даже никем, к сожалению, не зарегистрированный рекорд, который смело мог претендовать на место в книге рекордов Гиннесса...

А дело было так.

Как я уже рассказывал выше, служили мы тогда в замечательной африканской стране с сухим законом и служили не где-нибудь, а на авиабазе. И задачи у нашего небольшого, но дружного военного контингента были самые что ни на есть простыми — обеспечивать боеготовность той техники, которую Советский Союз передал этой самой африканской стране. А техника та, честно говоря, была хоть и замечательной (советская все-таки), но, однако же, не новой. И потому она время от времени выходила из строя — и на нашей базе, и на соседних, на которых постоянного присутствия военных специалистов не было. Когда такое происходило, советских военных техников и инженеров отправляли соответственно в командировки. И конечно же, придавали им переводчика, чтобы они могли общаться с местными товарищами. Командировки эти никто не любил, поскольку были они нудными и абсолютно некомфортными. Но что делать? Служба есть служба. Нравится не нравится, а если приказ есть, ехать надо.

И вот как-то раз поступила на нашу базу информация, что в соседнем авиагарнизоне, который носил звучное название «Эльбомба», вышли из строя сразу четыре замечательных самолета «МиГ-23». Для устранения возникших там неисправностей командование решило командировать в «Эльбомбу» троих авиатехников, двух инженеров и меня, горемычного, с ними. Это известие, конечно, ни у кого восторгов не вызвало, но собрались мы, как всегда, быстро, и транспортный самолет забросил нас в ту Богом и Аллахом забытую дыру. Ребята-техники произвели осмотр самолетов и, почесав затылки, сообщили, что куковать в «Эльбомбе» придется по меньшей мере дня четыре. Все пригорюнились — развлечений в том гарнизоне никаких, море еще холодным было, потому что весна только-только начиналась, а мы с собой даже книжек не взяли? Реально замаячила перед нами угроза сойти с ума от скуки и тоски. Поэтому мы срочно провели короткое совещание на предмет того, как бы добыть литра три «антигрустина», то есть самолетного спирта. Техники еще раз детально рассмотрели переданные нам для ремонта самолеты, но спирта в них уже не оказалось — местные товарищи, несмотря на все религиозные запреты, были в этом плане тоже далеко не дураками. Что делать в такой ситуации? Кто угодно отчаялся бы и руки сложил, но только не советские офицеры...

Расквартировали нас в отдельном доме — сравнительно неплохом, просторном, с европейской мебелью и даже со стиральной машиной. Вот она-то сразу и привлекла внимание наших умельцев — военных техников и инженеров. Я-то сначала не понял, чего они ее с таким интересом разглядывать начали, подумал, что-то постирать ребятам понадобилось. Но все прояснилось очень быстро. Мужики пошарили в буфетах, и лица у них посветлели, потому что обнаружили они, что местные товарищи оставили в нашей «вилле» приличные запасы не только масла, сыра, молока и разных овощей, но и самое главное — великолепные итальянские дрожжи, мешок сахара и два ящика консервированной томатной пасты. Инженер-электронщик капитан Советской Армии Витька Михеев как все это увидел, так чуть не прослезился. Живем, говорит, братцы. Есть, говорит, на свете все-таки справедливость!

А потом все очень серьезно на меня посмотрели. Я даже забеспокоился.

— Чего, — говорю, — вы на меня так смотрите?

А они мне и объясняют:

— Андрюха, нам все ж таки те самолеты отремонтировать надо, твоя помощь как переводчика в работе с железом не требуется, поэтому мы тебя оставляем дежурным по кухне и главным по производству огненной воды.

Я растерялся, потому что у переводчиков, как всем известно, руки не из того места растут и как при помощи японской стиральной машины делать самогон я на тот момент еще не знал. Но все оказалось очень просто. Ребята залили в стиральную машину воду, высыпали туда же сахар и туда же вывернули банок пять томатной пасты. Потом закрыли крышку и запустили японский агрегат, который дети Страны восходящего солнца, как выяснилось, не совсем по назначению используют. Умные люди японцы, но до такого, наверное, не додумались. Необходимые ингредиенты для бражки стали в машине перемешиваться — причем с небольшим подогревом. Как заверили меня ребята, вся эта смесь, пробултыхавшись безостановочно часов пять, должна была превратиться во вполне забродившую брагу. Меня передернуло, и я тихо спросил:

— И что, мы это будем пить?

Ребята фыркнули и снисходительно на меня посмотрели:

— Это мы пить не будем, просто за то время, пока оно крутится, мы маленький самогонный аппаратик заделаем и начнем бражку перегонять — получится самогон. И вот его-то пить мы будем. Причем обязательно.

Неприятность заключалась только в одном. Стиральная машина была маленькой и не самой новой. Поэтому завода у нее хватало ровно на 15 минут. Каждые 15 минут ее нужно было запускать снова. Но на что не пойдешь ради торжества идеи! Ребята ушли ремонтировать самолеты, я остался при машине...

Часа через три по дому поплыл сладостный запах браги, а я уже очумел от воя и вибрации дьявольского японского аппарата. Но держался, подбадривая себя бессмертными строчками из боевого устава, которые гласили, что военнослужащие должны стойко переносить тяготы и невзгоды воинской судьбы.

Честно говоря, я как-то не очень представлял себе, из чего мои боевые друзья собираются самогонный аппарат делать. Мне казалось, что дело это непростое, требующее каких-то специальных деталей и материалов. Но все оказалось до примитивности просто. Тоненькую спиралевидную металлическую трубку мужики выдрали из какого-то самолета — там их очень много всяких разных. Трубку эту вставили в дно трехлитровой металлической банки из-под сухого молока и запаяли так, чтобы содержимое банки не могло пролиться. Вот вам и весь самогонный аппарат! Бражка заливается в банку, крышка которой плотно закрывается. Спираль помещается в специальный бачок, наполненный холодной водой, а сама банка ставится на электроплитку. Бражка начинает кипеть, спиртовые пары идут по спиралевидной трубке, охлаждаются и оседают на ее стенках в виде замечательного и столь необходимого нашим людям самогона, который с конца спирали капает в подставленную баночку.