Команда сорванцов: Музей восковых фигур. Бал газовщиков - Пулман Филип. Страница 3

Она положила селедок куда, где до них точно не добрался бы Акуленыш, заправила за ухо кудрявую рыжую прядь и с подозрением уставилась на раскрытые на столе книги.

– Это моя домашняя работа, – объяснил Гром. – Надо выписать из словаря и выучить десять слов вместе со значениями.

– Аардварк, – прочла Брайди. – Неполнозубое насекомоядное четвероногое млекопитающее. Гм. Наверняка очень полезная информация.

Амбра серая. Жирная субстанция мар-мо-ри-форм-ной или бороздчатой конфигурации, выделяемая из кишечника кашалота. Высоко ценится в парфюмерии. Буэ.

Асбест. Высококачественный волокнистый амфиболит или хризотил, обладающий свойством огнеустойчивости… Что это все, к чертовой матери, значит?

– А нам не надо знать, что оно значит. Только запомнить определение.

– И этому вас в школе учат? Да уж, нечего сказать, – она отняла у брата сковородку. – Пошли, Акул, нам пора. Пока, Гром.

Гром тоже сказал «пока», помешал огонь в печке и подбросил еще пару кусков угля, потом отнес лампу на стол и сел доделывать домашнюю работу.

– Здорово, сын, – сказал, входя, мистер Добни. – Ну и холодрыга же там, внизу. Брр! А что у нас на ужин?

Он потер руки и протянул их поближе к огню.

– Селедки, – сообщил Гром. – Не знал, что у них внутри потроха, как у куриц. Брайди их выпотрошила и показала, как правильно готовить. На этот раз вкус будет нормальный.

– Да и в прошлый раз было вполне ничего.

Мистер Добни уселся в качалку и развернул газету.

Гром папу любил и знал, что папа любит его, но ни одному из них даже в голову бы не пришло сказать об этом прямо. Зато мистер Добни всегда хвалил готовку сына, а сын искренне полагал, что папино последнее изобретение уж точно выйдет самым лучшим.

Хорошо, однако, сидеть вечером у камелька – чайник кипит, медный будда посверкивает на каминной полке; мистер Добни вслух читает про очередной скандал из газеты, а Гром возится со своим музеем.

– Я смотрю, ты отчистил старую сковородку, – одобрительно заметил мистер Добни. – А это что у тебя такое?

– Кусок свинца, – с гордостью объяснил Гром. – С той статуи царя Нептуна, что возле «Овна и флага», помнишь?

Он снял с полки сундучок с латунными углами, принадлежавший еще его дяде, матросу Сэму. В сундучке хранилась коллекция его личного музея диковинок: моржовый бивень с выгравированным на нем кораблем «Катти Сарк»… – хотя, точнее будет сказать, выцарапанным; сушеный морской конек; несколько ракушек каури; самая настоящая косточка из носа вождя племени каннибалов, которую дядя Сэм выиграл у него (вождя) в покер; ком какой-то резинистой субстанции родом из Саргассова моря, который Гром считал бывшей медузой. Но среди сокровищ были и его собственные находки: полпенни, попавший под трамвай; прутик с куста в Беттерси-парке, который, если правильно его повернуть и еще немного прищуриться, выглядел точь-в-точь как маленький такой старичок; треснутый стеклянный слайд для волшебного фонаря, на котором был замок Глэмс: в одном из замковых окон виднелось (Гром был в этом совершенно уверен) привидение. А, еще сорок шесть осколков старомодной курительной трубки со дна Темзы – найдены во время отлива в грязи. В древние времена люди курили глиняные трубки, и когда те разбивались, делать с ними было совершенно нечего, только выбрасывать – вот большинство из них и оканчивало свои дни в реке.

Гром разложил коллекцию на столе и подверг тщательной инвентаризации. Тут же обнаружилось, что «Саргассово море» на карточке было написано неправильно. Гром переделал карточку и еще снял ногтем пушинку с резинового кома. С виду тот явно знавал лучшие времена: цвета был тусклого, вроде как серого, с прожилками потемнее, как от сажи. Что любопытно, от царапанья часть этой черноты забилась под ноготь – на который Гром с подозрением и уставился.

– Что такое? – спросил папа. – Это у тебя там Сэмов нефтяной парафин, что ли?

– А я думал, это сушеная медуза, – пробормотал сын.

– Не-не, это просто нефтяной парафин, Сэм его с Тринидада привез. У них там целое огромное озеро есть, целиком из гудрона – по нему даже ходить можно! Ого! А это мысль! Обувь с дегтярной подошвой – она же получится водонепроницаемая, так? Надо будет об этом поразмыслить. В общем, твоя штука – воск, можешь мне поверить.

– Воск! Диппи! Восковые фигуры!

Гром так и подскочил. Папа глянул на него поверх газеты с кротким удивлением. Пришлось объяснить ему про притязания старого Диппи.

– Понятно, – папа подкатил к себе поближе тяжелый слиток. – А из этого выйдет недурная голова, вот что я тебе скажу. Правда, забавного цвета… Но и у самого Диппи цвет тоже не то чтобы очень здоровый.

– Можно сделать к ней туловище и контрабандой протащить в музей… «Диппи Хичкок, Знаменитый-на-Весь-Мир-Продавец-Горячих-Каштанов». Жалко, конечно, что он не убийца – тогда все было бы гораздо проще, – вслух подумал Гром.

– А зачем тайно тащить в музей всё? Хватит и головы, – резонно заметил папа.

– Ну, не может же он быть просто головой! – возмутился Гром. – Диппи Хичкок, Знаменитая-Каштановая-Голова-Без-Тела, ага!

– Да нет! Просто снесите кумпол Карлу Второму, или адмиралу Нельсону, или еще кому и приладьте сверху Диппин кочан.

Гром задумался.

– Не знаю, не знаю. Думаю, он заслужил быть целиком собой, а не прикидываться кем-то другим. Это как будто не совсем он получится…

Он подкатил к себе слиток нефтяного воска. Фунта четыре, небось, никак не меньше – а то и все пять. Тут взгляд его упал на газету, за которую снова взялся папа. На обращенной к нему странице виднелся некрупный заголовок.

– «Незаконный оборот фальшивых металлических денег…» Па, это про что? Вон та статья.

– Где? Ах, эта. Так, много шума из ничего. Давай-ка, Сэмюэл, завязывай с игрушками, уже пора на боковую.

Громом па его никогда не звал. На самом деле юный Сэмюэл стал Громом только этим летом, когда отправил в нокаут Громилу Уоткинса из банды Нижнего Марша. Громила что-то такое неудачно сказал про Громову маму, и Гром отвесил ему всего один колоссальный тумак, который и выбил из противника дух – как гром с ясного неба! С тех пор Сэмюэл жил в постоянном ужасе встретить Громилу еще раз… но, вообще говоря, между нами – приключение того стоило!

Глава вторая. Арест

– Именно это я сам и хотел предложить, – заявил на следующий день Бенни.

На самом деле он сказал неправду. В действительности Бенни собирался выдвинуть идею, что банда откроет свой собственный музей восковых фигур, который будет конкурировать с нью-катским. Эта радужная картина уже надувалась, поблескивая, у него в голове, словно гигантский мыльный пузырь: пышный подъезд; очереди длиной в милю; фигуры, настолько реальные с виду, что вот-вот в пляс пустятся. Камера ужасов, конечно, – да такая, чтобы даже у упыря кровь застыла в жилах!

В буйном воображении Бенни экспозиция «Королевских и национальных восковых фигур Камински» занимала место примерно с Хрустальный дворец и пользовалась таким успехом, что ее пришлось везти в турне по Америке, откуда сам мистер Камински, само собой, вернулся миллионером. Вскоре он был уже сэр Бенни… потом лорд Камински… а там уже и до герцога Ламбетского рукой подать… Кстати, а как там с принцессами крови – есть на ком жениться?

Тем временем в реальности их активы состояли из Громовой глыбы нефтяного воска… или все-таки сухой медузы? Или что там это вообще было?

Как бы там ни было, в данный момент банда держала совет на чердаке над «Извозным двором Ходжкинса» и, утопая в соломе и насыщенном аромате лошадей, внимательно созерцала будущую голову Диппи Хичкока.

– Я так смекаю, это обычный пчелиный воск, – глубокомысленно изрекла Брайди.

– И вовсе никакой не пчелиный, – отрезал Бенни (его па был портной, так что в воске Бенни разбирался профессионально). – Пчелиный твердый и желтее. Этот – нефтяной, зуб даю. Из него свечи делают – проще резать и все такое.