Серебряная Игла (СИ) - Субботина Айя. Страница 34

— Твой отец, - машинально поправляю я, но напоровшись на ее осуждающий взгляд, быстро прошу прощения.

Действительно, я так увлеклась попытками выковырять зацепки в поведении Нии, что совершенно выпустила из виду очевидные вещи, которые не укрылись от пытливого взгляда Тэоны.

— Гребень может быть из наследства ее матушки, - высказываю первое, что приходит в голову.

— Возможно, - пожимает плечами сестра и, сделав рейд до плиты, сует любопытный нос в котелок, откуда пахнет словно из помойной ямы. Но судя по довольному виду Тэоны и тому, как она едва не облизывается, внутри готовится настоящий кулинарный шедевр. - Но все это довольно странно. Их семья была едва ли не беднее нашей. Откуда такая роскошь? И самое главное - почему они оба как будто стыдятся этого неожиданного золотого благословения?

— Рэн говорил, что в последнее время Нэсстрин был дружен с Ниберу, - нехотя рассказываю ту странную историю. - И что именно Ниберу он обязан своим титулом.

— Разве он не должен был стать скартом по праву рождения? - хмурится сестра. Озирается, и уводит меня через маленькую дверцу прочь - в коридор с кладовыми, где мы можем разговаривать без свидетелей. - Не важно, кто занял бы трон - он был в своем праве.

— У него есть брат. Они близнецы. И хоть он немного… не в себе и родился всего на пару минут раньше твоего сентиментального поклонника, именно он должен был стать скартом.

— Брат? - Тэона хлопает ресницами. - Да? Я не знала.

— Это не имеет значения, - машу рукой. - Важно, что Ниберу пошел на нарушение закона, написанного сотни лет назад, чтобы подарить Нэсстрину титул. А этот поганец никогда и ничего не делал бескорыстно. Семья Нэсстрина не владеет ни богатыми землями, ни важными ресурсами, у них нет своих портов и самоцветных рудников… Вспомни, каждый раз, когда он приезжал на тебя поглазеть, то буквально облизывал тарелки, потому что явно был голоден. А его рубашки?

— Ты имеешь ввиду ту единсвтенную рубашку с тремя заплатками, из-за которых он даже в жару не снимал камзол? - Тэона снова брезгливо морщит нос.

— Что такое важное мог предложить нас нищий Нэсс, в обмен на что Ниберу щедрой рукой отдал ему титул и все владения?

Новое от 29.05. Глава семнадцатая (1)

Глава семнадцатая

Этот вопрос мучает меня и за ужином, который моя сестра проводит словно какое-то особенное волшебное действо. Улыбается, отпускает ненавязчивые комплименты, в которых невозможно заподозрить неискренность. Делает буквально все, чтобы напряженный первое время Нэсстрин, расслабился и даже немного распустил язык.

Чего нельзя сказать о его сестре, которая сидит как раз напротив меня и за все время только дважды отрывает взгляд от тарелки. Первый раз, когда слуги меняют блюда, и второй - когда Тэона задает ей неформальный пустячный вопрос. Но и на него Ния отвечает нервным пожатием плечами и снова ковыряет еду. На бедный кусок лимонного пирога, который она так и не попробовала, жалко смотреть - даже лучшие палачи Ниберу вряд ли были бы способны на подобные издевательства.

После ужина, когда Тэона, подмигнув мне, изящно организовывает повод и увлекает Нэсстрина на прогулку окресностями. Он пару раз оглядывается на нас с Нией, но сестра, сцапав его под локоть, отпускает уместную шутку о том, что после сего случившегося, она меньше всего боится слухов о своей репутации, если останется наедине с мужчиной. Как будто именно поэтому он так нехотя с ней уходит, а вовсе не потому, что не хочет оставлять сестру в моей компании.

— Может, прогуляемся в оранжерею? - предлагаю я, как только Нэсс пропадает из поля ее зрения. - Там еще особо не на что смотреть, но… Знаешь, - приходиться выдумывать на ходу, потому что ей идея и дальше находиться в моем обществе, явно не по душе, - Тэона чудом спасла парочку луковиц любимых чернильных лилий нашей покойной матушки. Я помню, что их красотой и ароматом всегда восхищалась и ваша с Нэссом мать.

— Да? - Ния говорит так тихо, будто это запрещено правилами нашего дома. - Я плохо ее помню.

— Она рано умерла, да. - Осторожно делаю пару шагов вперед, и мысленно победоносно улыбаюсь, потому что Ния потихоньку идет следом. - Отец рассказывал, что она была очень красивая.

— Нэсстрин как-то рассказывал, что после ее смерти ваш отец приказал убрать все ее портреты, чтобы в доме не осталось напоминаний о ней. Если бы не этот ужасный пожар, я бы, пожалуй, тоже еще долго не смогла смотреть на родителей. Но, сгорело почти все.

Если вы ходите расположить к себе человека, то лучший способ - поговорить с ним о нем, и о том, что вас объединяет. Тогда вы с ним оказываетесь как бы в одной лодке и есть шанс, что он потеряет бдительность. В случае с Нией, которая как будто дала клятву молчания, этот разговор - единственная возможность вынудить ее развязать язык.

— То, что случилось с твоими родителями… - Ния тихо всхлипывает. - Это ужасно несправедливо. И ваша с Тэоной судьба… Я бы никогда не пережила то, что пережили вы.

— Обычно я предлагаю людям свою шкуру, - улыбаюсь и толкаю противно скрипучую дверь оранжереи, пропуская девушку вперед, - но раз мы с тобой подруги, то обойдемся без яда.

— Мы подруги? - Ния растеряно трогает повязку, за которой спрятан ее изувеченный глаз, одновременно разглядывая наш с таким трудом восстановленный маленький сад и посаженный лично мной аптекарский огород.

— Увечья, - прикасаюсь к шраму на собственном лице, - они обычно сближают.

Она снова кивает и подходит ближе к подставкам и горшкам, в которых я кое-как рассадила необходимые для разных лекарских мазей травы и мох. Прикасается пальцами к щербатому краю старой вазы, в которой раньше цвели и благоухали любимые желтые пикли моей матушки, а теперь ютятся мои длиннохвостые мухоловки.

— По-моему, - глупо хихикает, трогая пальцем заметно распухший «рот» одного из моих зеленых монстров, - самое время ее выпотрошить.

— Хочешь? - Протягиваю ей пинцет, на который сестра Нэсстрина уже положила свой единственный здоровый глаз.

Она пододвигает горшок ближе, разворачивает стоящую на столе лампу, зажигая ее простейшей таумической искрой. Ловко орудуя пинцетом и специальной лопаточкой, разжимает зеленые челюсти, стараясь не повредить хрупкие, покрытые капельками отравленной слизи «зубы». Она как будто знает, куда и как сильно нажать, чтобы моя маленькая хищница с удовольствием разинула пасть и почти без сопротивления отдала крохотный комочек, покрытый клейким белым веществом. Даже я бы не справилась так умело, хотя проделывала все это множество раз.

— Их нужно кормить личинками красного слепого мотылька. - Ния приближает слизь к свету, щурится и придирчиво ее рассматривает. - Они очень плохо переваривают обычных мух и насекомых. Могут даже отравиться.

— Какого мотылька? - наступает моя очередь от смущаться от удивления.

Не подумайте, что я зазнаюсь и считаю себя самой умной - хотя, возможно, это не далеко от истины - но я ни черта раньше не слышала ни о каких «особенных личинках» для обычных мухоловок, которые всего-то дают немного скамовой липучки для прижигания небольших бытовых порезов. Если на то пошло, я высадила их больше из вредности, чтобы позлить Тэону, когда та начала изображать матушку и причитать, что моя безобразная зелень не сочетается с ее нежными фиалками.

Глава семнадцатая (2)

— Еahisgs totas, - совершенно легко, без единой ошибки в произношении, говорит Ния, - они любят темноту и влагу, поэтому подойдет любой темный подвал. Они любят молоко и нежирное испорченное мясо. Оставь все это - и через неделю у тебя будет достаточно личинок.

Она откладывает пинцет, вытирает ладони отрезом ткани и смотрит на меня своим единственным здоровым глазом так, будто все эти очень заумные вещи говорил только что какой-то совсем другой человек.

Еще один сигнал, который фиксирует мой окончательно понявший в чем дело мозг.