Добро пожаловать в прайд, Тео! (СИ) - Волкова Дарья. Страница 17
- Держи! - после небольшого раздумья теперь уже о грудь Фёдору шлепнулась пара билетов. – Если приведешь Ло на матч – мы сделаем вид, что забыли, как ты лапал ее за задницу.
- Я не лапал!
- Ну и дурак!
И парочка буйных «пингвинов» дружно захохотала. А перед уходом Саша похлопал Фёдора по плечу и на прощание удостоил пояснением.
- А по поводу Крис не переживай – на нее все так реагируют. И говорит она так специально – чтобы шугануть сразу. А вообще, она у нас нормальная. Почти.
И, довольные собой, братья Кузьменко покинули кабинет своей сестры. Без них стало как-то резко тихо. И улыбки сами собой сползли с лиц обоих оставшихся в кабинете людей.
- Не то, чтобы я всерьез нуждался в их благословении… - начал Фёдор негромко. – Но может быть, в самом деле…
Они смотрели друг на друга. Он любовался ее выразительными темными глазами в обрамлении длинных ресниц. Ее завораживали его яркие зеленые, которые она теперь не знала, с чем и сравнить.
- Только если на вторую половину последнего периода… - задумчиво проговорила Лола, опустив голову и начав вдруг снова перекладывать бумаги на столе. Похоже, это ее любимое занятие – когда надо чем-то занять руки. Но делала она это достаточно неловко. – Весь матч я не выдержу, правда.
- Хорошо, - покладисто согласился Фёдор. – А еще я знаю, где готовят самые вкусные в Нью-Йорке стейки. И наливают самое настоящее ирландское пиво.
- Да ладно? – Лола подняла на него свои красивые темно-шоколадные глаза. «Лучистые» - вдруг подумалось Фёдору. – Я тоже знаю одно такое место.
- Сравним? – он подмигнул ей.
- Договорились.
У нее невероятно красивая улыбка – когда она искренняя.
***
- Что же они орут-то так? - обреченно простонала Лола.
- Твои братья великолепны! – Фёдор самым бессердечным образом игнорировал ее страдания. – Просто великолепны!
- Тебе и в самом деле нравится это бессмысленное и беспощадное месиво? – капризно протянула Лола. – Вот уж никогда бы не подумала, что звезды оперной сцены неравнодушны к хоккею.
Он, наконец, оторвал свой взгляд ото льда, обернулся к ней и вдруг улыбнулся.
- Не замерзла?
Лола ответить не успела. И правильно сделала. Потому что ее тут же притянули за плечи и укрыли полой теплой куртки. И он весь такой теплый под курткой. Такой большой и теплый, что Лола не стала бороться с искушением. И положила голову ему на плечо. Прикрыла глаза и демонстративно зевнула.
- Как все закончится – разбуди.
Лола услышала смешок, потом лба мимолетно коснулись губы.
- Договорились.
***
- Как думаешь, они нас видели? Точнее, меня?
- Конечно! – Фёдор уверенно вел Лолу сквозь шумную болельщицкую толпу. – Не мне же Юра послал воздушный поцелуй.
- Он мог его послать грудастой блондинке, сидевшей слева от тебя. Что? – она слегка нахмурилась на его недоуменный взгляд. – Слева. От тебя. Неужели не заметил?
- Я смотрел на лед, - пожал плечами Фёдор. - От твоих братьев невозможно оторвать взгляд. Особенно Саша сегодня отличился!
- Ты уже научился их различать?
Фёдор даже остановился. Посмотрел на нее с изумлением.
- У них же номера на спине!
- Да что ты говоришь! - всплеснула руками Лола. – Кто бы мог подумать!
Они хохочут оба.
- Спасибо, что благодаря тебе я исполнила свой сестринский долг, и Шу и Рю на какое-то время отстанут от меня со своим хоккеем.
- И тебе спасибо за то, что благодаря тебе я посмотрел живьем, на ледовой арене, с отличных мест такой великолепный матч. Последняя контратака была просто ураганной и…
- И больше ни слова о хоккее! – ему губы запечатал тонкий указательный палец. И снова они на какое-то время замирают, глядя друг другу в глаза. А потом Фёдор отнимает ее палец от своего рта, крепко берет Лолу за руку, и они начинают вновь пробираться к выходу.
***
- Ты серьезно? – она недоверчиво смотрит на принесенное. – Я буду пить пиво, а ты – вино?
- Увы, - и в самом деле немного виновато улыбается он. - Мой внутренний мачо умирает от стыда.
- Потому что холодное? – после паузы спрашивает Лола.
Фёдор кивает.
- Не могу себе сейчас позволить рисковать.
А ведь она могла бы догадаться сразу. Лола ведь уже довольно много прочитала о том, из-за чего можно лишиться голоса. А партия Мефистофеля считается не самой простой. Боже, когда она успела сделаться экспертом в опере?! Ди Мауро сотворил свое грязное дело – заронил в ней интерес!
- Зато мясо – с кровью? – Лола прячет за улыбкой неловкость.
- Только так, - соглашается он. – Люблю.
Мясо они заказали разной степени прожарки. И в десертах не сошлись. В заведении, где подают лучшие в Нью-Йорке стейки, выбор десертов был не слишком богатый, и к кофе они заказали – Лола мороженое с черникой, а Федор – ореховый чизкейк.
- Только не говори Крис, - Лола с наслаждением опустила первую ложку с мороженым в рот. – М-м-м… обожаю.
- Не разделяю твой восторг, - Фёдор с легкой усмешкой некоторое время наблюдал, как она ест мороженое. – А поэтому, я - могила.
- Нет-нет, - ложечка звякнула о креманку. – Ты и так молчал последние полчаса.
- Я ел!
- Зато теперь, за десертом, самое время развлечь даму беседой! - Лола откинулась на стуле и сложила руки на груди. Спустя пару секунд Фёдор повторил ее жест. И они занялись уже привычным для них двоих делом – мерили друг друга взглядами. В этот раз без неприязни или вызова. Скорее, с любопытством. Наконец, Фёдор заулыбался, а Лола поймала себя на мысли, что ей очень нравится такая его улыбка – чуточку снисходительная и очень благодушная. У другого бы взбесила, а ему – идет.
- Итак? – Фёдор сделал глоток кофе, но к чизкейку пока не притронулся. – На какие темы ты бы хотела поговорить?
- Это очевидно! – передёрнула Лола плечами.- Ты вчера видел почти всю мою семейку во всей красе. По крайней мере, все мои самые страшные секреты ты теперь знаешь. Я жажду реванша! – Федор вздёрнул бровь, и Лола поспешила смягчить просьбу. – Расскажи о себе. То, о чем не написано в интернете.
- Сложная задача, - он постучал указательным пальцем по верхней губе. – По-моему, интернет знает обо мне все.
- Начни с детства, - подсказала Лола.
- Что ж, логично, - теперь он пожал плечами. Отпил еще кофе, по-прежнему игнорируя пирог. – Я родился и вырос в Риге. Меня воспитывали бабушка и дедушка по линии отца. Моя мать… - он сделал паузу, и теперь взгляд его стал другим. Не заинтересованность в ответе была в нем, а… а словно какой-то другой вопрос, закадровый, потаенный. – Ты же знаешь, кем была моя мать? - Лола быстро кивнула, понимая, что как-то внезапно, за несколько слов, разговор резко сменил характер и тональность, и из легкого и необременительного стал серьезным. А еще она даже не поняла, а, скорее, почувствовала, очень отчётливо, как чувствовала только что холод мороженого во рту, что тема матери – это такая тема для него, что при любой неосторожности в выражениях с ее стороны его рев по поводу гульфика покажется Лоле шепотом. А Фёдор продолжил: – У нее был плотный гастрольный график, отец ее сопровождал. Поэтому мной занимались бабушка и дедушка.
Он замолчал. Смотрел. Наблюдал за реакцией. Лола напомнила себе про осторожность, но жгучее любопытство было сильнее.
- Наверное… наверное, тебе ее не хватало… в детстве?
- Да, - просто ответил он. – Но у людей, обладающих таким даром, нет выбора. Точнее, он есть, и его непременно нужно сделать. Они не могут быть и там, и там. Они выбирают или следовать своему таланту, или… или все остальное.
- Твоя мать выбрала искусство?
- Если бы у меня был ее талант, я бы поступил точно так же.
Такая скромность… «если бы у меня был…»… от самоуверенного как десять нобелевских лауреатов Дягилева Лолу изумила донельзя. Но, по крайней мере, у нее пока получилось говорить на сложную тему, и говорить довольно успешно. Надо воспользоваться, пока он так откровенен.
- А ты рано осознал свое признание?