Берс в ребро (СИ) - Гришанин Дмитрий. Страница 37

— Ба-ба-барин, не гнева-вайся, — сквозь всхлипы запричитала Василиса, — но та-там же ж чу-чудища…

— Когда мы с тобой по дому шли, ты много чудищ видела?

— Не-нет, — мотнула девушка головой, — то-только в конце…

— Да не было там никого в темноте, — отмахнулся я, — тебе показалась.

— Во-воля ва-ваша, ба-барин…

— Да че ты заладила! — вспылил я, но уловив панику в глазах служанки, поспешил объясниться: — О тварях изнанки можешь не беспокоиться, их ни в доме, ни в ближайших его окрестностях точно нет. Мы с За… то есть, сам я днем всю зубастую живность возле дома на корню извел. А если какая приблуда вдруг сюда заявится, я тут же ее приближение почувствую, спущусь и кончу вражину… Василиса, ты уровень мой видеть можешь?

— Да как же ж⁈ Вы ж!..

— Я дозволяю, смотри!

Глазу у Василисы послушно сузились, и я на мгновенье ощутил волну легкой щекотки, пробежавшую по всему телу.

— О-оо! Барин! — глаза осознавшей мою реальную крутость девушки обратно округлились.

— Че, веришь теперь?

— Верю, барин, — закивала робко улыбающаяся мне девушка.

— Вот и ладушки. Веди тогда в спальню барина своего…

Когда мы уже шагали по коридору еще секунду назад улыбающаяся Василиса вдруг снова разом сникла и тяжко вздохнула.

— Ну че опять не так? Говори! — потребовал я.

— Мама… Моя мама… Она ж не знает, что мы с вами…

— Ладно, считай уговорила, — развернувшись я поволок девушку в сторону лестницы. — Пошли навестим родительницу твою. Заодно и пожевать с собой наверх что-нибудь прихватим. Вы ж там в горшочках что-то готовили?

— Ужин.

— И че у нас на ужин?

— Суп грибной, и кажа на меду с толчеными лесными ягодами.

— Вот и зашибись, ща заценим.

— А?..

— С барыней я все разрулю, не бздой… Блин, мне даже интересно стало на рожу ее посмотреть, когда я ее прилюдно лесом пошлю.

— Барин, может ну его, давайте лучше в спальню пойдем…

— Позняк метаться, Василиса. Сама маму проведать просила.

— Но…

— Да все уже, мы, считай, пришли… Лезь давай. Только аккуратней там. Стой на месте, жди меня…

— Ой, а что это… Фу! Какая вонь!

— Говорил же на месте стой!.. Блин, сам виноват, не надо было лампу давать…

— Откуда здесь столько какашек?

— Несварение у кого-то случилось. Экстренная ситуация. Форсмажор!

— Форс…что?

— Забей!.. Да где же этот гребаный гвоздь?.. Ага, вот он, паразит… Ну вот, Василиса, добро пожаловать обратно в подвал.

Глава 32

Глава 32

— Да много-ль я знаю-то… Вам бы, барин, лучше матушку обо всем ентом безобразии расспросить. Барыня-то, уж подано, лучше меня все про всех знает.

— Ты ж слышала: как мы с ней вчера поцапались?..

— Да уж! У меня аж сердце в пятки ушло, когда она на вас ругаться начала…

Мы с Василисой лежали в моей огромной постели, а из распахнутого окна, вместе с утренней свежестью и первыми робкими лучами восходящего солнца, доносился восторженный щебет какой-то чудом пережившей нашествие тварей изнанки отважной пичуги.

Окно я распахнул еще ночью (разумеется, вместе с наружными ставнями), когда мы, сбежав из подвального убежища, вернулись наверх в мою спальню, в пыльной духоте которой, без притока свежего воздуха, находиться оказалось реально опасно для жизни. И, дабы не загнуться от астмы, пришлось устраивать среди ночи спасительный сквозняк.

Несмотря на случившийся в подземелье скандал, Василиса успела раздобыть нам по пайке ужина, и даже донесла, не расплескав, полученные от своей маменьки миски наверх. Потому спать мы завалились на сытый желудок.

Как водится, сперва занялись любовью. Потом, обнявшись, заснули под теплым пуховым одеялом, убаюканные страстным сексом и притоком кислорода из распахнутого окна…

А минут пять назад, практически одновременно, мы проснулись. Очаровательно зардевшаяся в рассветном полумраке Василиса попыталась тут же сбежать — дескать, не дело прислуге ляжки тянуть в барской постели. Но я ее, естественно, удержал рядом и, дабы не рыпалась, занял делом… Нет, не тем, о чем вы подумали. Любовные утехи с очаровательной крошкой усилием воли я задвинул на задний план, сейчас же стал пользовать служанку исключительно, как доступный источник ценной информации.

— Ой, да брось, — досадливо поморщился я. — Это лишь понты одни с ее стороны были…

— Пон…что? — смешно захлопала ресничками Василиса.

—…Сейчас реальной силы у мамаши нету, — продолжил я, отмахнувшись. — Я это знаю. И она знает, что я это знаю. Марку, просто, перед челядью своей пыталась удержать, вот и подняла хай на ровном месте.

— Чудные слова какие у вас, барин. Марка, челядь, хай — что это?

— Да забей!.. Ну давай, рассказывай уже все, что знаешь.

— После вашего исчезновения, барин, — (я неоднократно просил Василису называть меня просто по имени: Денисом или Дэном, но упертая девица ни в какую не желала отказываться от вбитого ей с младенчества стиля общения к хозяйскому сыну, и, по-прежнему, именовала меня исключительно «барином») — месяц у нас все было тихо и спокойно. Потом родитель ваш с дружиной уехал в стольный град… На кухне судачили, что вызов Артему Любомудровичу от самого князя пришел, вот он и того… Но и без барина потом в большом доме все было чин-чинарем, пока монстры эти проклятущие на село наше не нагрянули. Это случилось примерно месяц назад. Дядька Демьян с отрядом отроков тогда спустился вниз, отстаивать частокол от супостатов. И больше я его не видела. Через неделю в дом вернулся Горыня — весь израненный, он единственный уцелел из отряда наших защитников. Горыня принес страшную новость, что монстры ворвались в село, и разоряют уже там дома наших сельчан, а скоро они поднимутся наверх к большому дому и алтарю. Оставленный дядькой Демьяном за старшего при барыне ратник Тверд, — (которого князь не взял с собой в стольный град из-за небезызвестного пикантного ранения — додумал я про себя) — велел спешно запирать ставни и наружные двери, и готовить дом к осаде. Барыню, двух ее сестер и Алену Петровну Тверд спрятал в тайной подвальной комнате, а нам с маманей повезло стать там при них прислугой. Сам Тверд, с небольшим отрядом выделенных под его начало отроков, остался наверху руководить обороной дома… Что там происходило — я не знаю, потому что, как уже говорила, находилось в это время при барыне в подземном убежище… На третий день к нам вниз спустились израненные Тверд и отроки, с трагической вестью: что дом тоже захвачен монстрами… Мы выходили раненых, и все вместе стали скрытно жить в подземном убежище. Благо, печка для готовки там имелась, а выход из убежища в кладовую, куда периодически совершали вылазки отроки, обеспечивал нас разнообразной снедью. Монстрам, к счастью, наша еда не по нраву пришлась, и они запасы кладовой не тронули… Так мы и жили в убежище, света белого не видючи, больше двух недель. Пока вчера вечером к нам не спустил ты, барин.

— А Демьян, значит, внизу у частокола сгинул… — выделил я из услышанного самый важный для меня момент.

Потому как этот местный воевода, как и я теперь, тоже находился на шестом уровне развития, и параметры его, учитывая солидный возраст дядьки, наверняка, были уж точно не ниже моих. Однако прорвавшиеся в село твари изнанки схарчили этого далеко неслабого воина. Значит, и на меня среди разбежавшихся по окружающим просторам кровожадных выходцев из Изнанки управа найдется.

Да чего тут далеко-то ходить. Взять хотя бы, для примера, того же стража локации. На самом деле мне ведь чертовски повезло, что злот отнесся к моей атаке наплевательски, если б эта броне-жаба выбрала своей первоочередной целью меня, а не удирающего Заразу…

— Барин! Что с тобой, барин⁈ — испугавшись моего отсутствующего взгляда, Василиса стала энергично трясти меня за плечи.

Вернувшись мгновенно от мрачных думок в солнечную реальность (действительно, кстати, солнечную, потому как выкатившееся наконец из-за горизонта солнце залило золотым светом всю нашу огромную кровать через распахнутое окно) я обнаружил перед глазами призывно скачущие девичьи груди, ну и разумеется не устоял перед соблазном тут же заграбастать их разбушевавшуюся хозяйку и повалить рядом на спину.