Запретное целительство. Сеньорита Смерть (СИ) - Сотер Таис. Страница 17

Заметив, что я колеблюсь, Нери сжал мою руку в своей, и тут же отпустил. Ладонь его была сухая и теплая.

– Не хочу на вас давить, Рената, но времени у меня не так уж и много. Скоро мне придется возвращаться в Орлэнду, у меня все еще есть обязанности. Так что давайте я все же проведу собеседование, и если оно пройдет удачно, я дам вам время подумать еще один день. Хорошо?

– Хорошо, – растерянно согласилась я.

– Тогда расскажите мне о своих успехах у доктора Зиллиани. Хотя нет! Лучше начнем с ваших любимых и не любимых предметов по специальности. Я должен лучше понимать сферу ваших интересов.

Об этом я могла рассказать, хотя обычно о временах своей учебы вспоминала неохотно. Первый курс был прекрасен. Новая жизнь, свободная от родительской опеки, друзья, интересные цели... На втором курсе я влюбилась, но это было прекрасно лишь на первых порах. Реальность оказалась куда как далека от выдумок поэтов. И учеба меня тогда интересовала гораздо меньше, чем следовало, что не могло не сказаться на отношении преподавателей ко мне. На третьем... Я пережила предательство и потеряла сестру. Да и время было тревожное. Постоянные беспорядки, убийства одаренных, слухи о том, что кто-то из малефиков начал мстить, убивая патрициев. Если бы не Его Преосвященство, Верховный Понтифик Агастус, сумевший примирить всех, кто знает, чем бы тогда все кончилось. Ночью я просыпалась от страха, а душа моя была расколота на множество мелких осколков, так что учеба, а затем практика в больнице стала моей единственной отдушиной.

Но кажется, целитель Зиллиани счел, что пережитое мной горе сломало меня, и даже повредило мой разум. Не без основания. Я замкнулась в себе, перестала разговаривать с сокурсниками, и все свободное время проводила над книгами. Но они не знали, что у меня была цель, ради которой все остальное казалось неважным – Лучиано. Я должна была спасти его, ведь остальным было все равно, что с ним станет. И мне все равно, какие оценки стояли в моей дипломе и что было написано в характеристике. Важнее было то, что я на самом деле умею, а не все эти бумажки.

Конечно, я не стала говорить всё это Гидеону Нери. Для него история моей учебы звучало скучно. Нет, ничем особым не интересовалась. Не проявляла никаких талантов. Разве что немного выучила грейдорский, на котором были написаны многие книги в школьной библиотеке – в медицинской науке северяне нас опережали. Манипуляциям с магическими каналами научилась позднее – когда забрала племянника к себе.

– А где он жил до этого? – тут же спросил целитель.

– С моей семьей.

– Почему не с семьей отца, как это принято? Или среди них нет одаренных?

– Нет. Отец Лучиано боевой маг. Но он постоянно в разъездах, а из родителей у Джакомо остался только его собственный отец. У меня же большая семья, и достаточно обеспеченная, чтобы дать ребенку всё, что ему нужно.

По крайней мере, так я считала. Как оказалось, забота моей семьи не простиралась на беспокойного и больного ребенка, который не хотел вести себя, как положено приличному мальчику из хорошей семьи. Будто от боевого мага можно ждать примерного поведения!

– И наверное, есть в роду целители? Пусть я и не слышал о роде Бьянки, но может, ваша мать...

Тут мне следовало быть осторожнее. Врать я не собиралась, но и всей правды знать не стоило.

– Нет, мои родители обычные люди без капли магии, как и мои брат с... погибшей сестрой, матерью Лучиано. Поэтому я и забрала мальчика себе, как только закончила школу и нашла работу. Конечно, я всего лишь целительница, и не могу ему дать должное воспитание воина, но зато хорошо понимаю его потребности и могу лично следить за его здоровьем.

– Какая... самоотверженность, – пробормотал целитель. Кажется, он услышал от меня не то, что хотел. – И все же... Вы ведь рассказали не о всей своей семье.

Я подняла брови.

– Мне перечислить всех родственников?

– Только тех, кто одарен. Прошу простить мне мою настойчивость, но... вы умеете и знаете то, что в школе не учат, и в книгах не пишут. Значит, вас кто-то должен был учить. Притом кто-то из членов семьи. Потому что такие знания... не передают чужим, только кровным родственникам.

Мне не нравилось, куда повернуло наше собеседование. Да и собеседование ли? Больше похоже на допрос.

– О чём вы? Я уже говорила, что лечить энергетические каналы...

Нери неприятно улыбнулся.

– Я совсем о других ваших умениях. Которые просто так не освоишь, даже ради того, чтобы спасти жизнь очень дорогому для себя человеку. Как вы это сделали с племянником. А почему сестру не спасли? Сил не хватило?

– Не понимаю, – почти онемевшими губами произнесла я.

Маг отмахнулся.

– Да все вы прекрасно понимаете! Смерть! Мы всегда говорим пациентам, что не властны над нею. Только бог решает, кому жить, а кому умереть, в конечном счете. Так что memento mori, как говорили древние.

Помни о смерти. Да. Пожалуй, всем нам приходится столкнуться с ней, рано или поздно. Доктора и вовсе ходят с этой капризной и опасной дамой едва ли не под ручку, а целители... могут получить и её поцелуй.

Поцелуй Смерти. Никто не хочет его испытать. Так называют шоковый удар, что испытывает целитель во время смерти своего пациента, если он с ним в это время магически связан. Незабываемое чувство. Я получала его лишь дважды, но всякий раз надолго лишалась сна. Пережить то, что переживает умирающий... Я помнила о смерти. Никогда о ней не забывала. Но намекал сейчас столичный маг, великий Гидеон Нери, совсем не на поцелуе смерти.

– Смерть... – зловеще повторил Нери. – Вам не кажется, мы слишком полагаемся на божественное провидение в этом вопросе? Ведь если бы Господь не хотел, чтобы мы могли отогнать её... он бы не дал нам в руки эту возможность.

Я резко поднялась и зазвенела чашками, намекая, что собеседование закончилось. Но Нери остался сидеть, пронзая меня тяжелым взглядом.

– Многим целителям приходится вытаскивать людей едва ли не с того света, – сухо сказала я. – Иногда можно спасти даже человека, чье сердце остановилось, если мозг еще жив...

– Но не того, чья жизненная сила уже покинула его тело. По крайней мере, так считает большинство. Но я довольно стар, и моя семья одна из самых старых и влиятельнейших в нашем деле. Мне приходилось слышать многое. О тех, кто способен забирать силу с помощью прикосновений... О тех, кто умеет возвращать к жизни мертвых. И о тех, кто может убивать магией.

– Тоже мне секрет, – фыркнула я. – Любой боевой маг это может.

– Какое невежество, Рената. Даже слишком показное, – почти пропел Нери. – Боевики, эти примитивные создания, убивают не самой магией. Их дар не влияет непосредственно на живых существ – он лишь запускает определенные, и обычно довольно стандартные, преобразовательные процессы в окружающей среде. Создает, например, ударную волну. Или даже на время меняет притяжение, позволяя левитировать. Но человеческое тело инстинктивно сопротивляется любой магии, которая пытается на нее воздействовать извне. И небезуспешно. Лишь только менталисты способны влиять на разум, а целители могут вмешаться в работу тела человека. Но и нам, лекарям, это дается непросто. Ограничения. Естественные запреты. Мы не можем причинить вред человеку, которого исцеляем, мы должны быть его союзниками, чтобы наша магия не воспринималась, как враждебная, и не отторгалась организмом. И ложь тут невозможна. Ведь мы исцеляем – через себя.

Я внимала молча и отстранено, краем уха прислушиваясь к шуму на улице. Кажется, Лучиано снова поймал кота сеньоры Гиллазо, и теперь пытался выучить его каким-то трюкам. Судя по возмущенному шипению бедного животного и злобному пыхтению Лучи, терпение заканчивалось у обоих.

– Я помню основы целительства, сеньор Нери. Не нужно мне их повторять.

– А вы когда-нибудь думали, при каких... теоретических, условиях, целитель может убить заклинанием?

Я молча покачала головой. Это не то, что мне хотелось бы обсуждать столь прекрасным утром.