Дело о жёлтых хризантемах (СИ) - Куницына Лариса. Страница 17

— Я рад за него, — кивнул Джин Хо и задумчиво посмотрел на остатки гуся. — Я наелся и пойду к себе. Доем вечером, — взяв блюдо, он встал из-за стола и, не обращая внимания на оторопевших гостей, ушёл.

— Он действительно странный! — воскликнул Арден. — Как вы его терпите?

— Уже привыкли, — пожал плечами Марк. — Мальчик оказал мне большую услугу, вернее сказать, я обязан ему жизнью, а потому моё терпение — лишь малая плата за его великодушие.

— А баронесса де Флери… Она такая же?

Марк только улыбнулся и неопределённо пожал плечами.

Весь день он провёл со своим другом, а к ночи тот засобирался обратно в Рошамбо. Марк и Мадлен спустились вниз, чтоб проводить его.

— Я был рад видеть тебя, Лорентин, — искренне произнёс Марк, — и надеюсь в ближайшее время увидеть снова. Вот только с охотой — не лучшая идея, пока здесь обретается Хуан.

— Да уж, мальчишка несносен, и я восхищён твоей выдержкой. Но уж коли он спас тебе жизнь, выхода нет. Давай так! Следующим светлым днём приезжайте ко мне в Рошамбо, и я устрою в вашу честь охоту! Только оставь своего приятеля здесь!

— Мы принимаем твоё приглашение. А Хуану и здесь хорошо, так что вряд ли он поехал бы со мной, даже если б ты его пригласил.

— Вот и отлично! Мадлен! Позвольте мне один братский поцелуй на прощание! И мой путь будет озарён золотым светом до самого порога моего убогого убежища.

Она рассмеялась и подставила ему щеку. Он едва коснулся её губами и, блаженно улыбнувшись, отвесил поклон. Ему подвели коня, он достал из-за пояса перчатки и вдруг замер, глядя на руку. На его лице появилось недоумение, а потом тревога. Он быстро осмотрел плиты террасы и взглянул на лестницу.

— Ты что-то потерял? — забеспокоился Марк.

— Перстень. Рубин, доставшийся мне от отца. Я никогда не снимаю его, и вот его нет! Неужели я потерял его по дороге?

— Нет, я видела этот рубин у вас на руке во время обеда, — возразила Мадлен. — Он где-то в доме. Мы обязательно найдём и привезём его вам в Рошамбо.

— О, постарайтесь! — с мольбой произнёс Арден. — У меня осталось не так много памятных вещиц от моего несчастного отца. И перстень — едва ли не самая ценная из них.

— Я верну тебе кольцо, — пообещал ему Марк.

Проводив гостя, он сразу направился в башню, где жил Джин Хо и, войдя, застал его валяющимся на кровати. Рядом на полу стояло блюдо с кучкой обглоданных и разгрызенных гусиных косточек. Лис с интересом рассматривал блестевший на его пальце рубин Ардена.

— Я был прав, это ты стащил его перстень! — воскликнул Марк.

— Не спорю. И что? — уточнил тот. — Это не такая большая плата за три лисьи жизни.

— Отдай его мне!

— С чего бы? Это я его украл, а, стало быть, это моя добыча!

— Благородному человеку не пристало красть!

— Да? И при чём тут я? Марк, я уже говорил тебе, что я — не человек. Если я чего-то хочу, я это беру. Его рубин сверкал так соблазнительно. Я его взял. Да, без спроса, но спроси я, он бы мне его не отдал. Он жадный. И убивает лисиц. Он мой враг, но, он — твой гость, и потому на сей раз ушёл безнаказанным. Я взял только перстень.

— Мог бы взять что-нибудь другое. Этот перстень — память о его погибшем отце, которого он любил. У тебя ведь тоже был отец.

— Он и сейчас жив-здоров, этот старый брюзга! И стоит мне заявиться домой, изводит меня нравоучениями и советами. У него тоже есть всякие забавные вещицы, которые я ворую, когда мне хочется. И что?

— Послушай, — вздохнул Марк. — Просто отдай мне этот перстень. Я дам тебе другой.

— Ворованное всегда вкуснее и ярче блестит. Ты слышал об этом?

— Может, в моём ларце найдётся что-то, что покажется тебе более интересным, чем этот рубин? Я готов обменять его на то, что ты выберешь.

Джин Хо мрачно покосился на него.

— Ладно, только ради тебя! Показывай свой ларец!

Ларец с драгоценностями обнаружился в тайнике, спрятанном за книжной полкой в кабинете, и Марк, открыв его маленьким ключом, который передал ему де Невиль, откинул крышку. Ларец был заполнен украшениями из золота и каменьев, и лис с удовольствием принялся рассматривать содержимое, выкладывая его на стол.

— Я возьму это, — заявил он, отложив в сторону литой браслет с аметистами. — И вот это, — он положил рядом цепь с медальоном в виде камеи, выточенной из красной яшмы. — О, вот то, что я хотел! — он извлёк из ларца перстень с ярким изумрудом.

— Покажи, — Марк взял его и принялся с интересом рассматривать чистый камень с голубоватым отливом, в глубине которого плясали синие искры.

— Ну, ты же обещал, что отдашь мне то, что я выберу! — заныл Джин Хо. — Я давно хотел такой камень, чтоб он был как море, а не как трава! Я же отдал тебе половину своего изумруда! Отдай мне этот!

— Забирай, — проворчал Марк, отдавая ему перстень.

— И вот это тоже, — лис подтащил к себе браслет и цепь. — Ты сказал: то, что я выберу, но не сказал, что это должна быть одна вещь!

— Ладно, отдай рубин.

Джин Хо со вздохом стащил с пальца перстень Ардена и положил на его ладонь, после чего надел на тот же палец перстень с изумрудом. И уже тем же вечером, когда де Невиль заметил это украшение на руке гостя и с возмущением взглянул на Марка, тот жестом пресёк его упрёки.

— Ни слова об этом!

И что-то в его тоне заставило управляющего промолчать о том, что он хотел сказать.

Следующим светлым утром Марк помог Мадлен сесть в карету и в сопровождении оруженосцев и рыцарей охраны отправился в Рошамбо. Валентин наотрез отказался ехать без Труфо, и Марк воспринял его решение с некоторым облегчением. Везти с собой непоседливого ребёнка казалось ему не менее неуместным, чем привезти в дом Ардена щенка волкодава, стремившегося поиграть с каждым встречным, причём его игра заключалась в попытке сбить несчастного с ног, а затем в восторге облизать того, кому удалось при этом устоять перед его натиском. Мадлен, кажется, была огорчена тем, что не может взять с собой сына, но спорить не стала, и вскоре небольшой кортеж графа выехал из ворот замка.

Дорога до Рошамбо заняла не так много времени, и спустя несколько часов они уже въехали в город. Проезжая по улицам, Марк не мог не отметить, что город, который в прошлый раз показался ему унылым и опасным, теперь выглядел совсем по другому. Центральная улица была чисто выметена, с неё исчезли нищие, зато она была запружена горожанами, направлявшимися куда-то по своим делам. Их голоса звучали громко, а лица уже не выглядели тревожными. Пропала та боязливая настороженность, которая царила здесь, когда люди боялись сказать что-то не то, шарахались от проходивших мимо стражников и с подозрением смотрели на каждого, кто приближался к ним слишком близко, опасаясь, что это шпион прево, выслеживающий бунтовщиков.

Площадь перед замком тоже преобразилась, она казалась просторнее, видимо, потому, что с неё убрали стоявший тут годами деревянный эшафот, а также ряды воткнутых в землю копий, на которые насаживали отрубленные головы и конечности преступников. Да и сам замок уже не выглядел так зловеще, украшенный спущенными из окон полотнищами с гербами королевства Сен-Марко, королевской династии Монморанси, а также провинции и города Рошамбо. Марк отметил, что на полотнищах нет герба Арденов и, лишь подъехав ближе, рассмотрел на сторожевой башне небольшой штандарт со знакомым гербом. Лорентин без лишнего бахвальства поднял его над замком, как титулованный комендант крепости, демонстрируя тем самым свой статус командира и защитника этой твердыни.

Он встретил гостей в нижнем дворе замка и, пожав руку Марку, снова принялся рассыпать комплементы Мадлен. Марк же тем временем заметил на ступенях лестницы, ведущей в замок, незнакомую смуглую девушку с чёрными кудрями, которая с улыбкой смотрела на них. Она была одета в дорогой наряд и держалась прямо, и Марк решил было, что Лорентин обзавёлся возлюбленной, но что-то в её чертах показалось ему знакомым, и он поспешил к подножью лестницы.