Танец соблазна - Джеффрис Сабрина. Страница 9

– И это тоже. Особенно если учесть, что я финансирую расследование из собственного кармана.

Морган помрачнел:

– Вы уверены, что надо было начинать расследование, не ставя в известность министерство внутренних дел или хотя бы управление военно-морского флота?

– После того, что случилось с вами при работе с контрабандистами, у меня не было выбора. Чем меньше людей в курсе, тем лучше. Один наш человек уже погиб в ходе этого расследования. Я не хочу рисковать еще одним, тем более самым лучшим моим агентом. – Пробравшись к табуретке, Рейвнзвуд уселся на краешек. – Надеюсь, у вас созрел план?

– Дайте мне время. Если Призрак действительно пускает в ход краденые банкноты, то, когда я начну делать то же самое, у него появится серьезная проблема.

Так как номера банкнот были известны, воры могли получить твердую валюту за краденые деньги, только переправляя их сообщникам в страны, менее обеспокоенные их происхождением. Сообщники использовали банкноты на континенте, те постепенно оседали в солидных иностранных банках, откуда попадали в Английский банк. Поскольку Английский банк не мог рисковать, оставляя в обороте банкноты, которые могли быть не приняты за рубежом, он принимал их и ежегодно терял тысячи фунтов.

Морган подозревал, что у Призрака есть свои люди на континенте.

– Если я урежу его доходы, ему придется иметь дело со мной. Он либо предложит мне работать на него, либо попытается меня убрать. В обоих случаях он себя обнаружит.

– Но при этом вы можете погибнуть. Как Дженкинз. Морган пожал плечами:

– Дженкинз все делал неправильно. Вам не следовало посылать агента-джентльмена в окружение Призрака.

– Поскольку вас не было в Англии, – напомнил ему Рейвнзвуд, – у меня оставался только Дженкинз. Не вижу ничего плохого в том, что агент – джентльмен. Я сам был одним из них.

– Да, но одно дело – охотиться за предателями во французском светском обществе, и совсем другое – поймать преступника в Спитлфилдзе. Вы не вращались в воровской среде, не интересовались скупщиками краденого, притворяясь вором и не умея при этом отличить форточника от затырщика.

– Кто такой форточник? – Заметив, что бровь у Моргана в удивлении поползла вверх, Рейвнзвуд кисло добавил: – Ладно, я вас понял. Но вы такой же джентльмен, как Дженкинз.

– Дженкинз воспитывался как джентльмен, а я нет. – Он устремил взгляд на окно и с горечью произнес: – Именно поэтому вы здесь. Вам хорошо известно, что язык мелких воришек знаком мне не понаслышке.

– Не говоря уже о вашем хитроумии и способности проникать в любую среду.

Особенно здешнюю. Морган смотрел на мрачную улицу, и им овладевало уныние. Жизнь среди контрабандистов во время выполнения задания не угнетала его – они были моряками, так же как он. Но жить в Спитлфилдзе...

Больше всего ему досталось в первые тринадцать лет жизни, проведенной на улицах Женевы, пока семья отца не отыскала его. Такое детство не вытравишь из памяти ни последующим обучением, ни долгой службой на флоте. Каждый день, проведенный на Петтикоут-лейн, возвращал его к тем страшным тринадцати годам.

Он мысленно выругался. Нельзя падать духом.

– Полагаю, я более убедителен в роли перекупщика краденого, чем Дженкинз в роли вора. – Достав компас, капитан подышал на него, почистил рукавом. – Кроме того, у Дженкинза не было запятнанной репутации, которая придала бы достоверность его роли. Тогда как Морган Прайс...

– Так вот почему вы взяли свое настоящее имя, вместо того чтобы воспользоваться вымышленным.

До того как семья Моргана в прошлом году наконец официально признала его, Морган носил фамилию Прайс, девичью фамилию матери. Сейчас она подходила ему во всех отношениях.

– Если нужно прибегнуть к обману, лучше, когда это возможно, придерживаться правды. Воры знают о моих связях с пиратами и контрабандистами. Но они не знают Моргана Блейкли. А вот репутация Моргана Прайса остается подмоченной. Почему же этим не воспользоваться?

– Да, но если вы не воспользовались вымышленным именем, люди, небезразличные вам, к примеру, ваш брат, могут прознать о ваших делишках. Или вы уже рассказали ему, чем занимаетесь? – спросил Рейвнзвуд.

Перед мысленным взором Моргана предстал его в высшей степени респектабельный брат Себастьян Блейкли, барон Темплмор, вызвав мимолетное чувство сожаления.

– Я ничего ему не рассказывал – благословенно неведение и все такое.

– Даже несмотря на то, что вы заключили пари? Помнится, он поставил условие, чтобы вы оставались в Англии и не подвергали свою жизнь опасности в течение года.

– Я в Англии, разве не так? И что опасного в том, что я завел небольшое дело?

Рейвнзвуд округлил глаза:

– Мне кажется, Темплмор не согласился бы с вашей интерпретацией.

– Тогда вам следовало бы держать рот на замке. Вряд ли они с Джульеттой в ближайшее время вернутся в Лондон, поэтому никогда ничего не узнают. Они в своем Шропшире следят за тем, как сеют пшеницу, стригут овец – в общем за всякой ерундой.

Рейвнзвуд с любопытством посмотрел на него:

– Неужели вам никогда не хотелось присоединиться к ним? Темплмор наверняка был бы счастлив, если бы вы поселились в их поместье.

– Даже не думайте об этом! – Моргана передернуло. – Каким бы приятным я ни находил общество моего брата и его жены, мне ненавистна сама мысль стать сквайром. Первые три месяца, проведенные в Чарнвуде, довели меня почти до безумия. Поместье моего брата слишком мирное место. – Слишком много времени остается на воспоминания.

– Пожалуй, вы правы. Сам я предпочитаю Лондон со всеми его соблазнами.

– А я – море. Деятельность. А в городском доме Темплморов я изнывал от тоски. Если бы не дурацкое пари, отправился бы в Индию или Африку.

– Тогда во время следующей встречи я поблагодарю вашего брата за то, что он удержал вас здесь.

Морган недоверчиво посмотрел на него:

– Поблагодарите его жену. Это она затеяла пари. Бедняжка почему-то решила, что, если не вмешается, я окажусь в беде.

Губы Рейвнзвуда тронула улыбка.

– Не могу понять, как она додумалась до этого. – Он поднялся с табуретки: – Я, пожалуй, пойду.

– Не забывайте, мне нужен первоклассный корабль. На меньшее я не согласен. – Если он сможет оставить опостылевший город и уйти в море, этот кошмар будет оправдан.

– Вы уверены, что не хотите занять должность в министерстве, которую я вам предложил?

– И остаться в Лондоне? Ни в коем случае. Я хочу получить корабль.

– Вы получите то, что хотите.

– Очень сомневаюсь в этом, если учесть, что флотские понятия не имеют о том, чем мы занимаемся.

– Не волнуйтесь, когда все будет позади, они дадут вам корабль. Они любят героев, а вы определенно станете героем, если поймаете Призрака.

– А если нет?

Рейвнзвуд пожал плечами:

– Тогда вы будете мертвы. Мертвый не может быть капитаном корабля.

Морган нахмурился:

– Не надо меня раньше времени хоронить. Я не собираюсь умирать, тем более в этой жуткой дыре.

– Я делаю все, чтобы этого не случилось. В следующий раз я пришлю Билла с запиской. Насколько мне известно, вы его знаете.

– Боитесь, что вас снова обчистят?

Рейвнзвуд промолчал.

– Билл будет появляться примерно раз в неделю – за письменным отчетом. Я хочу знать о любом подозрительном человеке, о любых дошедших до вас слухах...

– Я знаю, что делать, – произнес Морган, – у меня есть опыт.

– Пусть так. Вы не раз выбирались из переделок, которые другому стоили бы жизни. Но однажды удача может отвернуться от вас.

– Будь это удача, я бы тревожился. – Морган поморщился. – Но это умение, поэтому нет оснований для беспокойства.

Рейвнзвуд издал короткий смешок.

– Если самоуверенности и наглости достаточно, чтобы оставаться в живых, вы доживете до ста лет. – Он снова стал сдержанным. – Будьте осторожны, мой друг. – Он направился к выходу.

– Рейвнзвуд! – остановил его Морган. – Да?

– «Форточник» – это мальчик, который пролезает в окно, чтобы собрать ценные вещи и передать сообщнику. Сообщник – это «затырщик».