Синдикаты на краю империи (СИ) - Бадевский Ян. Страница 3

— Подождём на крыльце, — сказал Райнер.

Барский опаздывал на двадцать минут.

Когда мы вышли на крыльцо, стало ясно, что дождя сегодня не предвидится, а ветровку вполне можно снять. Что я и сделал, свернув куртку рулетом и запихнув в рюкзак.

Минуты через три к воротам гимназии подкатила солидная чёрная тачка с родовым гербом на капоте. Из тачки выбрался седой паренёк в белых брюках и фланелевой рубашке. Дверцу перед пареньком услужливо распахнул личный водитель.

— Опаздываете, Барский, — процедил куратор.

— Пробки на дорогах, — нагло ухмыльнулся аристократ.

Род Барских, насколько мне известно, вскарабкался довольно высоко в клановой иерархии Эфы. За спиной у седовласого — деньги, влияние и бесчисленные поколения именитых предков, благодаря которым фамильные способности усиливаются, формируя мощный генофонд. Ирония в том, что Лев не может применять свой дар в школьных драках. Потому что он мета. Распространённое, как я посмотрю, явление…

— Слушайте все! — куратор отвернулся от седовласого. — В этот раз мы поедем на школьном микроавтобусе. Экскурсия может занять несколько часов, так что зарулим по дороге в магазин. Не отставайте.

Упомянутый микроавтобус дожидался нас за воротами. Я проходил мимо него, даже не подозревая, что это школьное имущество. Сглаженные очертания, выпуклые круглые фары, утопленная в корпус радиаторная решётка… и два распахнутых настежь люка в крыше. Вне всяких сомнений, передо мной находился агрегат, смахивающий на РАФ-977. Разве что вместимость чуть повнушительнее, да колёсная база помощнее.

— Загружайтесь, — скомандовал куратор. — Мы опаздываем.

Гимназисты, толкаясь и подначивая друг друга, полезли в салон. Дверцы тут, как и следовало ожидать, были допотопными, без сервоприводов и прочих неизменных атрибутов современной маршрутки. Так ведь и я далёк от понятия «современность». На дворе альтернативный 1978-й год.

Мы с Игорем заняли места на заднем сиденье.

Даша с Евой расположились чуть впереди, через проход от нас. Подружки непрерывно что-то обсуждали, хихикали, и время от времени оборачивались назад.

Когда Райнер сел справа от водителя и громко хлопнул дверью, машина, двигатель которой всё это время тихо работал, начала неторопливо съезжать с тротуара. Думаю, вы уже догадались, что шофёр-кавказец занял большую часть пешеходной дорожки…

— Ты знаешь, куда мы едем? — толкаю в бок нахохлившегося старосту.

Гриднев сегодня был не в духе.

Впрочем, как и всегда.

— Клановый полигон, — Игорь пожал плечами. — Что непонятного?

Пришлось напомнить:

— У меня амнезия.

Мы уже неслись по проспекту Дарвина в направлении… вовсе не гор, как вы могли бы подумать. И это меня удивило, ведь все клановые школы боевых искусств находятся именно там, высоко над уровнем моря.

— Что тебя интересует? — вздохнул здоровяк.

— Где этот полигон.

— Плато Аскхат, — сообщил Гриднев, доставая из рюкзака термос. — Это участок нагорья за Промышленным Сектором. Сам скоро увидишь.

Казалось бы, зачем курортному городу Промышленный Сектор? Максимум — завод по производству пива или чачи. К сожалению, промышленность в Фазисе была, ведь мегаполис считался сердцем Дома Эфы. Клановая верхушка выстраивала экономику таким образом, чтобы поддерживать самодостаточность и не зависеть от метрополии. То есть — от любого из четырёх городов, в которых базируются могучие конкуренты. Нет, тяжёлым машиностроением здесь никто не баловался, зато предприятий лёгкой промышленности было хоть отбавляй. Мясные и молочно-консервные заводы, производство одежды, нефтепереработка. Радиоэлектроника, мебельные фабрики. Всё, что связано со строительством. Даже верфи в крохотном городке под названием Хаул работали не первое столетие. И так уж сложилось, что большую часть этого добра вынесли в Сектор. Включая засекреченный и строго охраняемый завод по выпуску боевых механико-ментальных систем — механикусов.

Нет ничего удивительного в том, что подобные заводы были встроены в клановый ВПК, и неподалёку от них располагались испытательные либо тактические полигоны.

— А никого не смущает, что мы не клановые? — уточнил я. — Это же секретный объект.

— Нас везут не туда, где тестируются передовые технологии, — вмешалась Регина, которая всё это время прислушивалась к разговору. — Есть полигон, именуемый в народе «песочницей». Думаю, это и есть цель нашей поездки.

— Что ещё за «песочница»? — бросаю взгляд на урбанистические ландшафты за окном. Район, к которому мы приближались, считался одним из самых неприспособленных для жизни. Нескончаемая промзона, нашпигованная цехами, многоуровневыми корпусами и дымящими трубами. Сюда тянулись железнодорожные ветки, по которым грохотали товарняки. А ещё нагорье огибал участок кольцевой магистрали, связывающей порт, аэродром с дирижаблями и внутренние области губернии, скрытые за кавказскими хребтами.

— Место, где они вербуют и обучают новых пилотов, — объяснил Игорь. — Ты же не думаешь, что нас просто на экскурсию повезли? Хотят проверить на совместимость с боевыми системами.

Кивнув, я отвернулся к окну.

Водитель съехал с проспекта Дарвина на кольцевую. По правде говоря, кольцо было овалом, захватывающим часть Пригорья, Новый Город и окраины Атлера. Трасса тянулась и вдоль набережной, превращаясь то в Приморский бульвар, то в улицу Согласия, а то и вовсе в Портовый Тракт. За Промсектором в кольцо вливалась Трасса 64, по которой доставлялись комплектующие, необходимые для производства механикусов.

И всё же, основой благосостояния Дома Эфы являлась торговля.

Фазис занимал стратегически важное положение, позволяющее контролировать товарообмен между Российской империей, Халифатом и южными регионами Евроблока. По сути, руководство клана поднялось на логистических цепочках. Неспроста Ганза имела здесь своё представительство — одно из самых успешных на черноморском побережье. То, что хаб развивал ещё и туристическую отрасль, создавало множество дополнительных источников дохода. Чего стоило одно лишь строительство — гостиницы, пансионаты, жилые комплексы и турбазы росли, как на дрожжах. Апартаменты скупались ещё на стадии котлована и с каждым годом только набирали в цене.

Кольцевая была шумной, многополосной и стрёмной. Мимо проносились гудящие автопоезда, рефрижераторы, грузовики, бензовозы, тягачи и нереальное количество легковушек. Преимущественно пикапы и вездеходы для горного бездорожья… Всё это громыхало, испражнялось чёрными выхлопами, подрезало и обгоняло друг друга.

Райнер сдержал слово — мы заскочили на АЗС. Пока водила заправлял бак дизелем, народ ломанулся в магазинчик за лимонадом, печеньками, чипсами и прочими хрустяшками. Я ограничился пакетиком с грецкими орехами.

…В какой-то момент я понял, что вокруг громоздятся футуристические корпуса заводов — мы въехали в Сектор.

Магистраль взгромоздилась на эстакаду, пропуская под собой железнодорожные пути с лениво ползущим товарняком. Механическая гусеница казалась бесконечной — к горизонту уходили вагоны с углём, древесиной, сахаром и мукой, цистерны с маркировкой «ОГНЕОПАСНО». А ещё мне почудилась платформа с мехами. Шагатели были зафиксированы в специальной раме и укрыты брезентом цвета хаки, но в одном месте брезент сполз, и я заметил характерные очертания…

Минут через сорок, уже свернув на Трассу 64, мы объехали несколько крупных предприятий, огородившихся бетонными стенами с колючей проволокой, и выползли на серпантин, тянущийся к плато Аскхат. Возникло ощущение, что бус карабкается на исполинскую каменную столешницу, с которой в одном месте срывался водопад. Я буквально прилип к стеклу, хотя моих одноклассников зрелище не впечатлило.

Вершина плато выглядела своеобразно — изогнутая лента забора, наблюдательные вышки, КПП. И характерные закругления, указывающие на расположение ангаров. Над этой историей доминировала антенна, смахивающая на вышку сотовой связи. И, чтоб вы понимали, на многие километры вокруг ни одного домика местного жителя.