Титановый бардак (СИ) - Номен Квинтус. Страница 78

В Серпухове на площадке была выстроена самая мощная версия «технологической электростанции»: там стояли два генератора по двадцать четыре мегаватта каждый. Которые сжигали очень много угля (главным образом бурого, «местного») и производили, кроме электричества, конечно, еще и огромные кучи золы. Даже, скорее, шлака — и вот как раз этот шлак широко использовался для развития площадки. Две «шведских» мельницы перемалывали отходы жизнедеятельности котлов в пыль, затем ее просто смешивали с землей, добавляли немного цемента — и смесь укатывали асфальтовыми катками. В результате получалась дорога, по прочности мало уступающая бетонке (причем Оля, которая эту технологию и предложила — у нее на даче так дороги обустроили — утверждала, что через год дорога еще прочнее станет). Насчет «прочнее» — это, правда, вообще никого не волновало, так как дороги получались уже «не хуже асфальтированных», а когда они испортятся от времени — так их и на самом деле заасфальтировать будет можно, тем более что сланцевые заводы в новеньком поселке Сланцы и в Сызрани этого самого асфальта уже довольно много производили. Да и коксовые заводы выдавали немало «асфальтовой смеси» — а вот заводы нефтеперерабатывающие горкомунхозы страны не радовали: отработанный в Боровичах гидрокрекинг очень быстро теперь внедрялся на всех таких заводах и практически весь битум перегонялся на солярку. Которой требовалось все больше…

Еще в сентябре тридцать седьмого года Вася съездил в Москву в гости к директору ЗиСа и «провел воспитательную беседу»:

— Что же вы, Иван Алексеевич, страну кормите хламом на колесах? Да не дергайтесь, это у меня шутки такие дурацкие. Я по другому поводу к вам заехал: мои инженеры для ярославцев новый мотор разработали, но если только для них моторы делать, то дороговато выходит. А если и на ЗиСы подобные моторы ставить, то цена становится приемлемой.

— И что за мотор? У нас вроде и свои довольно неплохие.

— Ваши моторы полное говно, извините за прямоту. Для ярославцев мы сделали мотор в сто двадцать сил, весом в двести сорок килограммов и к тому же мотор дизельный. Вам предлагается пока четырехцилиндровая версия в восемьдесят сил…

— Как на Павловских автобусах? Он же под капот у нас не влезет!

— Ну, во-первых, и Павловский влезет: его уже на ГАЗе примеряют, причем успешно. Но новый мотор — не оппозитник, а V-образный, в ЗиС-5 входит как родной.

— И весит двести сорок?

— «Четверка» вообще сто семьдесят, потому что он алюминиевый.

— Дизель, алюминиевый… Кто нам столько алюминия выделит? Да дизель наверное еще и дороже существенно.

— Алюминий в нас свой, металла хватит. А про цену вы верно угадали, ЗиС примерно на тысячу двести дороже получится.

— Тогда я отказываюсь. Правительство на такое удорожание…

— Срать на правительство. В смысле, Ольга Дмитриевна там объяснит, что за счет экономии топлива удорожание меньше чем за три года окупится. Вопрос вообще в другом: на постройку нового моторного мы с ярославцами скидываемся, предлагаю и вашему заводу в этой складчине поучаствовать чтобы стройка пошустрее шла.

— И что мне скидывать прикажете?

— Не приказываю, а предлагаю. У вас ведь есть фонды на жилищное строительство…

— И завод их потратит исключительно по назначению! У нас многим рабочим буквально негде жить!

— В том-то и дело, что в Москве не потратите. Ирина Алексеевна отклонила вашу заявку на строительство жилья без удобств в стиле «русское баракко». И вообще вашему заводу сейчас устанавливается лимит в пятнадцать тысяч рабочих. Это в Москве лимит, а в других городах, сами понимаете, никакого лимита нет. Поэтому мы и предлагаем вам строить жилье для рабочих в Кольчугино, где моторный завод уже строится, и туда же ваши мотористы и переедут, причем еще и спасибо скажут: на наших заводах рабочим предоставляются отдельные квартиры.

— То есть это ультиматум?

— Напротив, приглашение к взаимовыгодному сотрудничеству. Пока вы тут сопли жуете и с трудом собираете по шестьдесят машин в сутки, мы вам моторы и из Боровичей привезти сможем. А к следующему лету, когда вам будет поступать по двести пятьдесят моторов в день, вы как раз успеете ваши моторные цеха расчистить и поставить в них второй конвейер…

— Сколько моторов?!

— Ну вам же мы не все моторы поставлять будем, пока и столько хватит. Вы, я вижу, уже согласны, так давайте посмотрим, какие потребуются доработки. Во-первых, мотор у нас высокооборотный, поэтому потребуется изменение коробки передач…

С начала года в Москве с конвейера пошли исключительно грузовики ЗиС-5Д, а завод имени КИМ стал готовиться к закрытию. То есть на заводе еще не знали, что дни его сочтены, но Серпуховской завод намекал на это столь уверенно, что народ с завода радостно переезжал в «дальнее Подмосковье». И никого, даже Куйбышева, это не волновало: Нижегородский завод увеличил выпуск машин настолько, что нужда в дополнительном (и почему-то очень дорогом) производстве этих же машин в Москве практически отпала.

Три инженера сидели тихо и слушали, что им говорит «женщина в белом». В авиапроме давно уже о ней легенды ходили, поэтому, например, Николай Кириллович пытался лишь получше разглядеть «ромбы» в петлицах белого шелкового костюма Ирины Алексеевны: кто-то говорил, что они целиком рубиновые, а кто-то — что все же они сделаны из какого-то специального стекла. Что, впрочем, все равно не имело ни малейшего значения: довольно молодая женщина с уже четырьмя орденами и без рубиновых «ромбов» выглядела сказочно.

А уж то, что она говорила… Впрочем, говорила она сугубо «по делу», хотя произносимые ею слова тоже были больше похожи на сказку:

— Итак, всё тут довольно просто: есть две схемы, и есть мнение, причем пока исключительно моё, что реализовывать желательно обе. Николаю Кирилловичу я предлагаю заняться самой муторной, но самой нужной — для двух других товарищей — вспомогательной работой: проектированием винтов. Муторная она потому, что там будет хренова туча исследований в части материаловедения. Я, конечно, помогу чем смогу — но, сразу скажу, могу я по этой части весьма немного. Николаю Ильичу я предлагаю заняться разработкой машины по первой схеме, а Михаилу Леонтьевичу — по второй.

— Вы тут очень интересные картинки нарисовали, — не удержался Николай Камов, — но я не уверен, что нечто подобное можно будет выстроить с существующими моторами…

— Ах да, тут у нас работает еще один забавный юноша по имени Архип Люлька, так он для вас неплохие моторчики уже сделал. Правда редукторы вам уже самим изобретать придется, но в этом и сам Архип вам поможет, причем, думаю, хорошо так поможет. Моторы как раз под ваши будущие машины: весят они всего-то двести пятьдесят килограмм, зато выдают по пятьсот пятьдесят сил…

— То есть вы предлагаете исходить из мощности двигателей в тысячу сто сил?

— Ага, и вам придется придумать, как всей этой силищей управлять.

— И когда мы должны будем сделать эти машины? — тихо поинтересовался Миль.

— Ну, когда сделаете, тогда и должны. Если я скажу, что машины нужны уже через неделю, вы же откажетесь? А какой срок вам самим покажется разумным, вы мне попозже скажете. Ну что, пойдем посмотрим, что вы будете делать?

В просторном ангаре инженеры увидели две, причем вроде бы уже готовые, машины, выкрашенные в небесно-голубой цвет — но оказалось, что это не совсем так:

— Вот, ваши будущие вертолеты. На самом деле это всего лишь фюзеляжи, я их сделала просто потому, что вы их такими же легкими сделать не сможете. Просто рассчитать не сможете, и не потому, что считать не умеете, а потому, что с материалами пока не знакомы.

— По-моему, это алюминий… дюраль? — уточнил Скржинский, погладив один из фюзеляжей рукой.

— Алюминиевый сплав, но не дюраль ни разу. По прочности немного превосходит обыкновенную сталь, по весу заметно легче даже алюминия, но главной его особенностью является то, что фюзеляж из этого сплава легче сварить чем склепать. Впрочем, и сварить его очень непросто — но вы научитесь, хотя и не сразу. Я вас научу — но сначала запустите эти куски металла в небо.