Синдикаты на краю империи (СИ) - Бадевский Ян. Страница 35

— Я ничего не хочу сказать. Попробовал пару фокусов. Убедился, что работает. Не факт, что я успею применить это в драке. Не факт, что у тайных обществ и кланов нет противоядия.

Перед сном я активировал мыслекарту, притронувшись к циферблату часов, открутил на северные губернии нашей необъятной родины и отыскал злополучный Никополь. Город здоровенный, ничем не уступает Фазису. Даже превосходит, если вдуматься. Куча районов, современная застройка, оживлённые магистрали и бесконечные сектора с тридцатиэтажной застройкой. Железнодорожный узел, аэровокзал, речной порт…

Кварталов — тьма.

Искать в этом лабиринте Проектор — тот ещё квест. И, самое главное, непонятно, что я буду делать, когда вычислю местоположение оператора. Я ведь не представляю, с кем имею дело и каковы реальные возможности революционеров. Эти ублюдки владеют артефактами, сводящими наше противоборство к набору непредсказуемых факторов.

В Никополь придётся уехать надолго.

А для этого потребуется справка.

Глава 21

У жителей Фазиса есть поговорка: проблемы ходят стаями.

Ввязавшись в войну синдикатов и охоту за древними реликвиями, я совершенно забыл о школе, в которой у меня тоже имелись враги.

Я заподозрил неладное на крыльце гимназии. Все эти перешёптывания, переглядывания, многозначительные реплики. Малолетки во всех мирах ведут себя одинаково. Если что-то происходит, ты поймёшь.

Как назло, Ираклий сегодня решил прогулять уроки.

Это я понял перед самым звонком, после которого на мой несчастный мозг обрушилась каббалистика. Всё началось с блиц-опроса по Знакам, после чего мы решили несколько базовых задач на совместимость и приступили к изучению новой темы. То и дело я ловил на себе взгляды одноклассников — злорадные, любопытные, выжидающие.

За пять минут до звонка мне передали записку от Гриднева.

Аккуратно развернув сложенный в несколько раз клочок бумаги, я прочитал:

«Регина в больнице. Вчера после уроков её вызвали на дуэль. Надо поговорить»

Я бросил взгляд на первую парту, где обычно сидела наша заучка. Место пустовало. И этот факт как бы намекал на то, что староста не шутит.

Смотрю на Барского.

Делает вид, что внимательно слушает учителя, а сам доволен, как обожравшийся сметаной котяра.

Прозвенел звонок.

Никто никуда не собирался, потому что вторым уроком значилась геометрика. Такое вот многообещающее начало дня. Я протолкался к Игорю, и тот шепнул мне одними губами:

— Идём.

В коридоре к нам присоединилась Маро.

— На крыше поговорим, — бросил через плечо Гриднев.

Медитации с наступлением холодов перенесли в один из кабинетов третьего этажа, но крыша оставалась излюбленным местом для всех школьников. Там можно было покурить в специально отведённом месте, пообщаться без лишних свидетелей, да и просто подышать свежим воздухом, глядя на осеннее увядание.

— Что случилось? — спросил я, потирая озябшие руки.

На крыше дул пронизывающий ветер, и желающих выйти в такую погоду было немного…

Всего трое.

— Я же написал. Вчера какая-то сучка из параллельного класса вызвала Регину на дуэль, — зло бросил Гриднев. — Все умчались по домам, а наша летунья отправилась на арену.

— И нас не предупредила? — нахмурилась Маро.

Игорь пожал плечами:

— Похоже на то. Она в последнее время как-то… поверила в свою непобедимость.

Мы с Маро переглянулись.

На фехтовании Регина делала успехи, это правда. Я видел несколько её учебных боёв с шестами и короткими клинками — девочка отжигала. Ну, по меркам гимназии, конечно. В гладиаторской школе её бы отделали, даже не вспотев.

— Рассказывай, — поторопил я.

— Мне её мама позвонила, — Гриднев понизил голос, словно нас могли подслушать. — Сказала, что Регина в клановом госпитале и на занятия не придёт. Я спросил, как это вышло. Ну, слово за слово…

— Не тяни, — вставила Маро.

— Помните нас разделили на две группы вчера? — начал издалека староста. — Там были парни и девчонки из А-класса. С одной из них Регина и поцапалась в раздевалке. Никто не видел, как это было. Говорят, что не видели, но вы же понимаете…

Мы ничего не понимали.

Я во всяком случае.

— Короче, там до первой крови был уговор, — неохотно продолжил Игорь. — Но грань очень тонкая. Убивать в таких поединках нельзя, но можно покалечить. И весьма серьёзно. Юля остановила кровотечение, но были задеты внутренние органы, и куратор вызвал «скорую».

— Задеты внутренние органы? — Маро изогнула бровь. — Насколько сильно?

— Сильно, — отрезал староста. — Уж поверь. Она вне опасности. Врачи сказали, выкарабкается, но… Пару недель мы её не увидим. И ещё выдадут освобождение от боевых дисциплин до января.

— Надо её навестить, — сказала Маро.

— Это же клановый госпиталь, — фыркнул Игорь. — Нас туда не пустят.

— Пустят, — заверила бессмертная. — Я поговорю с папой.

Друзья уставились на меня.

— Что?

— Только не говори, что ты не понял, кто за этим стоит, — заметил Гриднев.

— И кто? — включаю дурака.

— Тёлка, которая её вызвала… это же Ольга Брузова! — не выдержал кинетик. — Смекаешь? Брузовы в услужении у Никольских, а те связаны с Барскими вассальными отношениями.

— Игорь, — я невинно улыбаюсь. — Ты мог и не объяснять. Ясно, что этот маленький ушлёпок не успокоится, пока не уничтожит нашу славную компанию.

— И что нам делать? — напирал здоровяк.

— Не вам. Барский бросил вызов через Регину, и мне придётся поставить точку в этой истории.

— Знаешь, что? — Игорь перевёл взгляд на Маро. — Не нравится мне, когда он такое говорит.

— Ты не можешь вызвать Барского, — покачала головой Кобалия. — Его род тебя уничтожит.

— С волками жить, — многозначительно произнёс я, — по-волчьи выть.

Всё случилось на большой перемене.

Я уже знал, как выглядит Ольга Брузова. Прямые блондинистые волосы, костлявое лицо, плоская грудь и взгляд прожжённой стервы. Ярко накрашенные губы и кольца в ушах дополняли образ фехтовальщицы, привыкшей к тяжёлым боевым рапирам и классической испанской технике.

Брузова вела себя вызывающе, громко смеялась и была окружена свитой из двух подружек, одной из которых следовало бы получше следить за своим питанием.

Разбираться с Оленькой «по понятиям» я не стал.

Просто зарядил костлявой сучке с ноги в челюсть, отправив в нокдаун.

— Охренел? — взвизгнула жирная подруга фехтовальщицы и полезла в рюкзак за оружием. Её пыл несколько ослаб, когда я сжал в кулаке тычковый нож. Ещё через пару мгновений наступило узнавание.

Брузова стояла на коленях, пуская кровавые слюни.

Подружек словно ветром сдуло.

Гимназисты, ставшие свидетелями потасовки, жались к стенам и смотрели на меня с опаской.

— Вставай, — холодно сказал я.

Брузова сплюнула и, размазывая кровь по щекам, встала на ноги. Крепкая, однако. Уже оценивает меня, присматривается к движениям, прикидывает шансы.

— Схрена ли ты на меня наехал? — прошипела гимназистка.

— Ты мне не нравишься, — я даже не стал скрывать очевидных фактов. — Посмотри на себя. Жуткая уродина, даже косметикой пользоваться не умеешь.

Рукоприкладство, прямое оскорбление — достаточные причины для вызова. В гимназии Эфы и за меньшее головы слетают с плеч.

Проблема в том, что Брузова меня знает.

Видела на арене.

— Пожалеешь, — шипит любительница дуэлей. — Сильно пожалеешь.

— Отвечаешь за за свои слова?

Я был почти уверен, что она бросит вызов. И это позволило бы мне выбирать оружие на грядущем поединке. Вот только… Оленька удивила.

— У меня нет времени на всяких грязнюков.

Выдав это, Брузова попыталась пройти мимо, но я перегородил дорогу.

— О, боги! Какая же ты сцыкливая. Ладно, уговорила. Бросаю тебе вызов. Выбирай оружие по собственному усмотрению.