Проклятый из рода Распутиных (СИ) - Глебов Виктор. Страница 53

Отложив ноутбук и бумаги, я встал и поднял телефонную трубку. Пора заказать еду. Потом ещё немного поразмыслю над тем, как лучше добраться до торговца оружием, и лягу спать. Нужно беречь моё новое тело. Оно мне понадобится ещё не одну сотню лет. Пусть оно смертно и тленно — для некроманта моего уровня это не имеет значения. Я был личем в прошлой жизни — стану и в этой. Но не скоро. Ещё есть время. Люди умирают быстро, но я смогу продлить жизнь этого тела. Всё будет в порядке. Если вшивому рыцарю с дебильным мечом не удалось меня убить, то и здесь я выживу. Раз плюнуть!

Глава 20

В школе меня мало интересовали занятия. Моими мыслями владел магический предмет, который валялся в груде хлама в лаборантской Курганова. Интересно, преподаватель сам в курсе, что он там? И не ради него ли он меня подрядил наводить порядок? Если да, то его ждёт сюрприз, потому что я собираюсь воспользоваться его разрешением пускать в оборот предметы, которые мне приглянутся.

В общем, когда начался урок некромантии, я ждал, что Курганов отправит меня разгребать мусор, и он не подвёл: дал ерундовое задание остальным, а меня отправил в подсобку. Я ничем не выказал радости и даже поплёлся туда, слегка прихрамывая. И вообще в школе я не показывал, что чувствую себя прекрасно: об этом людям знать ещё рано. Пусть считают, что Распутин всего лишь не так плох, как прежде. Пока этого вполне достаточно.

Поиски заняли почти всё занятие, но увенчались успехом. Теперь, когда у меня было полно сил и энергии, а лёгкие и сердце не сдавались так быстро, как прежде, я успел раскидать барахло — конечно, на уборку это мало походило, больше на раскопки — и извлечь на свет бронзовый сосуд, покрытый знакомыми письменами и тщательно запечатанный зелёным сургучом. Крышку залили им так обильно, что немного натекло на изящное горлышко, скрыв под собой часть символов, но и тех, что остались видны, хватило, чтобы понять: передо мной так называемый «Якорь Тота»!

Это название было дано подобным предметам давно и в другой стране, лежащей на берегах мутной зелёной реки, полной крокодилов. Там, среди песков и пирамид, некроманты древности нашли способ удержать душу в мире живых — настолько, насколько понадобится. Очевидно, Курганов обладал этим знанием, за что я сразу проникся к преподавателю уважением, ибо немногие маги умеют делать подобные вещи.

Я недавно сам использовал лёгкую версию «Якоря», чтобы допросить двух порноделов на студии.

Стерев с сосуда пыль, я поставил его на стул и невольно залюбовался. В другой стране о подобных артефактах сложили сказки, в которых они превратились в жилища или темницы джиннов — коварных злых духов, норовящих исполнять желания нашедших сосуд максимально неверно. Увы, сказки на то и сказки, чтобы содержать лишь крупицу истины. На самом деле внутри содержится частица души некроманта — так называемое Зерно. Именно оно и не даёт магу покинуть мир живых после смерти, превращая его в призрака. Коим наш славный преподаватель и является. Интересно, зачем он создал «Якорь»? Для этого должна быть веская причина, ведь пребывание призрака на Земле причиняет душе постоянные страдания. Нижний мир тянет её к себе, и она пребывает в смятении, буквально разрываясь на две части. А Курганов, как я понял с его слов, находился в этом состоянии не одну сотню лет. Чтобы пойти на такое, нужно иметь очень веские основания.

Я взял сосуд и сунул его во внутренний карман пиджака. Получилось не особо убедительно, но, если не застёгивать пуговицы, то почти и не видно. Приняв индифферентный вид, я, наконец, принялся за наведение порядка и до звонка расставлял предметы по полкам, стирая с них пыль. Когда Курганов явился за мной, то окинул взглядом помещение и одобрительно кивнул.

— Отлично, вижу, процесс идёт. Но ускорься, ибо ты тут не навечно. Скоро мы начнём проходить вещи посерьёзнее, и твоё присутствие на занятиях станет обязательным.

Ха-ха, он реально думал, что может меня чему-то научить. Однако я никак не выказал отношения к услышанному и просто покладисто кивнул.

— Хорошо. Я почти разгрёб эту кучу, так что станет полегче, и дело пойдёт быстрее.

Курганов подошёл к полке, на которой я расставил найденные бутылки и пузырьки. Очевидно, он полагал, что рано или поздно его «Якорь» тоже окажется на ней.

— Рад слышать, — проговорил он слегка разочарованно, не обнаружив сосуда среди склянок. — Можешь идти.

Я проскользнул мимо него, забрал свои вещи с парты и вышел в коридор. Шагая в сторону следующей аудитории, думал о том, что якорь не только удерживает душу в мире живых, но и обладает ещё одним не самым приятным для его обладателя свойством: в умелых руках вроде моих он вполне может передать над душой контроль более опытному некроманту. Ведь повелевать умершими — это именно то, в чем заключается суть нашего тёмного искусства. Воспользоваться этим или нет, я пока не решил — подобные дела с бухты-барахты не делают, но сама возможность вызывала на моём лице улыбку.

— Чего это ты лыбишься, приятель⁈ — раздался справа знакомый голос. — Пятёрку получил, что ли?

Повернув голову, я увидел Владислава Суворова — поклонника Лены и брата моей одноклассницы.

Он зашагал рядом со мной, приноровившись к моей скорости.

— Вижу, ты приходишь в норму. Уже не хромаешь. Ещё немного — и начнёшь бегать по академии.

Чёрт! Задумавшись о «Якоре», я совсем позабыл о маскировке.

— Да, иногда бывают облегчения, — сказал я недовольно. — Но не так часто, как хотелось бы.

— Ну, ничего. Вижу, ты постепенно приводишь себя в форму. Молодец! Ничего, что я говорю об этом?

— Ну, это, вроде как, комплимент.

— Он самый, — кивнул Суворов. — Слушай, у меня к тебе дело. Насчёт твоей подруги. У вас же всё по-прежнему? Никакого романа?

— Именно так. Что тебя интересует? Нравятся ли ей кошки?

Парень усмехнулся.

— Ага. Вижу, ты соображаешь. Тоже насчёт женского пола не дурак, да? — он подмигнул.

Несмотря на развязную манеру, Суворов отталкивающего впечатления не производил. Всё это у него не переходило в похабщину, оставаясь всего лишь простотой. И, кажется, Лена ему, действительно, нравилась. Уж не знаю, взаимно это было или нет. Впрочем, меня это, вроде как, и не касалось.

— Ты предлагаешь прямо тут это обсудить? — спросил я.

— А? Нет, конечно! Если ты не против, может, уделишь мне минут десять своего драгоценного времени? По-братски.

Владислав смотрел на меня с ожиданием и надеждой. Конечно, выступать в роли сводни я как-то не планировал, но, с другой стороны, мне понадобятся связи с местными аристократами. Так почему бы не заиметь среди Суворовых должника?

Я кивнул.

— Конечно. У меня будет немного времени завтра после уроков. Можем куда-нибудь сходить и выпить благородных напитков.

— Отлично! — обрадовался парень. — Сколько у тебя будет пар?

— Шесть.

— Тогда буду ждать тебя внизу. Замётано?

— Замётано.

— С меня вино. Хорошее! Нет! Лучшее из тех, что найдётся в погребе там, куда мы отправимся! — хохотнув, он хлопнул меня по спине и поспешил на свой урок.

Я улыбнулся ему вслед. Ещё недавно такой дружеский хлопок заставил бы меня проглотить прыгнувший к горлу желудок, а сейчас я почувствовал только то, что и было проделано — шлепок. Как же хорошо быть здоровым! Я бы даже, наверное, перестал ненавидеть Юсуповых, если б одна из них так старательно не пыталась всё это время выставить меня убогим нищим. Коим я и являлся, но это не её собачье дело, как тут говорят. Так что останется рабыней. С Юсуповыми мне дружеских связей не установить, но есть и другие способы. Например, женитьба. Хе-хе! Вот все очень изумятся, если мы с красноглазой вдруг поженимся. Кстати, отличная идея. Это положило бы конец распрям между нашими родами, а мне дало бы нехилое приданое (уж, конечно, ни в какое сравнение не идущее с теми крохами, что я получал от Ангелины) вкупе с поддержкой могущественного клана. Надо будет это обдумать — как вариант. Но только как вариант, конечно. У меня имелся и другой план касательно Юсуповых. И он отнюдь не включал сохранение ими того влияния в обществе, которое они получили после того, как стали лечить Романовых мужского пола. Тем более, что на этом пути всего-то и стояли Юсупова, да её отец, ведь только они умели останавливать гемофилию. Убить князя, конечно, проще, чем уговорить выдать дочь за Распутина. Но получу ли я при этом богатство и влияние их рода? Нет. Всё это достанется кому-нибудь другому, а разбрасываться подобными ресурсами неразумно. С другой стороны, заняв их место при троне как единственный человек, способный остановить кровь царевича и будущего императора — подобно моему предку, положившему начало графскому роду Распутиных — я, конечно, и так быстро возвышусь. В общем, было, о чём поразмыслить, причём всерьёз.