Его нельзя любить - Высоцкая Мария Николаевна "Весна". Страница 4

– Держи.

– Что это? – она перекрикивает музыку, почти задевая губами мочку моего уха.

То, что я отзываюсь на ее прикосновения, мне не нравится. Это может испортить игру. Чуть позже мне стоит отыскать Настю.

– Брют. Пей, – выжидающе смотрю на нее и, когда она не предпринимает ни единой попытки сделать хотя бы глоток, вливаю в себя весь стакан точно такого же пойла. – Вот так надо. Учись.

Ника смеется и пригубляет эту кислятину.

– Вкусно, – улыбается.

– Я же говорю. Пошли, – тяну ее за руку через толпу тусующихся. Музыка бьет по нервам. Башка до сих пор болит, но я не готов пропустить Валерину пати, хотя бы по причине того, что задумал.

Оглядываюсь на Нику. Она рассматривает окружающих, пытаясь казаться прошаренной. Будто каждый день отрывалась в своей глухомани. Жаль только, что я в курсе, кто передо мной. Скучная ханжа, почти такая же, как Азарин себе нашел. Только эта с остервенением хочет влиться в тусовку и быть здесь своей. Впрочем, это мне на руку.

Не переживай, малая, вольешься. Уверен, тебе понравится.

Оглядываюсь на нее и тут же ловлю широкую девчонкину улыбку. Как можно быть такой доверчивой Глупостью?

– Валера, – жму этому козлу руку и падаю на диван. Нику тащу за собой.

Она приземляется рядом, снова поправляя подол платья, чтобы кто-нибудь не увидел ничего выше ее коленей.

В бокале, что я ей вручил, все еще полно кислятины.

– Ты пить будешь? – тычу пальцем в бокал. – Хотя, может, что покрепче?

– Я не…

– Не говори только, что не пьешь вискарь, – закатываю глаза и снова беру ее на слабо. Она в своем желании показаться не собой способна зайти очень далеко, я уверен. – Ну так что? – ору ей на ухо.

Ника убирает за уши волосы и неопределенно кивает.

– Супер, – тут же втюхиваю ей откупоренную бутылку. – Из горла давай.

– Прямо так? – округляет глаза. Они у нее темные, миндалевидные, выразительные. Не мелкие. Чисто внешне в тусовку она идеально вписывается. Фигура топчик. Задница зачетная. Брюнетка, такая вся секси девочка, при других обстоятельствах сказал бы, что все, как я люблю.

– Давай, – прикладываю пальцы к донышку и подталкиваю бутылку к ее губам.

Она делает глоток, морщится. Пальцы не убираю, снова толкаю, вынуждая эту маленькую Глупость сделать еще глоток. А потом еще.

– Хватит, – она высовывает язык. – Горько.

– Соврала, что пила вискарь?

– Нет, – она качает головой, смеется, бросая на меня слегка захмелелый взгляд. Щеки у нее уже покраснели.

– Тогда за знакомство, – заливаю в себя пару капель и снова тяну ей бутылку.

– Я чуть позже.

– За знакомство, Ника.

– Ладно.

Она снова делает глоток, потом еще. Заедает все это лимоном.

Валера уже пялится на нас с интересом.

– Гирш, познакомишь?

– Сестра моя, – говорю так, чтобы и Ника слышала, – сводная. Так что не обижать, – поворачиваюсь к Валере, несколько раз ударяя кончиком языка о внутреннюю сторону щеки.

Он ржет и хлопает меня по плечу.

– Ника, мой дом – ваш дом. Не стесняйся, – загоняет ей какую-то дичь и тут же переключается на деваху рядом с собой.

Малинина все это время крутит башкой по сторонам. А когда смотрит на меня, улыбается. Вискарь сработал как надо, она расслабилась. Больше не одергивает свою дурацкую юбку и не прячет взгляд.

– Потанцуем? – вытягиваю ладонь.

– Давай.

Расталкиваю людей вокруг себя, вытаскивая Малинину в центр. Музыка долбит на сверхчистотах. Неплохо было бы закинуться обезболиками, потому что голова вот-вот раскрошится.

Отпускаю Нику от себя сразу же. Трогать ее я не планирую. Это неинтересно, сегодня по крайней мере.

Я хочу размыть ее грани дозволенного этим вечером, не больше. Чуть-чуть подтереть.

Выхватываю из толпы Настю и машу рукой. Зову к нам.

– Ника, с Настей потанцуйте, у меня голова сейчас лопнет. Посижу.

– Хорошо.

Малинина кивает и тут же попадает к Насте в оборот. Эта малышка знает свое дело, подсовывает Нике еще какого-то пойла и закручивает в танце.

Падаю на диван к Валере.

– Реально сводная?

– Ага, Лада к нам ее притащила.

– Не знал, что у твоей мачехи есть дети.

– Я тоже был не в курсе, до вчерашнего дня.

– Трахнул ее уже?

– Фу, Валера, – ржу, – неинтересно. Она же явно целка. Скучна́.

– Ну не знаю, я бы откупорил.

– Полегче. – Забираю у него бутылку вискаря. – Трогать нельзя, только смотреть. – Склоняю голову, рассматривая, как Настюха тащит Нику к бару. – Пока…

– Это совсем другой разговор. – Валера затягивается и выпускает пар. – Будешь? – сует мне одноразку.

– Не.

Настя уже проворно затащила Малинину на барную стойку и продолжает накачивать ее чем-то из своей бутылки.

– Задница зачет у «сестренки».

– Ага, – киваю, – Ха! – резко подаюсь вперед и достаю телефон.

Не рассчитывал, что все будет так быстро.

Делаю несколько снимков, как Настюхин брат, оказавшийся с ними на баре, засасывает мою новую «подружку» , и получаю тычок в бок от Валеры.

– Я точно ее хочу, – друг хлопает ладонью по своему колену.

– Слюни подотри. Рано.

Когда возвращаю взгляд к бару, вижу лишь, как Ника несется в сторону выхода из дома.

Очень надеюсь, что Настька мне Глупость так быстро не поломала.

Прячу айфон в карман и двигаю в сторону улицы. Там Малинину и нахожу. Она совсем не радугой блюет на Валерин газон.

– Ты чего так набухалась? – подхожу ближе, изображая встревоженность.

– Прости, я, я не дума… – Она резко отворачивается, и ее снова выворачивает.

– Воды принесу.

Достаю из тачки бутылку и протягиваю ей.

– Спасибо. Извини. Я…

– Не думал, что ты так быстро освоишься, – изображаю удивление на грани с шоком, намекая на ее поцелуй с братом Насти.

Ника роняет бутылку и обхватывает свои плечи. Ее лицо становится пунцовым. Выглядит она, конечно, хреново. Но, с другой стороны, какой нужно быть дурой, чтобы поехать куда-то с чуваком, которого вообще не знаешь, и пить алкоголь из его рук?

– Это случайность, я не знаю, как так вышло, – она чуть не плачет. А еще заикается.

Настюха ее окончательно споила. Она еле языком шевелит. Половина слов непонятна вообще.

– Да ладно, я никому не скажу.

– Все видели, Ян.

Ее начинает конкретно трясти. Даже зубы стучат.

– Всем пофиг, Ника. Никто и не заметил, пошли в дом, тебе умыться нужно.

Протягиваю ей руку, и она хватается за мою ладонь, как за спасательный круг. Все еще доверяет, наивная. Хотя расчет именно на это. Мы с тобой подружимся, Глупость. Верить ты будешь только мне и никому больше.

В доме сразу подталкиваю ее в сторону санузла на первом этаже и закрываю дверь изнутри, чтобы никто не вломился.

Ника нависает над раковиной, открывая кран. Ополаскивает лицо, полощет рот, приглаживает мокрыми руками свои растрепанные волосы, а потом долго смотрит на себя в зеркало.

Я все это время стою позади, привалившись спиной к стене, и парю вейп, делая вид, что залипаю в телефон, а не на ее задницу, юбка на которой задралась.

– Если честно, – она всхлипывает, – я никогда не пила и не была на вечеринках. Просто хотела, – снова шмыгает носом, – хотела подружиться.

– Хотела со мной, а подружилась в итоге с Настюхой, – откровенно ржу, но с серьезным рылом. – Шутка, расслабься.

От моих слов ее вытянуло струной. Еще намного, и разноется.

– Могла сразу сказать. Такая Глупость, – делаю шаг к ней и прижимаю к себе.

Короткие ногти цепляются за мои плечи. Она хлюпает носом и мелко дрожит.

– Извини, что испортила вечер, я не хотела.

– Все нормально, – улыбаюсь своему отражению в зеркале, участливо поглаживая ее по спине. – Со всеми бывает. Не бойся, мамке не сдам. Поехали отсюда. Тебе, думаю, на первый раз хватит.

– Домой? – она резко отскакивает в сторону. В глазах застывает ужас. – Я не могу домой, я пьяная…

Где-то глубоко внутри мне ее даже жалко. Но это не имеет значения. На пути к цели все средства хороши.