Нарциссическая семья: диагностика и лечение - Дональдсон-Прессман Стефани. Страница 14

Расплавленное золото

То, что вину действительно нет необходимости вовлекать в процесс принятия, часто бывает полезно пояснить на примере. Мы часто используем пример с расплавленным золотом: его можно залить в форму для браслета или для ночного горшка. Золото не выбирает; это не "ошибка" золота, если из него отлит ночной горшок вместо браслета.

Также и с детьми в нарциссических семьях. Независимо от намерения, будь оно праведно или неправедно, дети формуются определенными способами. Чтобы понимать и любить себя, важно, что бы человек мог видеть действительность того, как он формировался. Пока человек маленький, он — расплавленное золото. Возможности стать добрым и прекрасным имеются; они могут быть расширены воспитанием, или могут быть уменьшены.

В жизни ночной горшок можно снова расплавить, и из этого расплавленного золота затем изготовить браслет, как прекрасное произведение искусства.

Также и с терапией: взрослый, который имеет контроль, которого у него не было в детстве, волен увидеть действительность прошлого, отпустить само-обвинение, и принять на себя ответственность за переделку настоящего. Принятие не возлагает вину и не требует осуществить акт прощения — это просто признание действительности и вручение возможностей и ответственности за свое восстановление самому человеку.

ПЯТЬ СТАДИЙ ВОССТАНОВЛЕНИЯ

Работая с моделью нарцисстической семьи, мы обнаружили, что существует пять стадий, через которые пациент движется в процессе восстановления. Хотя они сменяют друг друга в логической последовательности, пациенты будут перемещаться взад-вперед между этих стадий, переходя в следующую и возвращаясь в предыдущую. Все же, умение определить, обозначить термином и объяснить эти стадии чрезвычайно полезно для врача. Ниже мы перечисляем эти пять стадий, перемежая их описанием проблем, рекомендованными решениями и примерами из жизни пациентов.

Стадия первая: пересмотр прошлого

На первой стадии пациент становится способен снять шоры с глаз и взглянуть на действительность своего детства. Для этого необходимо расстаться с фантазиями, которые семья провозглашала все эти годы. Это означает признать, что дела обстояли неидеально, что ребенок никогда не имел контроля над обстановкой, что вещи никогда не были так хороши, как притворялись по этому поводу в семье. Далее, это означает, что человек никогда не сможет воссоздать эту «идеальную» семью, где прошло его детство — потому что ее, фактически, никогда не существовало. Продолжать попытки «сделать как надо» (чтобы создать или воссоздать идеальную семью) — пустая трата времени, потому что этого не может произойти и не произойдет. У пациента, пока он был ребенком, не хватало для этого могущества; став взрослым, он все так же не имеет нужной власти.

Проблема сопротивления. На этом этапе большинство пациентов отказывается «разобрать по косточкам» свой опыт жизни в родительской семье и сложить фактическую картину того, что происходило, потому что это вынуждает обвинить родителей, а самим (пациентам) «позволяет слишком легко отделаться». Процесс пересмотра прошлого требует неослабной терапевтической концентрации на фактах прошлого, повлиявших на пациента; независимо от того, насколько любящими были родители — поскольку теперь человек может оглянуться назад и понять, что у его родителей у самих было ужасное детство, жуткие финансовые проблемы, что мать действительно страдала психическим заболеванием — реальность для пациента, выросшего в нарциссической семье, состояла в том, что родитель (родители) были не в состоянии удовлетворить его эмоциональные потребности.

Понятие ответственности без вины очень трудно ухватить многим пациентам. Это — одно из мест в терапевтическом процессе, где пациенты могут «застрять». Может показаться, что они прошли этот этап и проходят курс лечения семимильными шагами, но вдруг они вновь заводят старую песню: всему виной родители — я не могу осуждать родителей — это все отговорки — просто я дефективный-ущербный-козел и т.п. Нужно выслушать пациентов и подтвердить справедливость их чувств, но затем вновь собрать фокус внимания на детстве и на том, как оно повлияло на них. Поскольку это такая трудная, но необходимая стадия лечения, мы составили несколько лечебных стратагем, чтобы помочь пациентам пройти процесс пересборки опыта жизни в родительской семье (поскольку в детстве их не учили этому или неправильно учили).

Фотография. Для людей, воспитанных в нарциссических семьях, полезно иметь реалистическую идею относительно того, кем они были как дети. Одним из путей справиться с ситуацией в детстве было думать о себе как о том, кто был в ответе за проблемы семьи (как о плохом, дефективном, тупом, и т.д) в попытке получить контроль, веря, что «если я испортил это, я могу исправить это». Будучи взрослыми, они все еще сохраняют искаженную идею относительно того, насколько ответственны (или сильны) они были — сколько контроля они имели, и кем они были как дети. Полезная техника для проверки действительности такова: нужно попросить пациента найти фотографию себя в возрасте от трех до семи лет, выбрать особую рамку для нее, и поставить ее туда, где она будет часто попадаться на глаза. Фотография заставляет пациента видеть себя таким, каким он в действительности был; особая рамка сообщает фотографии и ребенку на ней особенность и драгоценность; и необходимость часто видеть фотографию вынуждает пациента с большей готовностью смотреть в лицо реальности прошлого.

Это упражнение всегда интересно и познавательно для пациента. На каждом этапе оно дает пациенту возможности узнать о движущих силах в родительской семье, и о том, каким он был ребенком. Наличие фотографий часто бывает проблемой: или их нет, или пациент не может получить фото, или нет ни одной фотографии, где ребенок на ней один. Поиск рамки в магазине для фотографии также представляет проблему для многих пациентов: то у него нет времени; то рамки слишком дороги; то не получается найти подходящую; то он не хочет покупать рамку. Мы мягко упорствуем в просьбе раздобыть фотографию, приобрести подходящую рамку, и затем выбрать хорошее место, где ее поставить. С таким подталкиванием, в конечном счете пациент сможет сделать это.

Смотреть на себя в детстве обычно является шоком для пациентов; взрослые бывают удивлены тем, каким маленькими, как симпатичными, и как привлекательными они кажутся. Иногда фотографии очень грустны, а иногда они дышат счастьем. Они все вызывают все воспоминания и отражают некоторый аспект действительности детства пациента. Для пациентов часто очень болезненно смотреть на фотографии, потому что они — слишком острое напоминание о прошлом и поднимают из памяти слишком много чувств. Это упражнение может занять недели или даже месяцы, чтобы завершить его. Чего оно в конечном счете, достигает, — это возвращает действительность: то, что они были детьми, а не взрослыми маленького роста; то, что они были маленькими, бессильными, и зависели от других.

Они управляли очень немногим в их собственной жизни, уже не говоря о чьей-либо еще.

На более поздних этапах терапии мы часто предлагаем, чтобы пациенты говорили добрые слова ребенку на фото («Ты милый», «ты такой красивый», «ты заслуживал, чтобы тебя любили», «я люблю тебя», «ты так старался угодить» и так далее). Так как взрослый пациент, возможно, провел много времени, обвиняя свое детское Я в самых плохих вещах, которые происходили с ним (особенно в случаях откровенного злоупотребления), это может быть важной стадией в процессе лечения. Повторим, это может занять много времени. Особенно в случаях сексуального злоупотребления, весьма обычно для взрослого ненавидеть ребенка — думать о нем как плохом, грязном, противном, слабом, и т.п.. Если это случается, для пациентов часто полезно ходить в парки или на детские площадки, где есть очень маленькие дети и представлять, что то самое злоупотребление, которое они перенесли, происходит с одним из маленьких детей, которых они видят. Этот ребенок — плохой? Она заслуживает этого? Если у пациента есть свои дети, или маленький ребенок, которого он любит как часть своей жизни, полезно будет попробовать спроецировать свой жестокий опыт на своего малыша: был бы мой ребенок ответственен? Действительно ли она — плохая девочка? Она заслуживает того, что случилось со мной? Ответ — неизменно нет.