Безумный Рудокоп VIII (СИ) - Ханси Кай. Страница 12

— На третьем пласте вам, должно быть, несладко пришлось, — покачал головой Босс. — У вас есть механики?

— Механиков у нас очень мало, — грустно произнесла гоблинша, затем воодушевилась. — Но мы, гоблины — народ очень упорный. Мы можем много работать и нас много. Поэтому многие из наших отправились в шахты добывать золото, затем мы меняем его на энергоны и за них уже покупаем, всё, что нам нужно. Ремонт для нас также делает Система. Главные же игроки стали проводить больше времени в медицинской капсуле, поэтому они могут прожить на несколько лет дольше других гоблинов.

— А технологии на вашей планете развиваются? — спросил Макс. — Там есть другие расы, кроме вашей?

— Есть, — утвердительно ответила Лялябинка. — Тролли, орки и люди. Последние сейчас самые сильные, потому что быстрее всего развивались на Механоиде. Мы, гоблины идём вторыми. Нас много, и мы можем добывать больше металла, чем люди. Хотя раньше люди пытались нас поработить, но это у них плохо получалось. Сейчас мы работаем вместе. Три года назад в наше племя прибыл представитель людей и рассказал, что ещё через пятьдесят лет место нашего мира во Вселенной будет раскрыто другим мирам. И те могут нас завоевать. Поэтому нам нужно либо объединиться, чтобы вместе дать отпор захватчикам, либо объединиться, чтобы вместе собрать ресурсы и купить для нашего мира ещё время.

Эта информация повергла Макса в шок, даже если он предполагал, что такое возможно. Сто лет — не маленький срок. Однако, это касалось только низкоразвитой планеты Лялябинки. Будет ли с Землёй то же самое? Или ей «порежут» время бесплатного доступа? Реинкарнатор совсем не знал, как будет раскрыта информация о его планете, с какой достоверностью и полнотой, а также каким расам. Предположительно, вторжение будет осуществляться силами роботов. Сами представители расы вряд ли будут участвовать, так как их перемещение потребует дополнительных кристаллов пространства-времени. Наиболее эффективной была бы отправка на планету роботов, которые бы управлялись игроками в капсулах. При таком раскладе даже низкоразвитая планета, как планета его собеседницы, могла попить у землян немало крови. А если это будет высокоразвитая раса? Другая планета, населённая людьми с технологической веткой развития определённо должна была существовать. Даже те же самые дециподы уже были довольно сильны. С технологиями Механоида в качестве поддержки у них был шанс захватить землю.

— А как он получил такую достоверную информацию? — поинтересовался парень.

Ему бы эти знания очень пригодились. Была ещё Земля-1 в качестве авангарда, но тамошнее Мировое Правительство вообще не упоминало о конкретных датах возможного инопланетного вторжения. Только предположения. Они бы точно не стали прятать такую информацию под ковёр, а использовали бы для ещё более ускоренной эксплуатации рабочего населения планеты.

— Как они говорят, их элитная группа выполнила какую-то важную миссию, — задумчиво ответила гоблинша. — Но я не знаю, на четвёртом пласте или на пятом.

— Так они уже попали на пятый пласт? — удивился реинкарнатор.

— На пятый — точно, а выше, не знаю, — пожала плечами Ляля. — Но другим, как ты мог понять, они не говорят. Это правила Механоида.

— Позволь задать вопрос, — решительно спросил Макс. — Насколько развиты люди вашей планеты? У них есть железные птицы в небе и металлические броненосцы в океане?

Гоблинша задумалась, затем нерешительно ответила.

— Я о таком не слышала, — помотала она головой. — Корабли очень большие, но деревянные. Правда… у них есть стальные пушки, которые отправляют далеко железные ядра. Про небо ничего не знаю. А что? У вас есть эти вещи? Они мощные? Намного мощнее гигантских кораблей со стальными пушками?

— У нас есть, — кивнул Босс. — И должны быть мощнее, если вы не примеряете на своей планете какую-нибудь хитрую магию.

— А ты можешь научить моё племя их делать? — с большой надеждой спросила Лялябинка. — Чтобы мы смогли защититься от захватчиков.

— Ну… — Макс немного почесал в затылке. — Тут не всё так просто. Во-первых, я пока не знаю людей с вашей планеты, и не уверен хочу ли с ними сотрудничать. А твоё племя вряд ли справится с этой задачей. Вас слишком мало.

— Как это слишком мало? — возмутилась гоблинша. — Моё племя — самое большое на сотни километров вокруг!

— И сколько гоблинов в этом самом большом племени? — прищурившись, спросил Босс.

— Сто тысяч! — гордо ответила Ляля.

— А если взять с вассальными племенами? — спросил он, всё ещё не снимая маску презрения с лица.

— Больше миллиона! — не менее гордо ответила собеседница.

Для средневекового общества миллион разумных — это не мало. В раннюю феодальную эпоху в каком-нибудь королевстве или княжестве было максимум несколько сотен тысяч человек. В прославленной Спарте жило от шести до десяти тысяч человек, в полисе Афины не намного больше. Конечно, для того времени развитие алгебры, геометрии и частично физики для такого небольшого населения было очень большим, но для развития современной науки и техники просто невозможно отыскать необходимое количество талантов. Человеческие энергия и время ограничены. На современной Земле в одной только математике есть несколько сотен отдельных направлений и тысячи гипотез, которые требуют доказательства. Для многих из этих гипотез нужен талант уровня Анри Пуанкаре или Андрея Колмогорова. Даже среди нескольких миллиардов землян найти сто Колмогоровых представляет собой серьёзную проблему. И математика — наиболее функциональный предмет, где не так-то просто сделать новые гипотезы или уйти в «ересь». А гипотез и предположений в квантовой механике, аэродинамике, термодинамике, материаловедении и химии бесчисленное множество. И большинство из них могут оказаться ошибочными. Чтобы доказать обратное, нужны подчас дорогостоящие эксперименты, где должны быть задействованы силы сразу нескольких наций. В строительстве адронного коллайдера или токамака должны участвовать специалисты сразу из нескольких стран. И это только экспериментальное оборудование для одного из направлений физики. Для строительства же самолёта или океанического лайнера нужны развитые математика, физика, химия и материаловедение, информатика и микроэлектроника и даже биология, чтобы быть уверенными, что пилот самолёта не умрёт от перегрузок или что у экипажа корабля будет достаточно разнообразной пищи. Построить современный самолёт даже с миллионом образованных людей — почти невозможная задача. У Республики Куба, например, почти 100% взрослого населения — образованные, но своего собственного самолёта у них нет. Что уж говорить о гоблинах. Да, даже сама ЕДРК сейчас производит только планеры с прикрученными к ним электромоторами. Если исключить моторы и винты, которые производятся в развитых странах, сложность производства первого самолёта ЕДРК даже проще, чем у самолётов вермахта во Второй Мировой. Даже если бы какая-то одна отдельно взятая нация состояла из миллиона учёных мирового уровня, то они были бы полностью бесполезны, ведь им нужно что-то есть, во что-то одеваться, где-то жить. Их пробирки и штангенциркули созданы из материалов, которые ещё нужно извлечь из земных недр. А для этого нужны те же самые рудокопы, причём в большом количестве и с современной техникой. Везде и всюду научно-технический прогресс на всё более поздних этапах упирается в размер населения, помимо уровня образования этого населения. Десять рабочих должны обеспечивать одного учёного, чтобы он элементарно не умер с голоду. Сотня рабочих нужна, чтобы он мог ставить простые эксперименты. А вот уже с тысячей рабочих, действующих заодно с одним учёным, можно делать большой проект низкой сложности. Для высокой сложности нужна работа тысячи учёных под руководством одного гения. Для передового развития науки нужны тысячи гениев. Поэтому Макс пока что даже не заикался о чём-то действительно сложном в разговорах с Киллариетт. Пока что он просто хотел, чтобы её люди освоили школьный курс естественных наук. И это задача, которую не достичь в ближайшие годы. Миллион гоблинов? Да, они умрут раньше, чем освоят школьный курс знаний, и придётся начинать всё с начала.