Бангкок - темная зона - Бердетт Джон. Страница 31
— Ты уверен, что совсем не хочешь?
— Уверен.
Нок заметила, конечно же, что я тоже взволнован. Профессиональная гордость заставляла ее разыгрывать из себя соблазнительницу. Я нежно взял ее за подбородок, приподнял голову и заглянул в глаза.
— Я знаю, что тебе не нравится твоя работа.
Эта была та самая фраза, после которой любая шлюха становится особенно разговорчивой. Мне пришлось выслушать в мельчайших деталях всю сагу о том, как она отказалась от брака по любви с любящим мужчиной и добропорядочной жизни буддистки, потому что требовалось посылать домой не меньше десяти тысяч бат в месяц. Иначе ее задолжавшие всюду родители, братья и сестры просто не смогли бы выжить. Люди не могут понять, что иметь достаточно пищи — половина дела. Надо платить за медицинскую помощь, за обучение в школе, да мало ли за что, если хочешь стать человеком в современном мире. Я ответил, что, на мой взгляд, у всех работающих в ее клубе девушек сходные обстоятельства. Нок признала, что большинство из них выходцы из деревни, но сумели приобрести определенную изощренность, иначе пришлось бы работать в барах вроде того, каким владела моя мать. Это относилось ко всем, кроме китайских примадонн на верхнем этаже, которым, чтобы довести свое тело до совершенства, пришлось выложить кучу денег. Но они, кстати, могли себе такое позволить, потому что происходили из более богатых семей. Я сказал, что мой товарищ посещает «Парфенон» и именно благодаря ему я тоже стал членом клуба. Особенное впечатление на него произвела девушка по имени Дамронг.
Рука Нок замерла. Прошло несколько мгновений, прежде чем она возобновила гипнотический массаж.
— Ты его товарищ? — Ее тон стал более официальным, в голосе появились нотки страха.
Я кашлянул, застигнутый врасплох.
— Хочешь сказать, у нее был всего один клиент?
Ее рука снова замерла, и она внимательно посмотрела на меня.
— Признайся, ты пришел разузнать о ней для него? Вот истинная причина, почему ты здесь. Таких собственников, как твой товарищ, мне еще не приходилось видеть. Но она не появлялась здесь больше недели. Мы все решили, что она стала жить с ним.
Я оказался в затруднительном положении, поскольку не мог придумать способа заставить Нок назвать имя.
— И его тоже здесь не было целую неделю?
— Нет.
— Может, уехал домой?
— В Англию? Он ненавидит Англию. Сам об этом сказал.
— Вот как? — Я решил бросить пробный шар. — А мне он ничего такого не рассказывал.
— Неужели? Кхун Смит утверждал, что его жизнь только и началась, когда он приехал на Восток.
— Я не так близко его знаю, — объяснил я. — Шапочное знакомство. Деловые отношения.
Узнав, что мы не такие близкие друзья, Нок вздохнула с облегчением.
Через десять минут ее рассказы о кхуне Смите, мужчине с собственническими замашками, иссякли. Нок поведала, что два раза он так разошелся, что его пришлось утихомиривать. А как-то разоткровенничался, что он английский адвокат, а в Бангкоке работает на крупную международную юридическую фирму. Клуб использовал, чтобы развлекать некоторых из своих клиентов. Месяц назад встретил здесь Дамронг и сильно ею увлекся. Он высок, хорошо одевается, по-тайски говорит с сильным английским акцентом.
У меня остался последний вопрос:
— Ты знаешь кхуна Косана, магната индустрии рекламы? Материалы о нем постоянно появляются на страницах журналов высшего света. Он ведь тоже член «Парфенона»?
Нок не ответила, словно вообще меня не слышала. Я поблагодарил ее за ласки и сообщил, что мне пора. Заплатил ровно столько, сколько она получила бы, если бы мы дошли до самого конца, и отбыл.
На улице я окинул взглядом сюрреалистическую фантазию под названием «Парфенон». Разумеется, я мог на следующий день, потрудившись ногами, выяснить интересующие меня детали о юридической фирме кхуна Смита, но что-то в клубе вызвало во мне раздражение. Я позвонил Викорну и попросил, чтобы он организовал в «Парфеноне» шмон — не мог поверить, чтобы такое заведение обходилось без кокаина, но сказал, что наша основная цель не наркотики, а тайный список членов клуба. Полицейские должны искать единственный не подключенный к локальной сети компьютер.
17
— Зайди, — приказал мне Викорн. — Хочу тебя кое с кем познакомить.
У дверей его кабинета я испытал легкий трепет, причем на уровне живота. У меня появилось предчувствие, что полковник задумал как-то поиграть со списком членов «Парфенона», который вчера вечером изъяли наши славные вояки. Верная и суровая секретарь полковника Мэнни сообщила мне, что утром пришлось отвечать на невероятное количество звонков от всяких высокопоставленных шишек, хотя кокаина в клубе не обнаружили и никаких обвинений не предъявляли. Мне из списка членов «Парфенона» и надо-то было всего лишь получить координаты господина Смита, английского адвоката, которому вскружила голову Дамронг и который мне все больше напоминал консильери какого-нибудь «крестного отца». Но Викорн, видимо, решил, что можно выловить рыбку пожирнее.
Я вошел в кабинет и оторопел: перед полковником сидел высокий краснолицый фаранг в деловом костюме, с золотисто-каштановой шевелюрой и карими глазами.
— Позволь тебе представить кхуна Тома Смита, — с присущей ему учтивостью проговорил Викорн.
Англичанин поднялся, приветственно сложил ладони, а затем с преувеличенным энтузиазмом потряс мне руку.
— Очень рад. Недавно видел вас на студии мистера Ямагато.
— Сончай Джитпличип, — назвался я. — Я тоже вас заметил. — Вы сидели в углу и наблюдали за съемкой.
— Он пришел туда не для дешевого развлечения, а защищать интересы клиента, — ухмыльнулся мой шеф. — Я прав?
Викорн говорил только по-тайски, и я удивился, что Смиту хватило знаний понять его и ответить, правильно выбрав форму обращения к собеседнику.
— Совершенно верно, полковник. — Англичанин снова повернулся ко мне. — В самом деле рад нашему знакомству. — Он двумя руками протянул мне визитную карточку. Я понял, что он уже давно сидит у Викорна.
— Вам придется работать вместе, — объявил мой шеф и, заметив, что я нахмурился, взмахнул рукой, призывая меня молчать.
— Для меня это огромное удовольствие. — Смит заговорил по-английски, и я уловил в его речи массу оттенков лондонского произношения: что-то от диктора Би-би-си, очень много от жителей из района дельты Темзы, черточки былого кокни, а временами — налет говора Лос-Анджелеса. — Очень большое удовольствие.
Повинуясь недвусмысленному знаку Викорна, я отозвался:
— Обоюдно. Буду с нетерпением ждать. — Мой ответ заставил мистера Смита расплыться в широчайшей улыбке.
— Что ж, полковник, — обратился Смит к Викорну, — полагаю, на сегодня все. Приятно было поговорить.
Когда мы остались одни, Викорн торжествующе хмыкнул. Таким откровенно довольным я не видел его с тех пор, как во времена еще до Катрины ему удалось переправить в Сан-Франциско больше полутонны метамфетамина. Он потер руки.
— Им понравилось, Сончай.
— Кому понравилось и что понравилось?
— Синдикату, обеспечивающему международные гостиничные сети. Смит их юридический представитель в Бангкоке. До этого трудился в Калифорнии и обзавелся хорошими связями. Он под большим впечатлением от профессионализма Ямми и утверждает, что за десять лет работы в этой области не видел порнофильма с такой отличной режиссурой. Как хорошо, что нас осенило воспользоваться опытом японца.
— Согласен, — кивнул я.
— Предстоит подписать что-то вроде договора, и синдикат желает провести с нами видеосовещание с участием самых главных своих начальников. Я сказал, что меня во всех случаях будешь представлять ты.
— Другими словами, доверяете подставить грудь, если что-то пойдет не так? Премного благодарен.
Викорн строго посмотрел на меня, что должно было напомнить о моих феодальных обязанностях. В нашей стране лизоблюдство не только вросло в систему — оно и есть система. И не он ли отдал приказ совершить налет на «Парфенон» по первой моей прихоти? Теперь именно ему приходится разбираться с дюжиной высокопоставленных сенаторов, членов парламента, банкиров и промышленников, обеспокоенных возможностью огласки. Я уж не говорю о том, что все они готовы отдать любую сумму, только бы их имена не попали в средства массовой информации.