Леди, берегитесь! - Беверли Джо. Страница 18

– Вот именно: зачем, если в Тауэр открыто несколько ворот? И это после того, как он остался жив на войне, получил всего пару царапин. Бедная его мать!

– Я всегда думала, что Медора сделала большую ошибку, пытаясь завлечь Конрада вечерами с музыкой и чтением, – сказала Тея. – Ей бы это удалось быстрее, если бы то были обильные ужины с возлияниями в мужской компании и после охоты.

Герцогиня рассмеялась.

– Какая у меня мудрая дочь! Ты станешь прекрасной женой любому джентльмену. Я вчера видела тебя с Авонфортом…

Она многозначительно замолчала, и Тея ответила:

– Да, он опять сделал мне предложение, но пока я не готова, мама.

– Ну да, ты говорила, что заслужила один легкомысленный сезон, прежде чем остепениться.

Но слова герцогини расходились с выражением глаз, в которых отчетливо читалось – тоже! – что сватовство – дело решенное.

У двери спальни дочери она спросила:

– Поедешь со мной в город сегодня?

Тея понимала, что во время утренних визитов встреча с Дариеном весьма маловероятна, но оставаться дома все же безопаснее. Если родители уедут, то она просто откажется его принимать, когда вдруг пожалует.

– Я лучше помузицирую, – сказала она. – Мне хочется сыграть завтра после ужина новую пьесу.

– Ах как это мило, дорогая!

Упомянув о званом ужине, Тея не могла не подумать о Дариене и о возможной встрече с ним, но музыка отвлекла, ровно до того момента, как возвратилась мать после визитов к своим светским знакомым. Все еще одетая, с порога она раздраженно заявила:

– Как это все надоело! Сколько несправедливых слов в адрес Дариена! Я пыталась смягчить их как могла, но ведь мне пока невозможно открыто выступить в его поддержку.

– Полагаю, да.

– Феба Уилмот покинула Лондон. Никогда тихий, частный отъезд не приобретал такого резонанса.

– Не надо ее осуждать, мама. Встретить Дариена для нее чрезвычайно болезненно.

– Наш лорд Дариен не несет никакой ответственности за смерть ее дочери. Пойдем ко мне, я переоденусь во что-нибудь более удобное, и тогда все обсудим. Даже мерзкого виконта не обвиняли в смерти Мэри Уилмот, – продолжила она по пути в свою спальню. – Так скоро родителей начнут обвинять за грехи детей. К несчастью, они к тому же оказались соседями.

Тея не расслышала.

– Кто оказался соседями?

– Дариен и Уилмоты. Мне кажется, если их дома разделяет площадь, это не вполне соседство.

– Кейв-хаус стоит на той же площади?.. – Тея от удивления открыла рот. – Это же невыносимо!

– Феба выносила вид этого дома несколько лет, – входя в комнату, заметила герцогиня с несвойственной ей резкостью.

– Но там никто не жил, – возразила Тея, – а теперь она каждый день могла столкнуться с одним из Кейвов.

Пока горничная помогала ей избавиться от шляпки и накидки, герцогиня сказала:

– В Лондоне Мэри Уилмот вообще не должна была выходить из дому поздно вечером. Мне кажется, она подумала, что садик на площади – место безопасное, потому что ключи от него имелись только у проживавших по соседству. Ах да. – Она взяла в руки сложенные листы бумаги. – Мистер Торесби представил предварительный отчет.

– И что там? – спросила Тея, ощутив зуд в пальцах от желания добраться до него.

– О, все как обычно: обучение на дому, потом Харроу, потом, конечно, армия. Я больше всего разозлилась на Веллингтона.

Тея удивленно посмотрела на мать.

– Почему?

– Не поверишь – это благодаря ему Дариена прозвали Бешеным Псом. К счастью, это прозвище не стало общепринятым. Только подумай: беднягу Фаззи Стейсихьюма прозвали Лохматым Псом из-за того, что в юности у него волосы росли, как им вздумается, зато сейчас он абсолютно лысый. И вот Вольф Волвертон – у него тоже была кличка, хотя он вообще истинный джентльмен, каких поискать. А Джек Миттон! Хотя… – Герцогиня задумалась и добавила: – Безумным того прозвали не зря.

– Мама! Давай вернемся к отчету. Там есть что-нибудь порочащее Кейва?

– Вообще-то нет. Хочешь, прочитай сама. – Она передала листы дочери. – Дариен мало занимается своими поместьями, но он не так давно уволился из армии. Уверена: когда он более-менее устроится, станет уделять им больше внимания. Не сомневаюсь также, что он выдвинется в парламент и в местную администрацию, возможно, захочет занять пост в Королевской конной гвардии, учитывая, что у него есть военный опыт.

Тея ушла к себе, чтобы прочитать отчет без помех. Ей показалось, что нужно предостеречь Дариена не спешить брать на себя слишком много обязательств, но в то ж время должным образом представиться ее семье.

Оказавшись в своей комнате, она просмотрела бумаги. Плотно исписанные страницы включали в себя счета и изображение фамильного дерева. Оно не было разветвленным: четверо сыновей в ряду Дариена, двое – в ряду его отца, и один в ряду деда.

В некоторых семьях увеличение количества потомков можно было рассматривать как прогресс, но не в случае с Кейвами.

Его мать, итальянку, звали Магдалена де Ауриа, и все, больше о ней не было ни слова. Она умерла, когда ее младшему сыну Фрэнсису Анджело исполнилось три года. Значит, Дариену в ту пору было семь. Его полное имя Горацио Рафаэло. «Ангелы, – усмехнулась Тея. – Сатана и Люцифер подошли бы больше».

Старший сын был назван в честь римского императора и философа Марка Аврелия – Маркус. Потом возник прилив оптимизма – второй сын стал Кристианом, а если полностью, то Кристианом Микеланджело.

Какое необычное желание подвигло дать такие имена? А какое желание скрывалось за ее именем? Теодосия – Дар Бога.

Она отбросила эти мысли и углубилась в чтение.

Торесби обнаружил, что Горацио Кейв был исключен из Харроу за драку, но ни слова о причине, как совсем ничего о Дари и о Канем Кейве. Здесь были данные об армейской карьере Дариена и десятилетнем продвижении от звания корнета до чина майора. Его быстро повысили до лейтенанта после сражения, в котором старшие офицеры его полка были убиты или ранены. Корнет Кейв взял командование на себя и успешно повел людей в атаку.

Тея сообразила, что на тот момент ему было шестнадцать лет.

Она без труда поверила в эту историю и в другие подобные ей: про храбрость, решительность и умение вести за собой. Тея была бы полна восхищения, если бы объектом атаки этого жуткого человека не стала ее семья.

Она задержалась на инциденте с участием Вандеймена. Судя по всему, получилось так, что они с Кейвом во главе небольших отрядов неожиданно оказались в глубине вражеских порядков. Объединив силы, они с лихостью и куражом выиграли короткий бой и взяли в плен трех французских офицеров, а еще захватили сундук с золотом.

Потом Тея ознакомилась с информацией о состоянии дел Дариена. Он владел тремя поместьями: главное, Стаурс-Корт, находилось в Уорвикшире, второе, Гриншоу, – в Ланкашире, и третье – Балликилнек – в графстве Каван в Ирландии. О последнем мистер Торесби сообщал лишь только то, что арендные поступления от него весьма незначительные. Дела в Гриншоу были запущены, когда им управлял Маркус Кейв.

Чокнутый Маркус умер пять лет назад в Бедламе: этого времени достаточно, чтобы разобраться с состоянием дел, – но, вероятно, поместье традиционно являлось наследуемой собственностью, поэтому перешло к следующему брату – Кристиану, у кого было единственное преимущество перед умершим: он оставался в здравом уме. Кристиан погиб год назад от удара молнии вместе с отцом. Мать говорила, что Дариен вступил в права наследства год назад, несмотря на то что совсем недавно уволился из армии.

Все земли в Стаурс-Корте были сданы в аренду и обрабатывались, Дариен к тому же недавно назначил нового, более деятельного управляющего, который сразу же приступил к улучшению состояния поместья. Дом требовал капитального ремонта, иначе мог рухнуть.

Последний раздел был посвящен Кейв-хаусу. По осторожности, которую проявил Торесби, было понятно, что он не знал, как подступиться к столь щекотливой теме. Секретарь матери явно решил, что не имеет смысла перечислять зловещие детали убийства и вместо этого указал адрес здания и приложил план площади с террасами домов на каждой стороне и огороженным частным садиком в центре.