Романовы: тайная жизнь царской семьи. Великая любовь, неравный брак и загадка заспиртованной головы - Шергина Юлия. Страница 20

Шампанское, танцы и беседы с женщинами в доме Пистолькорс лились рекой. Среди гостей были замечены и мужчины императорской фамилии, например, великий князь Владимир Александрович, а в юности там кутил и сам наследник Николай (прекратив все свои увеселительные визиты после помолвки). Пытаясь отвлечься после смерти супруги, стал гостить в этом доме и Павел Александрович. Между ним и хозяйкой завязался роман. Ольга первая призналась князю в любви, написав письмо в стихах.

Сначала отношения были тайными, но затем Ольга стала появляться в свете в фамильных драгоценностях. Так обществу стало известно о высокородном увлечении Ольги Валерьяновны. Однажды близкая подруга, великая княгиня Мария Павловна — старшая, тетя Михен, как ее называли Романовы, привела Ольгу в театр, усадив рядом с собой в императорскую ложу. Николай II и его жена были в ярости — наутро пришлось напомнить княгине о приличиях. Непозволительно было персонам такого круга публично подтверждать какие-либо отношения со скандально известными людьми. К слову, княгиня Мария Павловна часто шла наперекор правящим Романовым, особенно последней царской чете.

К моменту этого публичного выхода с одной из княгинь Романовых у Ольги и Павла родился сын, которого назвали Владимиром. Именно это стало последней каплей терпения полковника Пистолькорса. Муж Ольги Валерьяновны подал на развод. До этого великий князь Павел Александрович клялся и божился императору, что на любовнице никогда не женится и нарушать традиции дворца не станет.

Но развод пары Пистолькорс развязал руки великому князю. В тайне от всех в 1902 году он женился на Ольге в Италии. По слухам, Павел Александрович перед поездкой взял с собой свои миллионные накопления, прекрасно понимая, что последует за этим венчанием. Так и вышло — скандального брака в высшем обществе не утаишь. Были нарушены все нормы заключения браков в доме Романовых — это был брак без согласия императора, на скандально известной разведенной дворянке с детьми от бывшего мужа. Реакция последовала моментально: великому князю было запрещено возвращаться из Италии, его лишили всех постов и содержания. Так Павел Александрович с женой стали жить за границей. За это время пара стала увлекаться коллекционированием предметов интерьера — от старейших художественных полотен до реликвий французского королевского дома. Была собрана огромная коллекция вин стоимостью приблизительно десять миллионов франков. С опальной семьей установили контакты в Германии, дав Ольге титул графини фон Гогенфельзен. Но возвращение в Россию оставалось под запретом.

Великий князь Павел смог приехать в Россию только спустя почти четыре года после своей свадьбы — на похороны Сергея Александровича, который все это время воспитывал его детей. Состоялась встреча князя с Николаем II, окончившаяся новым скандалом. Император решил разрешить опальному дяде вернуться для воссоединения с детьми — княжне Марии Павловне на этот момент было двенадцать лет, ее брату, князю Дмитрию Павловичу, — одиннадцать. Но в ответ на разрешение императора Павел потребовал признать его брак с Ольгой Валерьяновной и узаконить их детей — за эти годы жизни за границей родились еще две девочки, Ирина и Наталья.

Император был в гневе и написал письмо следующего содержания: «Позволив тебе сейчас приезжать в Россию время от времени, я желал тебе этим дать утешение твоим детям видеться с тобою. Они потеряли в дяде Сергее, в сущности, второго отца. Не забудь, что ты покинул их лишь для личного своего счастья» [11]. Так дело с мертвой точки не сдвинулось: Николай II отказался узаконить брак дяди, а великий князь не хотел возвращаться на Родину без жены.

Княжна Мария Павловна продолжала боготворить отца, несмотря на его отсутствие в их с братом жизни, но и она была шокирована, когда он прислал письмо, где рассказал о детях и новой жене. В своих мемуарах она позднее вспоминала, как наговорила гадостей.

И только в год свадьбы княжны Марии лед начал трогаться. В 1909 году она вышла замуж за шведского принца Вильгельма. На свадьбу прибыл и отец невесты — это была первая встреча за долгие годы. Император Николай II разрешил Павлу Александровичу приехать в Россию, а затем восстановил его на службе. Позже было разрешено вернуться из Франции и Ольге с детьми. Семья поселилась в особняке, который спроектировал архитектор Шмидт в стиле неоклассицизма. Внутри дом был обставлен коллекционными предметами, приобретенными во время жизни во Франции. Ольга Валерьяновна очень гордилась своим домом в России. Как говорили, убранство дома отмечал сам Николай II. В пример приводили такой эпизод, якобы произошедший между царской четой: «Государыня спросила у Ольги Валериановны, как ей Ливадийский дворец. Княгине хотелось сказать правду, но не хотелось обидеть. Государь ей помог. Он улыбнулся и сказал: „В Царском, матушка, у княгини Ольги самый красивый на свете дом, не дом, а музей“».

С началом Первой мировой войны семейные обиды полностью отошли на второй план. Оставаться графиней с немецким титулом было небезопасно. Николай II подписал указ, по которому Ольге и ее детям давался титул князей Палей. Павел Александрович занимал военный пост, Ольга открыла швейную мастерскую для фронта. Однако супруги не любили Григория Распутина, из-за чего не было теплоты в общении с царской четой. Тогда великий князь и княгиня Палей и подумать не могли, что сын Павла, князь Дмитрий Павлович, давний друг Феликса Юсупова, стал участником убийства старца. Когда открылась роль пасынка в заговоре, Ольга Палей сама написала прошение о его помиловании. Под прошением на имя императора подписались все родственники — великие князья и княгини, включая сестру императрицы Елизавету Федоровну и вдовствующую императрицу Марию Федоровну. Просьба о помиловании была отклонена, и молодого князя выслали в Персию. Именно это спасло Дмитрию Павловичу жизнь в годы революции.

Когда начались беспорядки зимой 1917 года, Павел Александрович и Ольга Валерьяновна пытались поддержать царскую чету. Одновременно с этим великий князь обсуждал с царем необходимость ограничения монархии. Когда был подписан манифест об отречении, именно Павел Александрович умолял солдат в Царском Селе, которые сторожили бывшую императрицу с детьми, беречь их. Но вскоре опасность стала грозить уже семье самого князя.

Княгиня Ольга Палей попыталась убедить главу Временного правительства Керенского дать возможность уехать, но получила категорический отказ. После того как царскую семью отправили в ссылку в Тобольск, под домашний арест попали уже сами Ольга, Павел и их дети. Позднее княгиня вспоминала, что не нужно было так привязываться к вещам и дому, а бежать сразу же. Тогда революция не забрала бы у нее сына и мужа.

В марте 1918 года, когда у власти были большевики, пришло распоряжение ВЧК — для допроса нужно было явиться всем Романовым без исключения. Ольга Валерьяновна очень переживала за мужа — он был болен, но за сына была спокойна: он ведь не Романов, а Палей, его не стали бы удерживать. Князь Владимир Палей, прекрасно образованный юноша, наделенный литературным талантом, явился на Гороховую, 2, для допроса. Вел его товарищ Урицкий. Он предложил двадцатиоднолетнему князю подписать бумагу — отречение от отца. Владимир Павлович подписывать ее не стал… За это его отправили в ссылку с другими членами семьи Романовых по маршруту «Вятка — Екатеринбург — Алапаевск». Так он стал одним из Алапаевских мучеников, которых в ночь на 5 (18) июля 1918 года сбросили в шахту большевики. Очень долгое время мать о страшной судьбе сына не знала.

Тем временем большевики пришли за князем Павлом Александровичем, который так и не поправился. Ольга Валерьяновна обивала все пороги инстанций, рассказывая о тяжелой болезни мужа и надеясь на сострадание. И в этот же момент искала пути для спасения дочерей, княжон Ирины и Натальи. Благодаря связям удалось переправить девочек в Финляндию. Для спасения Павла Александровича княгиня пробилась к Горькому, уважаемому большевиками деятелю, который уже содействовал некоторым аристократам. За содействие Ольга Валерьяновна была готова заплатить миллион рублей. Горький за дело взялся. Великий князь тем временем уже был в тюремной больнице.