Команда сорванцов: Музей восковых фигур. Бал газовщиков - Пулман Филип. Страница 7

Но то «детективничанье» было просто детской игрой.

Сейчас же им предстояло сделать что-то всамделишное.

– Первым делом мы пойдем навестим Диппи, – распорядился Бенни.

Диппи они выследили на рынке, где тот покупал мешок сырых каштанов.

– Ну, чегось у вас там с восковыми фигурами? – осведомился он. – Меня уже в витрину выставили?

– Еще нет, – признался Бенни. – Слушай, Диппи, у тебя все еще при себе тот фальшивый шестипенсовик?

– Да вот был где-то тут… – старик принялся шарить по карманам жилета.

– Я дам тебе за него полпенни. Потому как это вещественное доказательство!

Старик чрезвычайно обрадовался такой выгодной сделке, но тут в их беседу встрял зеленщик, продавший ему каштаны.

– А у меня тоже один такой есть. Хотите купить?

Вскоре Бенни уже разжился еще двумя фальшивыми шестипенсовиками и вдобавок шиллингом, но на этом этапе деньги на приобретение улик у него кончились.

– Когда они спымают того паразита, что их печатал, – уверенно сказал зеленщик, – ему надобно будет сразу же оттяпать голову. Лишать честный люд их последних грошей, а! Ежели оно Карлу Первому сгодилось, так и ему сойдет!

– Мы об этом позаботимся, – заверил его Бенни.

А еще полчаса спустя банда уже заседала вокруг апельсинового ящика на чердаке конюшни. Брайди притаранила Грому бидон молока, как и обещала. Бенни принес бублик, а Акуленыш Боб пожертвовал мятную конфетку (которую, правда, вынул изо рта). Это был акт такой небывалой щедрости, что Гром счел себя обязанным принять дар.

– Так, – сказал Бенни (это слово ему явно нравилось). – Перво-наперво мы должны изучить все улики.

Он выложил на всеобщее обозрение добытые монеты. Помимо них в кармане обнаружились: кусок мела; магнит с несколькими приставшими к нему гвоздями; коробок «люциферовских» спичек; еще один коробок с неким особым червяком… который, правда, вот уже несколько дней не подавал признаков жизни; настоящая пуля от джезайля; осколок зеркала с обмотанным липкой лентой краем, чтобы заглядывать за угол; сильно поцарапанное увеличительное стекло, чтобы разглядывать отпечатки пальцев и пятна крови и заодно разжигать огонь, и, наконец, рваный носовой платок цвета натуральной природной грязи.

Монеты положили в один ряд – все они были блестящие, очень настоящие с виду. На каждой в каком-то месте красовалась отметина от зубов, наглядно демонстрировавшая, что сделаны они из мягкого металла, а вовсе не из нормального серебра.

– Первый ключ, – сказал Бенни, назидательно подняв палец. – Они все из наших мест. В основном от Диппи и с рынка.

– А у меня еще несколько от мясника, – ввернул Гром.

Ляпнул он это не подумав и слишком поздно догадался, что, возможно, тем самым изобличил собственного отца. Впрочем, метаться было так и так уже поздно.

– Он мне еще рассказал про старого Штампа Биллингса, – быстро добавил Гром.

– Про кого? – удивилась Брайди.

– Был такой фальшивомонетчик, – объяснил Гром. – Жил в Нью-Кате. Очень давно.

– А ведь его вещички до сих пор могут быть где-то здесь, – задумчиво сказал Бенни. – Инструменты и всякое прочее. Нужно выяснить, где именно он жил. А потом – где именно бросают в оборот эту дрянь. Здесь у нас этого добра навалом, а вот есть ли оно в Нижнем Марше? И еще дальше – в Элефант-энд-Касл или на Ламбет-уок? Потому как они могут быть вообще не отсюда. Нам, иными словами, нужно сейчас рассредоточиться по всему Ламбету и поискать источник, откудова енто все пускают в оборот. Только давайте без этих вот «оборотов» – какой смысл использовать слова, если каждый раз приходится объяснять, что они значат? Короче, ищите, насколько широко оно все раскатилось, а потом соберемся и вычислим, в каком месте центр, стало быть.

– И что потом? – резонно поинтересовалась Брайди.

– А потом… мы будем знать, вот что. И сможем очистить доброе имя Громова папаши.

Гром на этих словах густо покраснел. Уставясь в грязный пол, он принялся ковырять соломинкой дырку в доске.

– Ладно, – подытожила Брайди. – Пора действовать. Мы с Акуленышем возьмем на себя Элефант.

– Мне нравятся элефанты, – сообщил Акуленыш.

– Ты же никогда не ел элефантов! – поддела его сестра.

– Бьюсь об заклад, он бы отлично справился, – великодушно потрепал его по голове Бенни. – А мы, стало быть, поднимем по тревоге остальную банду. Я свяжусь с близняшками Перетти…

– Не-е-ет! – в отчаянии простонал Гром.

Брайди сурово покачала головой.

– Ну, может и нет, – пошел на попятный Бенни. – Значит, вы с Акуленышем идете в Элефант, я – на Ватерлоо, а Гром может окучить Лайм-Три-уок. Встретимся здесь в четыре часа.

И они с Брайди и Акуленышем вихрем ссыпались по лестнице и разбежались в назначенные стороны. Гром, в отличие от них, не торопился. На улицу ему идти совсем не хотелось: казалось, каждый с одного взгляда узнает в нем сына государственного преступника. И какого преступника! Подлее преступления не сыскать! Будь в нем что-нибудь такое… бесшабашно-удалое – наподобие пиратства на морских просторах! – было б еще полбеды. Но подделывать шестипенсовики – совсем другое дело. Это низкое, скрытное преступление… для слабаков, для хлюпиков. И страдают от него обычные бедняки – что может быть гаже!

Кругом словно стемнело – так Грому было худо со всего этого. А когда он пытался не думать про па, в голову навязчиво лез тот кусок краденого свинца… – из-за него Грому казалось, что всякий встреченный полицейский охотится лично за ним.

Злосчастная свинчатка разрослась у него в воображении до размеров Гибралтарской скалы – и уже вся была утыкана флагами и плакатами, кричавшими:

Детективничать он все-таки пошел, но особых результатов не добился, и когда все снова собрались на улице у конюшен несколько часов спустя, чувствовал себя абсолютно бесполезным.

Зато Брайди притащила пару кульков Диппиных каштанов, а Бенни – большой кувшин имбирного пива, а у Акуленыша Боба обнаружился сверток с яблоками, и все они были такие довольные, такие веселые, что и у Грома потеплело на сердце. Глядя, как Бенни увлеченно вгрызается в яблоко, он и сам почувствовал, что, пожалуй, голоден.

Но не успел Гром и рта раскрыть, как Бенни, уставя палец вдоль по улице, вдруг заорал:

– Хлытыды! Хтота хорует Тытты!

Стерев с очков жеваное яблоко, Гром обернулся и посмотрел, куда ему показывали.

Хтота… то есть щуплый мужичонка в крысоловьей шляпе – выскользнул из ворот конюшни, безуспешно пытаясь спрятать под пальто свою ношу: признанный шедевр Бенни, восковой портрет Диппи Хичкока!

– Эй! Держи вора! А ну, вернись!

Коротышка в ужасе оглянулся и, увидев четырех весьма грозного вида детей, стремительно приближавшихся к нему, пискнул и попытался дать деру. К счастью, длинные ноги куклы запутались в его коротких и опрокинули преступника на грязный тротуар, по которому он и покатился кувырком, панически вереща. Кукольные руки страстно обвились вокруг него, так что со стороны казалось, будто на ни в чем не повинного человека напал какой-то монстр из мира снов.

Прохожие, естественно, останавливались поглазеть. Привлеченные криками, люди выглядывали из ворот рынка, открывали окна на верхних этажах; из «Розы и короны» тоже высыпало порядком народу – и все с интересом глазели. Компания праздношатающихся собак, которым явно было нечем заняться, появилась из ниоткуда и обступила вора и куклу, радостно гавкая, – ни дать ни взять дети на школьной площадке, где кто-то затеял драку! Престарелая коняга, запряженная в кэб, напугалась и нервно шарахнулась в сторону.

Увы, когда банда подоспела к месту действия, коротышка отчаянным усилием освободился от монстра и дернул прочь во все лопатки. Бенни жаждал припустить за ним и произвести гражданский арест, но Брайди поймала его на лету.

– Да оставь ты его в покое, – проворчала она. – Кукла же у нас.