Лекарь для оборотней (СИ) - Скворич Юлия. Страница 7

— Даниэль, он тоже лекарь, но совсем другой, ты ещё не раз его увидишь.

— Андрей не в духе, — вопросительно замечаю я.

— Ясень пень — не в духе, — ухмыляется младший Ростовцев. — На нём ответственность за всех нас. Драмир ему пару оставил, не хотел уезжать от своей ненаглядной Лики, да Андрэ приказал, и обещал ответить за его семью по кодексу. Жопонька тем же вечером случилась. Он и бесится. За Ликой должен был смотреть Даниэль, но нашлись срочные дела. Было два варианта: ждать или тебя привести. Я не стал ждать, как видишь, всё пучком.

Коротко и ясно. Я кивнула. Только до сих пор, хоть убей — не понимаю, как девочка с такой кровопотерей так хорошо продержалась.

Задумчиво оглядываюсь на парнишку: то, что сейчас между нами можно ли назвать перемирием? На сегодня он мой единственный источник информации — это факт. Софья вряд ли эти тонкости разъяснит. Вот Кирилла можно и нужно потрясти, задать все интересующие вопросы.

— Почему мне не дали её осмотреть?

— Даниэль займётся, он типа тоже врач, только круче. Не переживай.

Андрей оглянулся на наши голоса, грозно зыркнув, демонстрируя, что лимит его благосклонности исчерпан. Кирилл, легонько подтолкнув меня поспешил скрыться с его глаз побыстрее. Интересно…

В доме Ростовцевых под щебетание заботливой Софьи мы с младшим Ростовцевым с удовольствием налопались шоколадных блинчиков с тем же изумительным кофе. Надо будет узнать, где они его берут. Поди дорогущий.

Телефон пиликает «смской» когда я наливаю вторую чашку. Открываю и не верю своим глазам. Перевод из банка от Андрея Антоновича. Челюсть чуть не поздоровалась с полом после увиденной цифры.

— Сколько?! Это что?

— Премия. Маловато будет, — хмыкает, заглядывая мне через плечо Кирилл. — Я сам там чуть ласты не склеил.

Маловато? Да я такие деньги за год не заработаю на зарплату фельдшера!

Андрей степенно вплыл в кухню со стаканом в одной руке и смартфоном в другой.

— Андрей Антонович, мне поступил перевод от вас и, кажется, тут ошибка какая-то.

— Ошибка? — он озабоченно заглянул в подсунутый экранчик. — Нет, всё в порядке.

— Но сумма…

— Ваш стандартный гонорар за сверхурочные операции в ночное время почасово, — прервал он. — Если сумма не устраивает, обсудите завтра с главой.

С Антоном Владимировичем что ли, нет уж, дудки!

— Всё устраивает! — поспешно заверила я.

— Отлично, свободна, — скороговоркой бормочет он, возвращаясь к своему смартфону. Общение — не его конёк, я поняла.

Поднимаюсь к себе в комнату.

Голос Андрея не выходит из головы. Он из тех мужчин, которые не тратят слов зря. Которые притягивают пока не раскусишь, и отталкивают своей опасностью, но меня уже крепко зацепило.

То, как он смотрел и не смотрел. Как метал громы и молнии и старательно отводил взгляд. Он пугал. Он привлекал. Он и злой хорош, чертяга! Он раздражал, но почему-то отчаянно хотелось заслужить его одобрение.

Я вздохнула, и ещё раз открыла сообщение с переводом. Обалдеть. Теперь я могу попросить Ивана свозить меня в город и самостоятельно выбрать инструменты для работы и прочие материалы.

Чтобы не дотягивать до обеда, схватила рюкзак и побежала искать нашего чопорного заместителя.

Иван, выслушав просьбу, даже не задумываясь отправил к начальству:

— Вам следует обсудить выезд с Антоном Владимировичем. Он будет завтра утром. Ждите.

Вот это номер.

— Я что, в плену? — неудачно пошутила я.

Иван иронично приподнял бровь.

— Правила, есть правила. Они не для того, чтобы их нарушать. Если вам срочно, то Андрей Антонович ещё в доме.

Благо, Андрей ещё не ушёл из кухни, в его комнату я не сунусь. Старший Ростовцев грациозно восседал на барном табурете, если на нём вообще можно расположиться удобно. Самое интересное, что в его манерах не было позёрства, показухи, наверное, у таких как он это в крови. Вместо того чтобы начать разговор, я как дурочка следила за тем, как он задумчиво подносит стакан к губам. И вдруг осознала, что меня беспокоит.

— Это — пищевая добавка, или мне видится, что у вас в стакане аконит плавает? — поинтересовалась я, указывая на мельчайшие лепесточки на дне лимонада.

— Что? — он поднимает стакан на уровень глаз, прищуривается, затем принюхивается.

— Я бы хорошо подумала, прежде чем пить это.

Наконец, он обращает внимание на меня. Пристальное. Встаёт со стула, подходит вплотную. Переводит взгляд со стакана на меня.

— Почему вы решили, что здесь аконит?

— Потому, что жёлтый волчий аконит чрезвычайно токсичен, — пояснила я, указывая пальцем на дно стакана.

Андрей недобро прищурился. Наклонился носом к носу, так, что я почувствовала его запах, дразнящий, волнующий, свежий. Это он успел принять душ сегодня, в отличие от меня, или он всегда так вкусно пахнет?

— Откуда вы знаете, что это такое?

— Просто заметила. Немного разбираюсь в растениях, — чуток слукавила я, понизив голос.

С минуту он сверлил меня глазами, пытаясь понять, вру я ему или нет. Я выдержала его прямой взгляд не моргнув, мне сейчас бояться нечего. На такое как ложь я бы точно не решилась, особенно при нём. Думаю, глядя на Андрея, даже смертники выкладывают все свои тайны до седьмого колена.

— Разберусь. Вы свободны, Виктория, — нарочно безмятежно ответил он, неестественно прямая, напряжённая спина его выдавала.

— Это не всё.

— Вам ещё что-то нужно?

— Дело в том, что меня не выпустили из города. Антон Владимирович не запрещал…

Он подобрался.

— Все выезды согласуются с отцом или со мной без исключения. Покидать территорию возможно только во время, которое мы сочтём приемлемым. И только когда ваше срочное присутствие в городе не требуется. Этот пункт присутствует в договоре, который вы подписали.

Подстава. Как я недоглядела?

— Сегодня можете ехать, — смилостивился вдруг он. — Завтра до заката будьте на территории.

Иван был настолько любезен, что лично довёз до ближайшей остановки на трассе. Но в город не сунулся, сославшись на неотложные дела, пообещав забрать меня отсюда же завтра вечером.

Добравшись до города, в первую очередь заскочила в нашу родную БСМП и выклянчила у девчонок основной набор инструментов, заплатив по себестоимости, тем самым оставив большую часть премии.

Ночевать я напросилась к Настёне. Она второй человек в этом мире, с кем у меня всегда сохранялись тёплые отношения. Поскольку от аренды своей комнаты я на ближайший год отказалась, спать мне теперь в городе негде. С Настёной мы вместе учились, только она теперь дипломированный врач, а я всего лишь фельдшер. Она стала единственной, с кем я поддерживала общение и ближе всего к понятию «друг», наверное. Кроме Дмитрия, разумеется, иногда мне кажется, что этот человек был в моей жизни всегда. Он стал частым гостем моей бабушки, когда мне и тринадцати не было. Остальные, кого доводилось мне знать, надолго или нет — оставались лишь знакомыми, хоть и жили порой в одном городе. Дмитрия Ивановича я знала с чуть ли не с детства. Он заведует нашей поликлиникой, пользуется безграничным уважением в городе и, иногда я думаю — всё время жил на нашей улице. Дмитрий у нас врач от бога, все шли к нему за помощью и советом. Я же потом пришла устраиваться к нему на работу, и подозреваю, никто бы другой меня не принял с моим «волчьим билетом» и незаконченным московским образованием. Он всегда был больше, чем учитель.

Люди обычно не горели желанием общаться со мной, как и я с ними. В нашем маленьком городе, где все друг друга знают и друг с другом общаются, я, как отшельница, заработала не самую лучшую репутацию. Но Настёна оказалась не требовательна в этом отношении, не просила постоянного внимания или особого отношения, поэтому мы быстро сошлись став больше, чем просто приятелями. В последующем мы также снимали квартиру вместе. Как и я — она бессемейная, но в противоположность мне, причина её холостяцого существования крылась в другом. Бойкая Настёна просто-напросто терялась в выборе, но не теряла надежды встретить своего «принца». О её романах в институте ходили цветастые байки, и далеко не всё, разумеется, было правдой.