Королева френдзоны (СИ) - Корсарова Варвара. Страница 7

– Советуешь притворяться? Я не стрекоза. Зачем обманывать?

– В любви без обмана никак, – заметила Диана. – Особенно на первой стадии, когда нужно вызвать интерес объекта. Этому нас учит природа. В брачный период самцы отращивают себе цветные хвосты, и даже забитые особи притворяются задирами. Бери с них пример.

Тина не успела поразмыслить над этой сомнительной философией, потому что в этот момент соседский пес зашелся лаем, у калитки прошуршал колесами автомобиль. Хлопнула дверца, машина уехала, зазвонил привязанный к калитке колокольчик.

– Тина, последние гости приехали, встречай! – крикнула мама. – Девушка и с ней мужчина.

Глеб моментально вскочил, уронив кусок мяса на пол (где в него тут же впился  Веник) и как есть – в фартуке, с красными от мяса и маринада  руками – сбежал с крыльца   и застыл у рябинки в позе часового.

Диана поцокала языком.

– Совсем парень голову потерял, – посетовала она.

Тина пошла к калитке с бьющемся сердцем. Первый момент самый тягостный – встреча и официальное знакомство Глеба с девушкой его мечты.

По дорожке к веранде шагали ослепительно яркая Ульяна и незнакомый мужик.

– Уля, спасибо, что приехала, – заговорила Тина, с усилием придавая голосу сердечность.

– А разрядилась-то как, мама дорогая! – прошептала Диана на ухо. 

И правда: Уля оделась, как будто собралась на день рождения в ресторан, а никак не на дачу! Тина ее даже не узнала в первый момент.

Волосы Уля распустила; их удерживал на месте лишь жемчужный ободок. Под коротким голубым пальто виднелось кремовое платье с кружевами, на ногах у Ули красовались лаковые  сапожки с высоченным каблуком – голубые, под цвет пальто.

И даже поведение Ули изменилось: ее обычная робость исчезла, она шагала по гравию уверенной походкой модели на подиуме.

Видимо, на свете существовало две Ульяны: одна для работы, другая для отдыха. 

В руках Уля несла обвязанный ленточкой горшок, из которого торчал зеленый колючий бочонок.

– С днем рождения, Тина! – весело сказала Уля. – Желаю тебе счастья, здоровья и долгих лет! 

И сунула горшок Тине в руки.

– Спасибо, – Тина с опаской глянула на подарок, подняла глаза на Ульяну и даже зажмурилась от ее яркого наряда и брызжущей жизнерадостности.

– Замечательно выглядишь, – сказала она.

– Вот только для дачи неподходящее, – заметил незнакомый мужик. – Говорил я ей: оденься попроще! А она ни в какую.

– Пааап, ну что ты опять за свое! – топнула шпилькой Ульяна.

Тина внимательно глянула на Улиного спутника и остолбенела.

Кого Ульяна привезла с собой? Этот тип не может быть ее папой! Что за афера? Какие пятьдесят с гаком лет? Ему тридцать-тридцать пять! Может, это не папа, а папик? Бедный Глеб!

– Ульяна, познакомь нас, наконец, – велел непонятный тип.

– Мой папа Федор Иванович. Это Алевтина, наш старший специалист. Именинница. Диана, ведущий специалист, – отрапортовала Ульяна.

– А я Людмила Петровна, мама именинницы! – радостно вклинилась Тинина мама. – Давайте в дом, покажу, где помыть руки!

Ульяна покорно пошла за хозяйкой, Федор остался на месте.

– С днем рождения, Алевтина, простите, не знаю вашего отчества, – сказал он. – Простите, что напросился в гости. Я тоже привез вам подарок, но отдам позже.

– Спасибо, – пробормотала сбитая с толку Тина, обнимая горшок с кактусом. Она смотрела на Федора во все глаза.

Крепкий мужик, чуть выше среднего роста, одет в мешковатый, видавший виды свитер и потертые джинсы. Да и в целом вид у гостя вид несколько потрепанный, мужиковатый. Отчего он производил такое впечатление, Тина не поняла. Просто видно – не офисный работник, и все тут. Внешним видом не заморачивается, стрижется не у барбера, а в дешевой парикмахерской в подвале, одежду предпочитает недорогую и практичную.

Волосы русые, глаза серые. Широкий лоб, упрямый рот, крепкий подбородок, заросший короткой рыжеватой бородой с проседью. Носатый, загорелый, до отвращения уверенный в себе. Смотрит прямо, не мигая, держится так, как будто Тина у него в гостях, а не он.

И никаких морщин, кроме складки между бровей. Он чертовски молод, несмотря на седину в бороде!

– Значит, вы Ульянин папа? – бесцеремонно уточнила Диана. – Как-то вы слишком юны для папы такой взрослой дочери! Сколько вам лет? Может не отвечать, если вопрос вас обидел.

Федор рассмеялся громогласным раскатистым хохотом.

– Ишь, Диана-охотница, острый глаз! – он покачал головой. – Ульяна родилась, когда мне было восемнадцать. Мы с ее матерью сделали дочку на выпускном в школе. Слушайте, давайте на «ты»? Или подождем, когда сядем за стол и будем пить на брудершафт?

Тина поморщилась. Его грубоватое признание неприятно ее поразило, а манеры – тем более.

...Но, как ни странно, Федор ей понравился. Глаза у него умные, и прячется в них шалый огонек – как у его дочери. Но огонек этот в глазах Ули настораживал, а в глазах Федора – интриговал. Голос у него приятный, говор неторопливый, уверенный.

– Ну ладно, юный папа, идем в дом, – игриво сказала Диана. – На «ты» так на «ты». Тоже не люблю церемоний. И Алевтина не любит, – она многозначительно посмотрела на подругу: «Не будь занудой и цацей!»

Тина вздохнула и поплелась за оживленно болтающей парочкой в дом. Диана и Федор мигом нашли общий язык. Ну а ей теперь нужно постараться, чтобы и у Глеба с Ульяной все получилось…

7

– Здравствуйте! – из-за рябинки вышел Глеб.

– Здравствуйте… Глеб, – ответила Уля, с изумлением рассматривая его заляпанный фартук.

Тина быстрым шагом подошла к крыльцу и назвала прибывших.

– Глеб, мой школьный друг и коллега. Глеб, с Улей ты уже немного знаком, а это Федор Иванович, ее папа. 

– Здравствуйте, – растерянно повторил Глеб и протянул руку Федору. Федор глянул на руку, поднял бровь; шалые огоньки так и плясали у него в глазах.

«Как он ее пожмет, такую грязную лапу? Ой, дурак Глебка… и правда, влюбился так, что разум потерял», отчаянно думала Тина. Она ненавидела неловкие ситуации и ужасно переживала за друга – тот выставил себя полным идиотом! Вот бедолага!

Глеб упорно тянул мокрую, липкую ладонь к Федору. Федор отчего-то косо глянул на Тину, а потом крякнул и протянул руку Глебу. Крепко пожал и даже потряс немного.

И тут Глеб понял.

Он смутился, пожал плечами, неловко улыбнулся, но нашел, как выйти из положения.

– Простите. Только сейчас понял, что руки у меня грязные, – засмеялся он и с усилием отнял руку у Федора. – Совсем замотался. Неделя была тяжелая, проект сложный. К субботе я превратился в робота. С глюками в программе.

 Ульяна тонко засмеялась, деликатно прикрыв рот ладонью, ее ресницы лукаво подрагивали. Глеб приободрился.

– Понимаю, – серьезно кивнул Федор. – Бывает. Пошли руки мыть. Хозяйка, показывайте, где у вас ванная.

– Идемте, – Тина пошла вперед, рассеянно поставив горшок на край веранды. – Мам, я провожу. Иди, проверь дедушку, по-моему, его кусают комары – видишь, газетой машет, как саблей.

– Ух ты, эхиноцереус! – умилилась Диана, трогая кактус пальцем. – Здравствуй, друг мой колючий. Давно не виделись.

К началу застолья Федор успел со всеми перезнакомиться. Обстоятельно побеседовал с Тининым папой о замене подгнивших стропил, выдал незамысловатые, но искренние комплименты всем дамам от мала до велика (юные кузины прыснули в ответ, Диана польщенно фыркнула, тетушки зарделись от удовольствия, мама шутливо ткнула Федора локтем в бок, бабушка строго сказала «Спасибо, молодой человек»). 

С начальником Андреем азартно обсудил тонкости рыбалки, дедушке помог решить сканворд, выслушал рассказ Тининого дяди о замене пробитой шины. Только с Глебом больше ни словом ни обмолвился.

Стол накрыли на веранде. Тина предусмотрительно посадила Глеба рядом с Улей. Тот уже полностью пришел в себя. Ухаживал за соседкой, развлекал, подкладывал ей лучшие куски. Уля говорила мало, улыбалась загадочно, стреляла голубыми глазами из-под длинных ресниц.