Дело о лопнувших агентствах - Константинов Андрей Дмитриевич. Страница 29

— Африка с Америкой нас тоже интересуют, — мгновенно парировал шеф, — но, поскольку у вас трудности с иностранными языками, ограничимся Российской Федерацией.

Все. Остальные, по мере возможности, помогают Зурабу…

Моя встреча с Бацманом ничего не дала. Сохраняя безопасную дистанцию, растлитель престарелых дам сунул мне пухлую пачку долларов и, пролепетав серыми губами: «Отдайте расписку, пожалуйста», хотел уж было рвануть прочь, но я остановил его вопросом:

— Слушай, чем это от тебя пахнет?

Надо ж было как-то разговор завязать.

— Чем?

— Это я спрашиваю, чем? рявкнул я в сердцах. Этот Бацман меня определенно раздражал. — Ты кем работаешь?

— Прозектором.

— Прожекторы, что ли, устанавливаешь? — каюсь, но о профессии «прозектор» я услышал впервые. Бацман облизнул серые губы:

— Прозектор — это специалист по вскрытию трупов в морге.

Тьфу ты, поганец! Трупы он вскрывает, да еще и бабушек трахает!

— Вали отсюда, козел!

Внезапно порадовал Зудинцев.

Через пару дней после летучки он, усталый и мокрый, ввалился в кабинет (на улице лило как из ведра) и положил на мой стол мятую бумагу:

— Во! Список автолюбителей и номеров машин, которые паркуются у гостиницы «Пулковская», когда «Кантата» там презентации проводит. С тебя, кацо, причитается.

— Спасибо, опер, «Хванчкара» за мной. Сам накопал?

— Зачем? Твоей «Кантатой» ребята давно интересуются, вот и удружили мне списочек. Посмотри внимательно: там есть лихачи, которые за месяц имеют по три нарушения ПДЦ.

Пацанам явно деньги некуда девать.

Я начал читать список и уже на третьей строчке споткнулся: «SAAB» 9000, О 764 УЕ, 78 рег. Владелец — Шапиев Олег Мусавирович, 1966 г. р. У "П" 3, 10, 17 апреля, 16, 23 мая, 12, 13, 19, 20 июня. 13 июня имел конфликт с работником стоянки из-за небрежной парковки. Ударил его по лицу. Потом откупился".

На Шапи это похоже. Безропотно пройдя стадии «духа», «салаги» и через год добравшись до «черпака», он возомнил себя эдаким Шварценеггером (еще бы — девяносто пять килограмм веса при росте метр восемьдесят!) и как-то после марш-броска набросился с кулаками на командира отделения Леню Малышенко. Что послужило причиной конфликта, я так и не узнал, но когда подбежал к бузотерам, Шапи уже валялся на песке в глубоком нокауте, а Леня вытирал о тельник разбитый в кровь кулак и смотрел на меня спокойно и, как всегда, немного грустно. После той стычки Шапиев проникся уважением к своему непосредственному начальнику и безропотно выполнял все его указания. Звериный инстинкт: подчиняйся тому, кто сильнее тебя.

О том, что лично знаком с одним из списка, я Зудинцеву не сказал, но в тот же вечер через армейских ребят узнал телефон Шапиева и позвонил ему домой.

— Ну здравствуй, рядовой запаса Шапиев.

Пять секунд паузы.

— Вы, товарищ майор?! Здравия желаем.

— Спасибо, не забыл. Как в Питере оказался?

— Стреляют на родине. А мне стрелять надоело.

— В коммерцию, стало быть, подался?

— Почем знаете?

— На «саабе» раскатываешь, правила нарушаешь, хорошим людям морды бьешь.

Еще пять секунд паузы — и вздох разочарования:

— Вы в ментовке, что ли, пристроились?

— Поговорить надо. Через полчасика подруливай к Пяти Углам, я со стороны Рубинштейна буду стоять…

У Пяти Углов был припаркован ангароподобный «нисан», хозяева которого, завидев меня, широко распахнули дверцу:

— Садись, кацо, тебя заждались.

Хозяев было трое. Синие небритые рожи, стриженые затылки и дутые золотые цепи говорили сами за себя. Шапи среди них не было.

— А где сам-то? — спросил я, залезая в машину, и в ответ услышал ржание, как на конюшне:

— Еще чего захотел!

«Неужто Шапи до „папы“ приподнялся? Чушь, у него мозгов не хватит. Или, действительно, все в этом мире перевернулось? Рядовой запаса во главе финансовой пирамиды, вчерашний комбат у него на цырлах… Все путем!»

«Нисан» тем временем прошуршал по Рубинштейна, свернул на Невский и полетел к Московскому вокзалу. На спидометре было девяносто.

— Мой тебе совет, кацо: перед Костей сильно хвост не распускай.

— Он еще с прошлого раза на тебя зол, — не очень дружелюбно прогундосил тот, что сидел за рулем.

— Я вроде повода не давал.

— Ха, блядь, он не давал! Будь я на месте Кости, свистеть тебе дыркой в башке где-нибудь за Волховстроем! Или пять тонн, по-твоему, не деньги?

Молча перевариваю услышанное, ровным счетом ничего не понимая.

— Теперь что касается корчмы.

Тихо возьмешь нашего человека в долю. Как будешь со своими объясняться, нас не ебет. Или счетчик тебе, в натуре, включить?! — водила зло оскалился.

— Корчма не моя, и Шапи это знает, — бросил я пробный камень.

— Какой такой, к херам, Шапи? — все трое с удивлением повернули ко мне головы.

Впереди в золоте прожекторов выросла стела Площади Восстания.

— Ладно, замнем. Крутанись на площади и дуй обратно, — делаю усилие, чтоб не рассмеяться.

— Зачем?

— Давай, браток, поспешай. Человек с документами у Пяти Углов остался…

На углу Рубинштейна и Загородного топтался брюнет с сумочкой-педераской на запястье. Метрах в десяти от него чернел «сааб», О764УЕ, возле которого в позе генерала Карбышева застыл рядовой запаса Олег Шапиев. При виде меня, выходящего из «нисана», он нервно дернулся и мгновенно превратился из «изваяния» генерала в обычного приблатненного пацана.

Я неспешно вышел из машины, подошел к брюнету:

— Гамарджобо, батоно.

— Гамарджобо, — грузин ошалело зыркал то на меня, то на хозяев «нисана».

— Все нормально, не ссы. Садись в машину и езжай к Косте. Мой тебе совет: хвост перед ним не распускай, а то будешь свистеть дыркой в башке, — я сказал это по-грузински, отчего земляк еще больше растерялся.

— Ты с ними?! — в голосе брюнета явно звучали нервные нотки.

— Вроде того. Торопись, и так опоздали.

Земляк юркнул в «нисан», я сделал отмашку: дескать, езжайте, — машина, раздраженно рявкнув двигателем, унеслась в сторону Невского проспекта.

Вах, с одним, кажется, разобрались. Теперь с другим. Подошел к Шапиеву, протянул руку:

— Ну здравствуй, Олег Мусавирович.

Пальцы Шапи в моей ладони мелко подрагивали.

— Так вы с ними?!

Даже интонация та же, что я слышал в этой фразе минуту назад.

— Так, знакомые. Подбросили. — Ну что, поговорим?

В салоне «сааба» было тепло, пахло дешевым дезодорантом.

— Хорошо живешь. Сколько лет машине?

— Три года, сорок тысяч на спидометре.

— Ого! Почти новая. Поделись с командиром, где такие деньги можно заработать?

Олег замялся, поглаживая руками баранку.

— Что с вами делиться? И так все знаете, если от «казанских», — Шапи мотнул подбородком в направлении уехавшего «нисана». — Пирамиду крутим, там бабки немереные.

Я хоть и пятое колесо в этой телеге, но на хлеб с маслом хватает.

— А с казанцами где пересекался?

— Так ведь я в охране. Они как-то наехали, но узнали и вмиг отвалили.

— Что узнали?

Олег раздраженно покосился:

— Ладно вам, Зураб Иосифович, дурачком-то прикидываться.

— Не тяни, Олег.

— В натуре, что ли, не знаете?

Критическая минута. Одно неосторожное слово — и Шапи поймет, что я в их системе ни бум-бум, и начнет «крутить вола».

— Знаю, что менты крышуют. Так?

Шапи кивнул, и у меня в груди радостно екнуло. Попал! Причем точно в десятку.

— Кто конкретно?

— Ха! Спросите что-нибудь полегче! Кто ж вам про это расскажет?

Пацаны с Захарьевской приедут, деньги заберут и молча отвалят. Мы их даже до машины не провожаем — у каждого ствол казенный, что им наша охрана?

По крайней мере с одним прояснилось.

— Это правда, что сам начальник ГУВД к вам в гости захаживает?

— Вроде был один раз. В тот день я взял выходной, но ребята говорили, что видели генерала. Он как-то быстро просвистел: минут двадцать побыл и уехал.