Проклятие Ильича (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович. Страница 36

Когда дело было кончено, юная целительница вернулась в избу и застала Дукуну колдующей над малышкой.

— Малая-то у вас… померла бы через год-другой… — бормотала старая ведьма, заливая девчушку исцеляющим светом. — Небось, не говорила ещё… шишка у неё в голове росла…

— Еловая? — испугался кучерявый парень, что привёз на лечение свою семью.

— Сосновая! — недовольно фыркнула Дукуна и добавила: — Балбес ты, прости Господи.

Парень поджал губы, но спорить со страшной старухой не стал. Хоть и храбрился изо всех сил, а поджилочки-то тряслись. Ведь вокруг творилось самое взаправдашнее колдовство, и сгорбившаяся над сестрёнкой старуха с крючковатым носом дело говорила: не умела Райда болтать, а по всем срокам пора бы. Мать очень из-за этого переживала, и всё показывала малышке то яблоко, то игрушку и разборчиво, по слогам, называла. Но Райда не разговаривала, да и вела себя порой странновато. На деревенской улице её уже пару раз называли юродивой, и за каждое такое слово старшие братья обидчиков отлавливали и учили манерам. Но каждому-то рот не заткнёшь.

— И как шишку-то вынуть? — обеспокоенно спросил парнишка. — Мож, в ухо она чего засунула, оно и проросло?

Тревога в его голосе была самая искренняя, оттого Дукуна по пустой голове-то его и не стукнула, хотя захотелось…

— Забирай. Здоровы все. Вишь, пятна уже бледнеют? То верный знак. А сестрёнку поить надобно как можно больше, желательно водичкой. Можно из сокалейника отвар сделать или из хастовых ягод. Но лучше просто воду. Пить как можно больше, уразумел? Рия, рассчитался он?

— А то ж, — уверенно кивнула помощница.

Женщины помогли парнишке отнести детей обратно в сани, а перед самым отъездом Марьяна Ильинична поймала его за рукав и строго посмотрела в глаза:

— Запомни, парень. Тот богослов, сказавший, что сила колдовская от диавола исходит, он ошибался. Ибо обычный человек был, а люди ошибаются. Сила в людях от бога, особенно целительская. Вот ты скажи, доброе дело целительница сделала сегодня, что семью твою вылечила?

— Доброе, — ни секунды не сомневался кудрявый.

— А как добрые дела можно злыми силами делать? — вскинула Левина брови и впилась взглядом в безусое лицо.

— Никак, — растерялся парень.

— Вот и всё. Сила колдовская — особенно целительская — богом дана. Иначе быть не может. Запомни это и другим передай.

Левина отпустила подростка и наблюдала, как он берётся за вожжи и бросает задумчивый взгляд на покосившуюся избу. Так Марьяна Ильинична поступала с каждым, с кем отныне сталкивала её жизнь. Сеяла в умах сомнения, пыталась изменить представления селян о колдунах.

Зима уже была на излёте, и пусть сама огневичка лечить не умела, но делала то немногое, что могла — по крупице меняла мир.

Верят они тут в бога своего? Пускай.

Лишь бы зла не делали.

Событие сорок третье

Никогда не приписывайте злому умыслу то, что вполне можно объяснить глупостью. Бритва Хэнлона

Дни перетекали в вечера, а те — в ночи. Сливались в единый поток, да и терялись в нём. Марьяна Ильинична не тосковала. Старалась занимать себя делами. За коровой ухаживала, Рию учила грамоте, Дукуне помогала.

Пыталась своё юное тело полюбить и смысл в этой новой жизни найти. И хоть пока не могла, руки не опускала, не сдавалась. Тщедушный организм Оры окреп, стал сильнее. Но хорошо, что зеркала в старой избе не было — не хотела на своё отражение Марьяна Ильинична смотреть.

Вот и этим ранним утром делом себя занимала — перебирала крупу, и первой заметила в окошко чужую тень на крыльце. За прошедшие месяцы страх перед инквизицией притупился, но Левина всё равно каждый раз вздрагивала, когда видела на пороге непрошеного гостя.

А прошеных у них и не было.

Староста громко постучался в дверь, вошёл без приглашения и начал с места в карьер.

— Уезжать вам надобно.

— Чевой это ты нас гонишь? — хмыкнула старуха. — Чай не на твои харчи-то живём.

— Народу о вас больно много знает, — зыркнул Лицик, садясь напротив неё. — Донесёт кто, инквизиция приедет.

— Коли донесут, твоя в этом какая забота? Скажешь, что ни сном, ни духом не ведал, что такая шельма под боком поселилась, — весело оскалилась Дукуна и важным голосом добавила: — Ещё и компенсацию от княжества потребуешь за несвоевременный отлов колдунов.

— Не смешно! — сердито стукнул патлатый по столу ладонью. — За покрывательство все пойдут. Всем плетей дадут, а кому и пальцы пообрубают. Пора вам. Загостилися! Как раз до весенней распутицы успеете.

— У нас корове телиться скоро. Запасы на зиму сделаны. Куды мы двинемся-то? Да и инквизиция не особливо лютует, мор же. Слыхал, говорят, в княжий терем целителя водили. И ничего, не казнили опосля.

— Я тебе, старуха, всё сказал. Уезжайте, — угрюмо повторил староста. — Хочешь — оставляй корову, выкуплю её у тебя по рыночной цене. А запасы — с собой бери. Как дороги весной подсохнут, так и поедут мытари да дознатчики всякие. В каждую избу нос сунут. Зимой-то холодно, а летом они и ездят, душу мают. Я тебе в возницы Пахрола дам. Отвезёт он вас, куда скажете. Лучше в лесу избу ищи, где народу нет. Там, может, и пересидите лето-то… А осенью как слякоть начнётся — возвращайся, — неожиданно мягко предложил он. — Думаешь по душе мне тебя гнать? Нет! Сожгут вас, дур безалаберных, и село всё вместе с вами. Чтоб другим неповадно было колдунов привечать.

— Значит, в распутицу мы и уйдём. Какой смысл эту деревню на другую менять?

— Идите в Танган. Там, говорят, мёртвых стало поболе, чем живых. Авось не тронут вас там. А отсюда — уходите.

— Вот и вся благодарность твоя, а, Лицик? Как жена чуть не померла от пятнорадки, так ко двору мы пришлись. Как младший сынок твой в прошлом месяце чуть кишки не выблевал, так никуда ты нас не гнал, тут у порога стоял, молил исцелить. Запамятовал, штоль? А теперича вон чевой.

— Не я законы пишу. По мне — так хоть век живите. Бабы вы тихие, хозяйственные, отзывчивые. Но коли закон супротив колдовства, я-то чего поделать могу?

— Всяко можно поделать, староста. Энта сегодня закон супротив колдунов, а завтра — супротив мужиков патлатых. Чевой тогда делать будешь? Куды бежать? Подумай об энтом на досуге, Лицик. Я-то помню времена, когда колдуны в почёте были, и властью были со всех сторон обласканы. Хорошие времена были, сытные да обильные. И мора ни единого не было. И об энтом подумай головой своей, — сердито притопнула Дукуна.

— Брешешь, старая, — горячо воскликнул Лицик. — Не может тебе больше полутора веков быть.

— Может, Лицик, — фыркнула старуха, и так на него посмотрела, что он аж побледнел. — Всяко на свете случается. Не тебе умишком своим судить, что быть может, а чего нет. Уедем мы через два дня. За корову сторгуюсь сама, чай, не бедное село, кто-нибудь да возьмёт.

— Так я и возьму… — замялся он. — Надои-то с коровы твоей невеликие.

— Поганец, ещё и надои мои считать будешь. Иди, доброхот, сборам не мешай!

Дукуна топнула ногой и указала Лицику на выход. Следом за ним и Марьяна Ильинична вышла.

— Зря вы так с колдунами. Нужны они вам, — тихо проговорила она.

Староста ничего не ответил, сгорбил плечи, повернулся спиной к Левиной и ушёл.

Она проводила его долговязую фигуру взглядом и посмотрела на серое безучастное небо.

Если колдуны существуют, значит, зачем-то они нужны…

Глава 18

Владимир Ильич

Событие сорок четвёртое

Всеобщие принципы Бесса:

1. Телефон зазвонит, когда вы находитесь перед входом в квартиру и безуспешно пытаетесь её открыть.

2. Трубку вы схватите как раз тогда, когда в ней зазвучат сигналы отбоя.

Загадка Ковака: